(Действие рассказа происходит в 2000-х)
По ночам оно бродит по лесу и заглядывает в окна своим единственным глазом... Зачем? Ищет, кем бы полакомиться. Оно очень любит детей. Если среди ночи увидишь большой желтый глаз, направленный на тебя, то знай: оно почуяло тебя. И оно обязательно придет за тобой. Лихо Одноглазое своего не упустит.
- Мам! Может, я все-таки не поеду в этот лагерь? Ну м-а-ам! – Миша в который раз заглядывал маме в лицо в надежде, что она изменит свое решение. Но оно оставалось столь же непреклонным, а между бровей появлялись две строгие линии.
- Миш, я же тебе сказала, нам с папой надо немного побыть вдвоем, разобраться во всем. Ты же уже взрослый, все понимаешь.
- Но зачем в лагерь? Можно я лучше к деду с бабушкой поеду?
Мама многозначительно выдохнула:
- Ты же знаешь, что бабушке недавно сделали операцию. Она сейчас не может за тобой ухаживать.
- Чего за мной ухаживать, я что, маленький?!
Уже в который раз Миша затевал этот разговор. Но ни мама, ни папа не соглашались не отправлять его в летний лагерь. Путевки были куплены, вещи – собраны, а надежды – разбиты. На следующее утро родители повезли Мишу в лагерь. Мама всю дорогу расхваливала это место: какая там природа, как здорово там все устроено, как Мише там будет хорошо, – но мальчик лишь угрюмо смотрел в окно и молчал.
- Это настоящий пионерский лагерь, там все, как раньше: и песни под гитару вокруг костра, и спорт, и всякие занятия!
«Как будто это что-то хорошее», - подумал Миша и продолжил равнодушно провожать взглядом мелькающие сосны за окном.
- Вот увидишь, Миша, что заведешь там новых друзей! Эх, я б сама с удовольствием поехала в такой лагерь, как в старые добрые времена... – Мама мечтательно покачала головой.
«Вот и ехала бы вместо меня!» - Миша продолжал мысленно дерзить матери в ответ, но упорно ничего не говорил вслух. Наверное, и папа был занят тем же самым – за всю дорогу он не проронил ни слова.
Миша чувствовал себя обманутым. Нет, не обманутым – преданным. Родители прекрасно знали, что он терпеть не может всякие групповые занятия и игры. Он вообще плохо находил общий язык со сверстниками. Даже среди собственных одноклассников у него было всего лишь два друга, а остальные считали его зазнайкой и ботаном.
И как родители могли так поступить с ним? Целых две недели вдали от дома и любимого компьютера, который был для Миши целым миром! Целых две недели среди крикливых сверстников, а ведь скоро и так в школу!..
...Место, в котором был расположен лагерь, действительно оказалось живописным – здесь мама не соврала. Сосновый бор, большая поляна, аккуратные деревянные домики среди деревьев. Только все это мало радовало Мишу. Он демонстративно холодно попрощался с родителями, даже не глянув в их сторону, и поплелся к корпусу. У себя за спиной он услышал тихий папин голос:
- Ну, мы поехали... Не скучай!
Мишу тут же взяла в оборот здоровенная тетка с высоким начесом, из-за которого ее волосы были похожи на гнездо, а она сама – на гигантскую птицу. Тетка представилась Лизаветой Андреевной и куда-то повела мальчика, не закрывая рот ни на секунду:
- У нас тут отличное футбольное поле! По вечерам – посиделки вокруг костра! Наш лагерь целых три раза был признан лучшим в области! ...Вот мы и пришли, располагайся.
Она оставила его у приоткрытой двери и исчезла в коридоре.
Из палаты доносились оживленные голоса, и Миша не сразу решился войти. Похоже, что его соседи по палате уже вовсю перезнакомились между собой и общались так, словно всю жизнь проучились в одном классе. И как другим ребятам всегда удается так быстро поладить? Сам Миша никогда не знал, как себя вести и что говорить, чтобы завести друзей.
Наконец, он решился и подтолкнул дверь. По койкам рассредоточились три мальчика его возраста. Один из них, с ярко-рыжими волосами и крупными веснушками по всему лицу, сидел на койке у окна и что-то с жаром доказывал своему соседу:
- А я тебе говорю, на футбол лучше! Я уже третий раз в этом лагере!
Миша вошел, и все трое дружно повернули головы в его сторону. Крайняя койка у стены была свободна.
- Привет, я Миша, - буркнул он, глядя себе под ноги, и опустился на постель вместе с вещами.
Мальчики один за другим назвали свои имена, но он их не запомнил. Они тоже не обратили на Мишу особого внимания и как ни в чем не бывало продолжили разговор.
- Кстати, вы лучше ночью из палаты не выходите, - сказал рыжий, кажется, Лёвка, хитро прищурив глаза.
- А то эта, как ее, Лизавета Андреевна, поймает? – Усмехнулся его сосед, худой светлый мальчик. – Это же не женщина, не Лизавета Андреевна! Это Лизандр какой-то!
Ребята прыснули, но Лёвка сделал серьезное лицо и невозмутимо произнес:
- Ага, Лизандр. Хуже! Лихо Одноглазое.
Все ребята, включая Мишу, замолкли и уставились на него, а тот только этого и ждал.
- Слушайте сюда, - он понизил голос до заговорщического шепота. Ребята вытянули шеи. – В этом лесу живет одноглазое чудище. И иногда оно приходит сюда, в лагерь. По ночам оно бродит по лесу и заглядывает в окна своим единственным глазом.
- Зачем? – Прошептал мальчик с соседней койки.
- Ищет, кем бы полакомиться. Оно очень любит детей. Видимо, они самые вкусные. – Лёвка скривил губы в ухмылке. – Так что вы осторожнее по ночам. Лучше не выходите, особенно в туалет. Оно только этого и ждет. Если среди ночи увидишь большой желтый глаз, направленный на тебя, то знай: оно почуяло тебя. И оно обязательно придет за тобой. Лихо Одноглазое своего не упустит.
В комнате повисла тишина, а Лёвка с самодовольным видом добавил:
- Я же говорю, я уже третий раз в этом лагере и знаю тут все. Мне про Лихо старшие ребята рассказывали еще давно. Кстати, два месяца назад тут девочка пропала. До сих пор не нашли! Это Лихо ее утащило!
Все продолжали молчать, уставившись на его хитрую веснушчатую физиономию. Его сосед первым разбил напряженную тишину:
- А я в такие сказки не верю. Что мы, дети что ли?
Лёва пренебрежительно махнул рукой:
- Ну и не верь, дело твое! Посмотрим, что ты запоешь, когда ночью сам его увидишь...
Мальчик уже открыл рот, чтобы возразить, но тут в дверях возникла внушительная фигура Лизандра. Ее громкий грудной голос заполнил все вокруг:
- Все на построение! Давайте, живо!
Мальчики нехотя поднялись с коек и поплелись на выход. Мишу очень заинтересовала история про Лихо Одноглазое – он обожал всё таинственное и сверхъестественное. Но осмыслить услышанное он так и не успел – жизнь лагеря затянула его в свой сумасшедший водоворот. В распорядке дня не было ни одной свободной минуты: после спортивных занятий тут же следовали кружки по интересам, потом – обед, потом – еще какие-то занятия, и так до бесконечности... Отказаться, ясное дело, было нельзя.
И это называется «отдых на природе»? Да Миша и в школе так не уставал!
Он так вымотался от такого бешеного ритма, что уже к восьми вечера его затянуло в сон. Но не тут то было: этот сумасшедший день никак не хотел заканчиваться, и вишенкой на торте стали посиделки вокруг костра.
Впрочем, здесь хотя бы не заставляли напрягаться или что-то делать – можно было спокойно сидеть на месте и думать о своем, глядя на неугомонные языки пламени. Уже хорошо. Всем ребятам выдали по жестяной кружке – как в настоящем походе – и разлили из термоса чай. Он пах великолепно – видимо, чай был непростой, с добавлением каких-то лесных трав.
В начале Миша беспокойно озирался по сторонам, попивая ароматный напиток. Он боялся, что сейчас всех по очереди заставят представляться и рассказывать о себе, но, к счастью, этого не происходило. В конце концов он успокоился и разомлел под уютное потрескивание костра и звуки чужих разговоров.
Молодой вожатый из другого отряда принес с собой гитару и начал петь песни одну за другой. Ребята перестали болтать и принялись слушать, а кто-то даже подпевал. Все это было очень даже неплохо, и Миша окончательно расслабился.
Только вот чая оказалось слишком много, и вскоре мальчику захотелось в туалет. Сумерки уже опустились на сосновый бор, притупляя цвета и очертания. Идти одному по темному лесу было страшновато, но другого выхода не было. Конечно, идеально бы было предложить кому-нибудь сходить вместе, но за целый день Миша толком ни с кем и не сблизился, так что обратиться было не к кому.
Он огляделся вокруг – ребята из его палаты сидели неподалеку, и рыжий Лёвка опять что-то оживленно рассказывал остальным. Может, предложить кому-то из них? Нет, глупо. Хотя они были соседями по палате, за весь день Миша не перемолвился с ними словом, так что это бы выглядело странно. Еще не хватало, чтобы они подумали, что он испугался Лиха Одноглазого! Решено: придется идти одному.
Миша встал со своего места и пошел в сторону туалета. Это было маленькое деревянное здание, которое, как изгой, стояло в отдалении от корпусов. Оно белым пятном маячило среди нескончаемых сосен и кустарников, и Миша торопливо шел прямо к нему, стараясь не оглядываться по сторонам.
Приятный голос вожатого и звуки его гитары составляли мальчику компанию, танцуя в прохладном вечернем воздухе и цепляясь за ветки: «Просто так идут дожди в октябре... И потеряны от счастья ключи...»
Но вскоре все голоса остались где-то позади. Теперь Мише постоянно слышались какие-то шорохи и странные звуки. Ощущение, что он здесь не один и кто-то наблюдает за ним из темноты, не покидало его.
«Ерунда», - отмахивался мальчик от своих собственных мыслей, как от комаров. «Просто непривычно в лесу. Никого тут нет».
Наконец, Миша добрался до туалета и нырнул в спасительный желтый свет лампочки над входом. Страхи сразу же отступили. Теперь, при свете, даже таком блеклом и неуверенном, как этот, и в окружении стен, прежние ощущения показались глупыми.
Только они вернулись с удвоенной силой, стоило Мише вновь выйти в лес. Его преследовали шорохи, словно кто-то раздвигает кусты руками; легкие, едва слышные потрескивания, будто кто-то крадучись идет по сухим веткам...
А потом боковым зрением Миша уловил какой-то желтоватый свет в кустах. Может, кто-нибудь тоже пошел туалет, только, в отличие от него самого, у него есть фонарик? Мальчик остановился и пригляделся, но вокруг была лишь густеющая тьма. Он продолжил путь.
Еще одна вспышка желтого света мелькнула из кустов. На этот раз Миша среагировал молниеносно и резко повернул голову на источник света. Он тут же погас, но мальчик успел уловить его форму: блик света был не круглым, как от фонарика, а продолговатым. Как овал, или яйцо, или... глаз?
История про Лихо Одноглазое моментально всплыла у Миши в голове, и, повинуясь порыву бессознательного ужаса, мальчик сорвался с места. Он бежал, то и дело оглядываясь назад и прислушиваясь к звукам окружающего леса. Среди кустов мелькнула крупная тень. Потрескивания и шорохи усилились, обступили мальчика со всех сторон.
Ему уже стало казаться, что целый отряд жутких лесных чудищ гонится за ним. Хоть бы скорее очутиться у костра, там, где мирно потрескивают поленья, а вожатые и другие ребята сидят плечом к плечу и беззаботно поют песни... И зачем он только отбился от остальных!
Как назло, посиделки вокруг костра, похоже, закончились, и в лесу царила зловещая тишина. Миша слышал лишь то, как ломаются ветки под его кроссовками, и то, как в кустах назойливо шуршит его преследователь.
Мальчик не знал, в какую сторону бежать. Он вообще плохо ориентировался в пространстве, а особенно в незнакомом лесу. Он все бежал, бежал, а впереди не было ни костра, ни песен, ни других людей.
Паника подступала к горлу сухим комком, не давая дышать. Сейчас Лихо Одноглазое догонит Мишу, и тогда все закончится. А его родителям сообщат, что он пропал, и они никогда не узнают правду... На глаза накатили слезы. Миша вспомнил, как холодно он попрощался с мамой и папой, а ведь, может быть, это был последний раз, когда он их видел...
Он совсем выбился из сил и уже готов был в бессилии рухнуть прямо здесь, на колючие сухие иголки, как откуда-то сбоку послышался мужской голос:
- Эй, кто здесь?
Голос был вполне реальным и вполне человеческим, и Миша, справившись с собой, выдал на одном дыхании:
- Я – Миша из третьего отряда.
- Заблудился что ли?
- Да, в туалет пошел...
Перед Мишей вырос мужской силуэт. Незнакомец поднял перед глазами газовый фонарь, и мальчик увидел немолодое бородатое лицо:
- Тёзка значит. А я – Михал Михалыч, завхоз. Ну пойдем, отведу тебя в корпус, тебя уже, наверное, обыскались.
Миша сразу же проникся доверием к пожилому завхозу, который чем-то напоминал ему его дедушку из деревни. Всю дорогу до корпуса он рассказывал какие-то незамысловатые истории мягким, спокойным голосом, и мальчик чувствовал себя в полной безопасности.
Михал Михалыч оказался прав: в лагере царил переполох. Едва они ступили на порог корпуса, как откуда-то взялась Лизандр и принялась отчитывать Мишу с таким напором, что у него едва не заложило уши:
- Как же так, ты один-то ушел, никому ничего не сказал, негодник! Мы уже хотели группу собирать, идти тебя по лесу искать! Слава Богу, ничего не случилось!
Михал Михалыч заступился за мальчика:
- Ладно тебе горланить, все же обошлось! Он и сам перепугался. Шутка ли, одному в лесу ночью...
Лизандр сразу же перестала кричать, виновато глянув на завхоза, как будто ей стало неловко. А он посмотрел на Мишу и с улыбкой хлопнул его по плечу:
- Если что, приходи ко мне, тёзка, чаем напою. Я живу в красном домике на окраине лагеря.
Уже десять минут спустя Миша крепко спал в своей постели, не вспоминая ни про Лихо Одноглазое, ни про свои приключения в лесу, ни про то, что завтра его ждет очередной изматывающий день в лагере...
Читать продолжение: