Начало тут, тут, тут, тут, тут, тут, тут, тут, тут и тут
Из вытянутого кишкой коридора двери ведут в комнаты отца писателя, его матери и в столовую. Вернее, если по порядку/по ходу движения, то так: в комнату отца, в столовую и в комнату матери.
Комната отца (Павла Егоровича Чехова) была самой маленькой.
Человеком родитель был очень религиозным, поэтому в комнате много икон. Отец писателя «любил ходить в церковь, ездил в Давидов монастырь [после того, как осмотрим чеховский музей-заповедник, и мы с женой и однокашницами туда отправимся – В.Б.], пел псалмы. Также любил читать газеты, играть на скрипке. Сына называл Антошей и признавал в нём главу семьи…» Ещё проживая в Таганроге, когда Антон был подростком, родитель организовал церковный хор, где пели его дети.
Из источников:
«…Дверь в эту комнату была плотно закрыта, часто из-за неё слышались церковные песнопения вполголоса, звуки скрипки, стариковское покашливание, шелест переворачиваемых страниц богослужебных книг, пахло ладаном и лекарственными травами… Немногие допускались в “монашескую келью” Павла Егоровича…»
«…В "красном" углу – киот с иконами. В киоте находится икона “Воздвижение креста”, написанная Василием Михайловичем Чеховым, двоюродным дедом Антона Павловича. Иногда религиозность отца принимала довольно курьёзные формы. Рассказывали, что как-то в лавочке у Павла Егоровича случилась неприятность: в бочке с подсолнечным маслом утонула крыса. Честный хозяин вылил бы испорченное масло, хитрый хозяин продавал бы масло, никому не рассказав про крысу. Павел Егорович не хотел терпеть убытки, вылив масло, а скрыть происшествие ему не позволяла совесть. Тогда он позвал священника, пригласил гостей, и при всех крысу извлекли за хвост из бочки, а масло освятили. Потом Павел Егорович долго удивлялся, почему гости за столом ничего не едят, да и торговля в лавочке идёт всё хуже и хуже…»
***
Кроме икон, на стенах висит (и при Чеховых висело) много фотографий и, как сказано выше, лекарственные травы (иначе от чего бы в комнате стоял лекарственный дух).
Павел Егорович вёл в Мелихово дневник, куда делал ежедневные записи о жизни в усадьбе. Дневная запись обычно укладывалась в одну строчку.
Над кроватью висит портрет его жены (матери писателя) Евгении Яковлевны (муж звал её Евочкой) и портрет самого Павла Егоровича: он был «…глубоко польщен, когда часто гостившая художница и подруга Маши сделала его портрет. В мелиховские годы Павел Егорович гордился Антоном, признавал его главенство в семье...»
***
Ещё о талантах отца писателя: он самостоятельно научился играть на скрипке и рисовал:
«…Многое в жизни отца носило печать его отношения к Церкви. Рисовал Павел Егорович на религиозные сюжеты, в кабинете сына висит его рисунок “Иоанн Богослов”… На пюпитре стоят ноты церковных песнопений. На конторке – книга псалмов […]. За конторкой отец работал […], писал письма детям и родственникам, фотографии которых бережно хранил и вешал на стенах своей комнаты. Несмотря на преклонный возраст – Павлу Егоровичу было около семидесяти – он был крепок, работал в саду. Газеты читал, как говорили, “от доски до доски”, вслух. Потом аккуратно подшивал их и складывал на сундук возле конторки…»
***
Умер Павел Егорович в октябре 1898 года в московской больнице – неудачная операция. Похоронен был на Новодевичьем кладбище. Последняя запись в его дневнике сделана дочерью – в ней и сообщается о смерти отца. Из Ялты любящий сын (писатель тогда отъезжал в Крым) напишет своей сестре Марии: «Мне кажется, что после смерти отца в Мелихове будет уже не то житье, точно с дневником его прекратилось и течение мелиховской жизни».
…Со смертью отца было принято решение о продаже Мелихова и переезде семьи в Ялту…
...Два видеоролика...
Продолжение следует.
Начало тут:
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Часть 9
Часть 10