Он точно придумал нас не для плуга.
Пахать до ночи, а потом стрелять друг в друга.
Он точно хотел видеть нас не такими.
На коленях в церквях, но слепыми, глухими.
Он точно велел поступать иначе.
Не быть трусами, помогать тем, кто плачет.
Он точно ушел, сбросив одежды.
Не улыбаясь, не ухмыляясь, оставив надежду.