Купил недавно книгу "Частная коллекция" (М.: 2023) Алексея Симонова, сына Константина Симонова. Автор - известный человек в культурной среде, кинорежиссер, переводчик, прозаик, правозащитник. Он много кого знал, много чего видел и ему есть что рассказать. Но издательство "АСТ" выпустило книгу тиражом всего полторы тысячи экземпляров, посчитав, что этого достаточно.
Что же, издательству виднее, оно следит за спросом. Читать стали меньше, потому что работать стали больше. А кроме того, для любителей читать есть интернет с богатым выбором книг. И кроме книг теперь найдется масса развлечений, а в Советском Союзе книгу и автора очень ценили.
Так Владимир Войнович считал, что звание члена писательского союза было, пожалуй, сравнимо с генеральским: "Писатели, академики, кинорежиссеры были из наиболее уважаемых членов советского общества, небожителями, достойными восхищения и зависти. Членский билет СП давал многие привилегии, и главной из них было право не ходить на службу, а самому распоряжаться своим временем".
Член Союза писателей мог претендовать на двадцать квадратных метров дополнительной жилплощади, лечиться в поликлинике Литфонда, отдыхать в домах творчества в Подмосковье, в Прибалтике или на Черном море. А если писатель занял какую-нибудь должность, то по словам Анатолия Кузнецова "далее он может прожить жизнь не написав более ни строки,... как богатый барин, даже на тот свет его проводят по первому или второму разряду, на казенный счет, по графе "похоронные расходы".
А должности находились, так как во всех республиках и областях были отделения Союза писателей со своими председателями, ответственными секретарями, их замами, уполномоченными Литфонда, членами ревизионной комиссии и прочее. Еще писатели заседали в разных комиссиях, комитетах и советах, входили в состав редколлегий литературных журналов.
Можно было (но не всем) просто получить деньги, написав заявление о безвозмездной ссуде на творческий период. Ну а то, что творческий период завершился творческой неудачей, то это не страшно. Деньги возвращать не надо. Еще можно было ездить на различные "декады литературы", регулярно проходившие в союзных республиках. Участвующих в них писателей принимали радушно, селили в первоклассных гостиницах за казенный счет, устраивали в их честь приемы, банкеты, обеды. А если писатель пробился в первые ряды, то и квартиру мог получить от Литфонда и дачу в Переделкино.
Но и таланта и трудолюбия никто не отменял. В. Пикуль, кажется, не занимал никаких постов, но был востребован, а В. Богомолов, автор бестселлера "В августе сорок четвертого", неоднократно отказывался вступить в Союз писателей.
Гонорары в прежние времена авторы получали приличные. Михаил Веллер стал членом СП СССР в 1988 году. В книге "Слово и профессия" (М.: 2008) он раскрывает схему оплаты труда писателя. Во-первых, платили за объем. Единицей объема был авторский лист, который равнялся 40 000 знаков, включая пробелы меж словами. Это примерно 23 страницы на пишущей машинке, через два интервала. За авторский лист была установлена сетка ставок в 100, 150, 200, 300 и 400 рублей. Но для "живых классиков" и верхушки писательского союза могли применяться повышенные ставки, например 800 или 1000 рублей за лист. А товарищам Шолохову и Маркову могли заплатить и полторы тысячи. Таким образом, за книгу в 300 страниц, 16 авторских листов, начинающий писатель мог получить 1 600 рублей, а маститый - уже 6 400.
Во-вторых, платили за тираж, на который были установлены определенные нормы. Для РСФСР нормой было 15 000 экземпляров, для небольшой Эстонии - 8 000. Если книга выходила тиражом не более одной нормы, то автор получал деньги только за объем в печатных листах. Но если тираж превышал норму в два и более раза, то за это тоже платили. За вторую и третью норму платили 60% от ставки, за четвертую - 40%, а за пятую и остальные по 25%.
При тираже в 40 тысяч экземпляров писатель на низшей ставке получал 100+60+60 = 220 рублей за лист или 3 520 рублей за книгу в триста страниц. Маститый автор за точно такую же книжку по объему и тиражу мог заработать уже 10 560 рублей. Еще более маститый - 14 080, а "живой классик" вообще мог отхватить тысяч 25-30. Большие деньги в те времена, когда машина "Волга" стоила пять тысяч рублей.
А еще было оплата за "массовые" тиражи. Это тираж в 50 тысяч экземпляров. Тираж в сто тысяч уже считался как два массовых. И ставки были выше, за лист платили 300-600 рублей.
К тому же, для поддержки талантов существовала масса литературных премий, начиная от Ленинской премии в 10 000 рублей, Государственной премии СССР в 5 000 рублей, государственных премий союзных республик и заканчивая литературными премиями министерства обороны, КГБ и МВД. А книги лауреатов Ленинских премий и Государственных премий СССР автоматически вставлялись в планы республиканских и областных издательств, выходили на языках народов СССР, и автору платили еще рублей по 200 за лист. Ну, а потом книги известных писателей издавались в странах народной демократии, а некоторые и в буржуазных государствах. Так понемногу и набегала вполне солидная сумма. При этом продается ли книга или нет, в нашей стране никого особо не волновало, поскольку книгоиздание в СССР было делом идеологическим.
Поэтому даже для маститых писателей были издательские планы, сверстанные на два года вперед. Нельзя было часто издаваться (план, бумага, загруженность типографий и т. п.).
"А у "нормального" писателя, - как пишет Веллер, - выходила книга раз в пару лет, толщиной страниц в 400, тиражом 30 000 - 40 000, со ставкой в 200, а к старости - 300 руб. за лист, и получал он раз в два года тысяч семь, восемь, одиннадцать, и составляло это в раскладку рублей 400 в месяц, что было тогда очень и очень хорошей зарплатой".
В общем большинство советских писателей не бедствовало. Находили разную "халтурку", как Юрий Нагибин называл литературную поденщину. Писали за маршалов и генералов мемуары и сочиняли сценарии. В книге "Слово и судьба" (М.: 2008) Веллер замечал: "Идеал - урвать сценарий для документальной или научно-популярной короткометражки. До тысячи рублей за десять страниц хрени для десятиминутного ролика. Или штуки полторы и более за двадцать-тридцать страниц тридцатиминутки-трехчастевки. День въезжаешь в материал, три дня пишешь, неделю пьешь с кем надо, месяц изображаешь работающего. Это - элитный заработок".
А низовым заработком Веллер считал клянчить в редакциях рецензии. В редакциях ежемесячная сумма выделялась на оплату сторонних рецензентов. Цена - три рубля за авторский лист рецензируемой рукописи. За роман в 480 страниц, прочитанный по диагонали, рецензент писал страниц пять "внутренней" рецензии, предназначенной для редакции и автора, и получал за это 60 рублей. А членам Союза писателей платили по пятерке за лист, а маститым и того больше.
Пользуясь связями, можно было получить заказ на плановый очерк для журнала. За 20 страниц машинописи в журнале платили рублей 250, а за газетную статью всего рублей 25. Но самой удачной халтурой было получить заказ написать историю какого-нибудь крупного завода-фабрики или города. Два года числишься на этом заводе, получая зарплату рублей в 140, жилье бесплатное и гарантированный выход книги с гонораром тысяч в пять.
Да были тиражи и были гонорары. В нынешнее время в России чисто писательским трудом прокормиться сложно. На гонорары живет совсем небольшая группка весьма востребованных писателей. Все диктует рынок, и издатели внимательно реагируют на спрос и предложения. Вот, например, роман в 3-х томах популярной А. Марининой "Оборванные нити" (М.: "Эксмо", 2012). 1-й том вышел тиражом 110 000 экземпляров, но 2-й-том - уже 90 000 экземпляров, а 3-й - 85 000. Тиражи по нынешним временам огромные. Но издатель просчитал, что после первого том второй купят не все, третий - тем более.
Так что в книгоиздательстве сейчас суровые времена, но относительно честные. Пиши лучше других, интереснее других, ярче других и тогда ты имеешь шанс. Или издавайся за собственный счет, а если можешь не писать, то не пиши.