Простите за такое длинное название... Просто Дзен, скорее всего, не понимает эвфемизм "юбилей Майи Кристалинской", поэтому, если не пояснить подробно, может заблокировать за несоответствие теме: в произведении о Кристалинской ни слова!
И снова совершенно обычные слова заставили Льва заплакать. Почему-то ему показалось, что он обманывает друга.
- У тебя что-то случилось, - тихо сказал Кристиан. – Если так, не надо приходить к нам ни завтра, ни послезавтра. Только ко мне.
- Таки нет, ничего не случилось. Просто холера с маленькой буквы замучила. Я раньше думал, шо есть один способ её лечить, а щас знаю два!
Кристиан сказал, что это вполне естественно, и сам заявил, что соревнования в таком случае не нужны. Лев после беседы с психологом пошёл спать и, что удивительно, заснул довольно быстро.
Ему снились очень яркие сны во сне. Началось всё с концерта Утёсова в Городском Саду. Леонид Осипович исполнял песню из репертуара Иосифа Кобзона – «Всё повторяется». Затем он подошёл к Ватрушкину, похлопал его по плечу и с горькой улыбкой снова произнёс фразу из песни:
- Всё повторяется, только на круге другом. Удачи! Я прожил долгую жизнь, значит, так будет и с тобой! Давай споём что-нибудь дуэтом! Ну, например, «Марш весёлых ребят»!
Они спели, и сон сменился. Лев пытался помириться с Лёшей, не понимая, из-за чего они поссорились.
- Долг, - серьёзно произнёс Андреев. – Нас больше не связывают дружеские отношения. По закону я должен тебя убить. Если не хочешь этого, лучше не попадайся мне на глаза!
- Ты? Меня? В Валиховский переулок? Не смеши мои тапочки! Ты же худой!
Лев сам не знал, почему он так ответил. Наверное, потому, что логика сна во сне находится на уровне обычного сновидения.
В третьем сне Лев, как это было 22 марта 505000 года, снова превзошёл Кобзона. На этот раз по количеству концертов в день. Ватрушкин дал восемнадцать концертов в день, но не потому, что хотел, а потому, что его заставляли… И он всё время повторял кредо, сформулированное под действием касины:
- Как отказаться? Я же всё для Одессы делаю!
Рекордное количество концертов было в этом сне каждый день, а выходных не было.
Четвёртый сон был совсем коротким. Ирина кричала, что если бы она была в реальности, то теперь эмигрировала бы не задумываясь. И не обязательно в Бразилию.
В пятом сне Лев гулял по Молдаванке и наблюдал, как стирает тётя Циля. Вдруг она спустилась с рубашкой и чёрным флагом в руках.
- Шо это вы делаете? – закричал Лев.
- А у тебя шо, глаз нет? Щас рубашку на чёрный флаг положу!
- Но… зачем?
- Надо, Лёва, надо. И не надо потратить время на эти разговоры: пой!
- Поднялся рассвет над крышей…
- Нет, неправильно! Правильно так: «Широкие лиманы, зелёные каштаны…»
- А через почему вы решаете, шо мне петь?
На этом сон прервался. В шестом сне Лев шёл на могилу к Лилии и думал, как он будет петь, когда только неделю назад потерял жену… Он переживал стадию отрицания и надеялся, что Лилия выйдет из гроба. Но, конечно, ничего такого не случилось.
- Лилия, как же я без тебя буду? – причитал Лев. – Как я буду без своей опоры? Как мне хочется лечь с тобой! Нет, нет, я не верю… Ты не могла погибнуть… Ты знаешь, шо я этого не переживу…
Лев больше не сдерживался. Он кричал и плакал. Казалось, таких сильных страданий он не испытывал никогда. Вдруг Ватрушкин почувствовал, что не может говорить. Как же он будет петь?
Лев проснулся. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что ничего страшного не произошло. Но из шести сновидений три кошмара… Остальные тоже по непонятной причине наводили страх. Что кроется за всем этим? И, немного отойдя от шока, Ватрушкин вспомнил, как его накрыло вчера, потому что это повторилось и теперь. Значит, все эти кошмары – просто последствия холеры с маленькой буквы!
Но всё-таки Льва ещё трясло. Сердце бешено колотилось. Голова раскалывалась. Да что же это такое происходит! Вдруг Ватрушкин почувствовал, что обязательно должен закричать. Он просто не мог больше выносить своих мучений, поэтому сорвался и испустил душераздирающий крик. В следующее мгновение певец сам не понял, что он только что натворил. Если он не может себя контролировать, значит… Шевелёва!
- Нет! – простонал Ватрушкин, уже не пытаясь сдерживаться. – Я больше не могу! Две холеры – это точно Валиховский переулок!
Лев умом понимал, что это ненормально, но всё-таки чувствовал, что умрёт, если задержится в Копенгагене хотя бы на минуту. Впрочем, как и в первый раз. Неужели бессознательное снова решило наказать Льва за 888 год? Так или иначе, Ватрушкин понял, что скоро умрёт. А в чём, собственно, его ненормальность? Никто, наверное, не может пережить такую сильную холеру с маленькой буквы при такой сильной Холере с большой… Осознав, что жить ему осталось максимум несколько дней, Лев упал в обморок. Придя в сознание, он вспомнил, что надо предупредить обо всём друзей.
- Здравствуй, Кристиан. Вчерашняя встреча была последней. На меня снова напала Холера.
- Бедный мальчик! – воскликнул психолог. – Всё сразу! Без паники, это не конец! У тебя, наверное, ещё и невротические проявления есть?
- Откуда вы знаете?
- Знаю, потому что нападение Шевелёвой говорит о конфликте сильных противоречивых желаний. Но сначала расскажи, пожалуйста, о своём неврозе, а потом будем разбираться.
Лев рассказал все свои сны.
- Нет, это не невроз! – шокированным голосом воскликнул Кристиан. – Это предчувствие того, в чём виновата Марина Великая! Это же она тогда транслировала ложную установку: «Мы забудем о Шевелёвой!» Все, кто это слышал, в той или иной степени запечатали в сознание это убеждение! Вот поэтому всё и случилось. Я уверен, что после этого о Шевелёвой забудут совсем скоро. Твой вчерашний приступ не имеет психологических причин. Его причина мистическая. Так проявляется твоя сильная связь с Одессой. Но, как ты когда-то говорил, жизнь тебе дороже Одессы. В спокойное время (а сейчас завершающуюся шевелёвскую эпоху можно так назвать) так и должно быть. Но бессознательное не может менять убеждения так быстро, как того требует эпоха. Поэтому Шевелёва на тебя и напала, но осуждать тебя за это не стоит.
- Нет, я чувствую, шо щас Одесса дороже, и через это меня скоро не станет.
- Так это до сознания дошло, а до бессознательного – ещё нет!
- А через почему Одесса и должна быть дороже? Шо такое случилось, шо я даже чуть ли не последней жертвой Холеры стал?
- Подожди… Так ты ещё ничего не знаешь? Нет, не могу я тебе это сказать, тяжело… Лучше сам посмотри.
Лев посмотрел и понял: теперь можно не стесняться плакать и кричать. И Шевелёва на него не нападала! Он просто всегда знает, куда тётя Циля с Молдаванки положила рубашку! Теперь значения всех сновидений стали ясными. Всё действительно повторяется, только на круге другом… Ватрушкин должен, как в своё время Утёсов, превратить песню в то главное, что поможет справиться с бедой. Конечно, концертов сейчас будет очень много! Но как их давать? Лев похож на живой труп… Кажется, он ещё долго не будет способен нормально функционировать. Впервые он узнал, что такое настоящая депрессия. Сегодня не спасёт даже встреча с Кристианом и его друзьями… Ничто теперь не радует Ватрушкина. Теперь певец вынужден жить в постоянном страхе, что у него отнимут самое дорогое… Но на встречу идти надо.
Маргарита, казалось, ничего не знала: она была такой же цветущей девушкой, как и всегда. А говорить о плохом сейчас нельзя… Кристиан предложил наколдовать снегоходы: и небольшая вероятность опасности, и концентрация внимания необходима. А после небольшой прогулки на снегоходах можно будет, как всегда, поговорить о хорошем… Но даже необходимость управления не могла отвлечь Льва от мрачных мыслей. Все смеялись, а ему хотелось плакать. После прогулки Лев вместе со всеми поддерживал беседу, но это давалось ему очень нелегко. Ему всё время казалось, что расскажет какую-нибудь историю и не сможет сдержать слёз… Вдруг у Ватрушкина пересохло в горле. Вместо шести стульев в комнате стояло семь. На седьмом сидела Грай.
- Грай, я не хочу к тебе! – в истерике завопил Лев. – Друзья, это кадухис! Я вижу Грай!
- Пойдём скорее! – зловеще засмеялась Сёгор. – Если ты видишь меня, то ещё полгода не будешь в Одессе! Однако я могу всё устроить! Ты знаешь, что за всю жизнь не совершил ни одного плохого поступка, а хороших было очень много? Просто доверься мне! Скажи «я иду к тебе»!
Лев с ужасом осознал, что больше не может сопротивляться. Он встал и исчез в стене. Никто из наших друзей не успел его остановить.
- Это очень опасная галлюцинация, - обеспокоенно заметил Кристиан. – И мы не знаем, куда исчез Лев под влиянием своего видения. А ведь это я виноват… Я не успел сказать, что причина появления Грай в неправильном образе мыслей… Вот здесь как раз в мистику верить не надо. А ведь если всё плохо кончится, то в Одессу Лев не попадёт, потому что его следование за Грай – это такой плохой поступок, который перечёркивает все хорошие.
***
- Мне здесь хорошо, - говорила Грай Льву, ведя его по какому-то лабиринту. – Я смотрю, что происходит среди живых, и радуюсь, что мне уже не надо переживать всё это! Смотрю, как живёт Майк, и радуюсь, что ему пока сюда не надо! Ну почему ты сначала не хотел ко мне идти? Здесь не будет ничего плохого. Смотри, вот карта, мы совсем скоро дойдём до Одессы по этой карте! И никаких самолётов не надо!
- Но… а Лилия и Даша? Они тоже будут?
- Ну конечно! Здесь будет всё, что ты пожелаешь! Это третье пространство, выполняющее функцию исполнения желаний! Первое – это реальная жизнь. Но её лишь немногие умеют использовать по назначению. Второе – сон на миллион лет. Исполняемость желаний до эпохи Шевелёвой была выше, чем в жизни, но приходилось потрудиться. И третье пространство здесь! Стопроцентное исполнение желаний! И здесь уже исполнено желание каждого человека – обрести бессмертие!
- Не понял… То есть это длинный сон во сне?
- Это сон во сне, но слово «длинный» к нему не подойдёт. Это вечный сон во сне.
- Нет! Я шмок! Дико извиняюсь! Я хочу… вернее, я должен вернуться в сон на миллион лет!
- Зачем? – усмехнулась Грай. – Твои жена и дочь, как и я, только здесь!
- Нет! Этого не может быть! За шо мне это? Ааа!
- Не истери, - строго сказала Сёгор. – За это можно отправиться из лучшего места в худшее. Здесь ты можешь общаться с Лилией и Дашей, что тебе ещё надо?
- А вы не понимаете? Я артист! Я должен спасти ту Одессу! Даже без своих чудачек…
- Да не успеешь ты это сделать и всё равно здесь останешься. Какая разница, сейчас или через несколько дней?
- Это две большие разницы! За щас я буду переведён вниз!
Грай подумала и решила, что рассуждения Льва справедливы. Она вернула его в сон на миллион лет, и он рассказал обо всём друзьям, добавив, что горе, которое ему снилось, случилось в двойном размере.
- Попробуй позвонить, - с улыбкой посоветовал Кристиан. – Зачем ты веришь галлюцинациям? Это всё твои мысли! Это всё не Грай говорила, а ты!
- Я? Ну ладно, щас позвоню!
И Лилия, и Даша оказались живы. Обе предупредили, чтобы Ватрушкин не названивал с этим вопросом каждые пять минут. Они сами каждый день будут писать. Если сообщения нет, значит, всё…