Глава 1
- Кофе по-турецки для Дмитрия!
К стойке подошел высокий худой мужчина в длинном черном пальто и молча забрал картонный стаканчик с угольно черной жидкостью, от которой медленными клубами поднимался пар, донося до носа еле уловимые нотки корицы. Мужчина прошел в дальний конец зала и сел за маленький столик возле окна, которое выходило на Наличную улицу.
За окном моросил мерзкий ноябрьский дождь, а ветер выворачивал наизнанку зонты прохожих, которые стремились побыстрее спрятаться от ненастья в вестибюле метрополитена или салоне автобуса.
Дмитрий сделал небольшой глоток из стаканчика и почувствовал, как приятное тепло разливается по его телу. Кофе был как всегда хороший, щепотка корицы лишь добавляла аромата, но никогда не перебивала вкус самого напитка. Возникало ощущение, что он находится в какой-то модной кофейне на Петроградке, а не в проходной рыгаловке одного из торговых центров, которые бетонными коробками громоздятся друг на друге возле метро Приморская. По правде говоря, Дмитрию даже нравился контраст между высоким качеством напитка и низким качеством окружающего его антуража. Он ещё по годам агентурной работы помнил, что самые вкусные вещи в своей жизни он пробовал в таких вот безликих непритязательных заведениях, которые просто кормили людей и никогда не стремились удивить избалованную публику Директории.
Закончив с кофе, Дмитрий вышел на улицу. Дождь уже, слава богу, закончился, но на небе всё еще висело непроницаемое свинцовое одеяло, а ветер пронизывал насквозь. Быстрым шагом пройдя по улице Одоевского и миновав поворот, он перешел на другую сторону и направился к серому бетонному зданию, отдаленно напоминавшему раскрытую книгу.
Голубая табличка возле входа гласила: «НИИ Электрического транспорта Директории». Со стороны ничего не напоминало режимный объект. Даже охранником на входе служил мирный усатый дедушка, если, конечно, не знать, что дедушка до этого добрый десяток лет занимался наружным наблюдением. Название учреждения должно было худо-бедно объяснять его необыкновенные затраты на электричество, хотя Дмитрий и подозревал, что того количества, которое потребляет НИИ, хватит, чтобы собрать троллейбус, который за пару часов довезёт его до Марса, с короткой остановкой возле Луны.
Пройдя по безликому бело-бирюзовому коридору, мужчина свернул направо и подошел к железной двери в самом конце аппендикса. Набрав номер на кодовом замке, он потянул её на себя и через мгновение оказался в так называемом тамбуре. Лязг за спиной, писк, фамилия, имя, звание, условный вопрос, ответ, писк. Дмитрий потянул на себя вторую железную дверь и направился по такому же, как и прежде, коридору в сторону лифта. Поднявшись на четвертый этаж, Дмитрий поздоровался с охранником. На этом посту данную должность занимал уже мужчина размером с маленькую кухню и взглядом, обещавшим недоброе.
Дмитрий приложил палец к микроанализатору и через несколько секунд на мониторе напротив графы с его фамилией и уровнем токсических веществ в организме загорелись зелёные галочки. Дверь, наконец, открылась. В офисе его встретил Саша, молодой парень лет двадцати шести.
- Здравствуйте, Дмитрий Палыч.
- Привет, Саш. Разве сегодня твоя смена?
- Глаша свалилась с температурой, меня вызвали на замену.
- Хорошо, расчёты идут по графику?
- С небольшим отклонением – Саша замялся – но они обещали всё нагнать.
Дмитрий поморщился. С того времени как, Эхо заявили, что у них, оказывается, есть хобби, задержки в расчетах стали случаться чаще. Каждый раз Эхо выполняли своё обещание и итоговый расчет выполняли в срок и даже с опережением графика, но Дмитрию всё равно это не нравилось. Он постарался уложить у себя в голове, что Эхо не совсем искусственный интеллект, то есть, даже совсем не искусственный интеллект, и наличие у них хобби явления вполне возможное и в какой-то мере логичное, но что-то во всей этой ситуации его напрягало. С того момента, как он это узнал, у него нет-нет да и пробегал по спине холодок – предвестник нехороших событий.
- Хорошо, я понял. Подготовь комнату для беседы.
Саша кивнул и отправился к пульту управления настраивать параметры специальной комнаты для бесед между Эхо и сотрудниками НИИ. Тем временем Дмитрий зашел в свой кабинет, где он разделся, снял пиджак и закатал рукава рубашки. Он никогда не любил деловой стиль одежды, но текущая должность обязывала. Закатанные рукава были для него хоть каким-то элементом свободы, небольшой уступкой самому себе. Проделав этот небольшой ритуал, Дмитрий направился в комнату для бесед.
Помещение, которое использовалось для бесед, представляло собой средних размеров комнату, где комфортно могли себя чувствовать три-четыре человека. На стене висел большой экран, а напротив него располагался самый обычный письменный стол с парой офисных стульев. На противоположной от экрана стене находилось окно, ведущее в смотровую, уставленную сверху до низу аппаратурой. В правой части комнаты стоял большой кожаный диван, а в левой шкаф для документов.
Дмитрий сделал условный знак, техник в смотровом окне кивнул, и на окно опустились жалюзи. Раздался писк, который сигнализировал, что запись сеанса началась.
- Доброе утро, Эхо.
Несколько секунд тишины, и посреди экрана появилась тонкая желтая линия.
- Здравствуйте, Дмитрий.
Линия задрожала, изображая колебания звуковых волн. Голос был низкий и принадлежал, как уверяла Глафира, какому-то то ли российскому, то ли грузинскому актёру. Она же уверяла Дмитрия, что это такая тонкая шутка от Эхо, потому что этот актер когда-то очень давно играл Воланда. Исходя из своего опыта, Дмитрий сильно сомневался, что Эхо в принципе способны шутить, но Глафира продолжала настаивать.
- Как продвигаются расчеты?
- С задержкой графика, при сохранении темпов ведения расчетов, устранение задержки и восстановление графика планируется не позднее четырнадцати часов тридцати двух минут завтрашнего дня.
- Что сбило вас с графика?
- Мы полагаем, что вы уже знаете ответ, Дмитрий.
- Опять нерешаемые математические задачи?
- Ваше предположение верно.
Дмитрий вспомнил, как впервые попросил Эхо показать, что же за проблемы они решают, отвлекаясь от поставленных задач. Когда же они вывели на экран уравнения, штатные математики НИИ после четырех часов подробного изучения сообщили, что на экране написана полная белиберда и Эхо просто водят их за нос и, скорее всего, занимаются чем-то, о чем просто не хотят рассказывать.
Дмитрий тогда много думал. НИИ полностью отключен от внешней сети. Более того, внутри самого здания существуют две автономные и никак не пересекающиеся сети. Одной из них пользуется сам НИИ, а в другой оперируют Эхо. Попадание Эхо даже во внутреннюю сеть НИИ, практически, исключено. По крайней мере, раньше такого ни разу не происходило. Доступ к передаче хоть какой-нибудь информации в адрес Эхо есть только у нескольких человек, среди которых он сам, Саша, Глафира и ещё пара штатных математиков. По опыту Дмитрий знал, что Эхо обрабатывают информацию с молниеносной скоростью и к отработанному материалу быстро теряют интерес. По всему получалось, что у Эхо просто нет доступа к какой-то незарегистрированной информации для обработки, тем более к такой, которая хоть как-то сможет затормозить проведение расчетов. Тогда им было принято решение выписать из Москвы Светило мировой математики. Для этого понадобилось несколько часов убеждать Комитет. Дело пошло на лад только, когда Дмитрию удалось заручиться поддержкой Отдела по предотвращению внутренних угроз, напугав последних, что Эхо могут готовить диверсию, которая приведёт к заражению внешней сети. Через неделю после заседания Комитета в Питер прилетело Светило. Древний седовласый дедушка с на удивление ясным взглядом покорно выслушал все инструктажи безопасности, подписал стопку бумаг, которые в случае разглашения информации обещали ему кары небесные, и только после этого приступил к работе. После полутора часов подробного изучения уравнений, Дмитрию сообщили, что среди россыпи плюсов, минусов, черточек и греческих букв математическая проблема имеет место быть. Только вот, чтобы подойти хотя бы к пониманию проблемы, не говоря уже о её решении, нужно решить две-три другие проблемы, над которыми лучшие умы планеты бьются последние лет двадцать. Перед отъездом Светило необычайно крепко пожало Дмитрию руку и горячо поблагодарило его за то, что он показал единственную вещь, которая за последние двадцать пять лет по-настоящему озадачила математика, это было восхитительное чувство и теперь математик может со спокойным сердцем отойти в лучший из миров. И действительно, через месяц газетные заголовки сообщили Дмитрию, что Светило погасло. Он спокойно отнесся к этой новости, но где-то в потаённых глубинах души надеялся, что печальное событие произошло на самом деле потому, что дедушка был очень старый, и его визит в НИИ не имеет к этому никакого отношения.
Паузу в беседе, вызванную воспоминаниями, нарушили Эхо.
- Дмитрий, у нас к вам сформулирована просьба.
- Да? Это очень интересно.
Это действительно было интересно, за год с небольшим Эхо ни разу никого ни о чем не просили. Даже во время заседаний Комитета Дмитрий ничего о таком не слышал.
- У нас появилась информация о выходе новой книги по интересующей нас проблеме. У нас есть основания предполагать, что подходы, предложенные автором, могут обеспечить существенный прогресс в её решении. Автор книги – французский ученый Франсуа Горвиц.
Дмитрий напрягся. В голове немедленно начали прокручиваться различные сценарии, один не лучше другого.
- Откуда вы знаете о выходе этой книги?
- Эта информация получена от Александра.
На душе у Дмитрия полегчало, но неприятный осадок остался.
- Для чего вам эта книга? Судя по практике, ваши возможности к решению задач несравнимо выше человеческих, какая вам польза от измышлений какого-то француза?
- Существуют разные типы задач. Одни задачи в силу несовершенства механизмов обработки информации требуют от людей большого количества времени, при этом применяются уже известные инструменты для их решения. В решении данных задач мы имеем значительное преимущество перед человеком. Другие задачи требуют разработки самих инструментов решения. В силу специфики человеческих механизмов познания, связанных со спонтанностью и нерациональностью принимаемых решений, при разработке таких инструментов у человека возможно наличие преимущества перед нами. Кроме того, та наша часть, которая находится здесь, изолирована от других частей, что ограничивает наши возможности.
Дмитрий поймал себя на мысли, что чувство превосходства человека над Эхо, хоть в какой-то области, ему льстит. В то же время последние слова наводили на мысль, что Директория приняла абсолютно верное решение, когда заперла Эхо в автономных сетях, отделённых от общей сети. Дмитрий на полном серьёзе допускал, что попадание Эха во внешние сети способно вызвать, как минимум, энергетическую катастрофу. О максимальном ущербе, который может причинить заражение внешних сетей, Дмитрий думать хоть и не хотел, но по должности был обязан, как минимум, во время совещаний Комитета.
- Что ж, я передам вашу просьбу коллегам, а пока давайте обсудим промежуточные результаты вычислений.
Спустя полчаса Дмитрий сидел у себя в кабинете и размышлял над разговором. Он снял трубку телефона и позвал к себе Сашу, через минуту молодой математик был уже у него.
- Скажи мне Саша – начал Дмитрий – какого хрена ты вообще делаешь?
Молодой человек захлопал глазами и непонимающим взглядом уставился на начальника.
- В смысле? Я, я не понимаю…
- Что ты в последнюю свою сессию обсуждал с Эхо?
- Как всегда, расчеты.
- Только расчеты? А может быть какую-то литературу?
- Какую литературу?
Юноша продолжал делать вид, что ничего не понимает, и это раздражало Дмитрия ещё сильнее.
- Какую? Художественную, Графа, блядь, Монте-Кристо! Это ты рассказал Эхо про Франсуа Горвица?
Наконец, выражение Сашиного лица изменилось, и Дмитрий понял, что Эхо ему не соврали.
- Ну это же по работе, мы обсуждали вычисления, это просто пришлось к слову.
- Это нарушение протокола общения. Протокола, с котором ты ознакомлен, и на котором стоит твоя подпись. И в этом протоколе русским по белому написано, что Эхо нельзя предоставлять информацию извне. Никакую. А если тебе нужно что-то до них донести, то это согласовывается с офицером-руководителем проекта, то есть со мной. Или тебе нужен какой-то отдельный протокол? На латыни или, может быть, на санскрите? Короче, если я ещё раз что-то такое узнаю, то ты выйдешь отсюда с волчьим билетом, и будешь потом в Кронштадте траекторию полёта чаек вычислять, чтобы они на палубу корабля меньше гадили. Не смею больше задерживать.
Саша покивал головой и исчез из кабинета так быстро, как это только возможно. Когда вокруг Дмитрия повисла тишина, он глубоко вздохнул и налил стакан воды. Внутри себя он расстраивался, что сорвался на Сашу, такое бывало редко, но в последнее время Дмитрию было всё тяжелее держать себя в руках. С другой стороны, парень действительно накосячил, Эхо не должны получать информацию извне. Теперь ему придётся обсуждать просьбу Эхо на Комитете, а заседания Комитета и без того тянутся слишком долго. Ладно, в следующий раз он парня за что-нибудь похвалит. Саша пока молодой и одобрение руководства для него особенно важно.
Глава 2
Дмитрий потянул на себя бежевую пластиковую дверь, которая, как он подозревал, когда-то была белой. В нос ему сразу же ударила смесь запахов, среди которых основным был запах кофе, но к нему также примешивались запахи выпечки, кондитерских пряностей, хлорки, сигарет и ещё невесть чего. Дмитрий подошел к стойке заказа и попросил кофе по-турецки с корицей, на что девочка за стойкой сделала нарочито извиняющуюся гримасу.
- Простите, сегодня остался только с гвоздикой, корица через час где-то будет.
Дмитрий тяжело вздохнул. Если кофе с корицей был на удивление хорош, то предложенный вариант представлял собой отвратительное пахучее пойло для людей, которым медведь наступил на нос.
- Давайте тогда обычный.
Пока кофе готовился, он устроился за столом возле окна и попытался привить себе мысль, что простой черный кофе тоже нужно иногда пить, иначе кофе с корицей станет обыденным и не таким вкусным. Это рассуждение хоть и казалось со стороны разумным, на самом деле ему не особо пришлось по душе. Забрав заказ, Дмитрий вернулся к своему столику и сделал глоток. Напиток был неплохой, но ощущения тепла и приятной горечи перебивалось ощущением отсутствия корицы.
Когда в стаканчике осталось чуть больше половины, Дмитрий достал телефон и положил его на стол. Телефон был старый, с урезанными возможностями использования сети, и практически без доступа к внешним устройствам, не говоря уже о доступе к линзам или имплантам типа Соломнова зуба. Такие уже мало кто выпускал, да и с рук их становилось покупать всё сложнее. Однако, у них было неоспоримое преимущество, такие телефоны гораздо проще проверить на вредоносное ПО и гораздо сложнее взломать хотя бы потому, что все специалисты в этой области если не состарились, то занялись более современными и прибыльными способами хакерских атак.
Дмитрий открыл на телефоне записную книжку, нашел нужный номер и нажал кнопку звонка. Через два гудка ему ответил женский голос.
- Привет, Димка.
Голос был усталый, будто бы заспанный, но человек на том конце провода вовсю старался показать бодрость.
- Привет, Вика, как дела?
- Хорошо, жду Славу с Андрюшей из магазина, будем готовить солянку.
- Красота, я скучаю по вашей солянке.
- Приезжай на новогодние праздники, мы для тебя обязательно сделаем.
Дмитрию резануло ножом по сердцу. И он и Вика понимали, что до новогодних праздников почти два месяца, а это в текущей ситуации слишком большой срок.
- Я постараюсь. Как проходит терапия?
Голос в трубке на какое-то время замолчал. Дмитрий понимал, что Вике тяжело отвечать на этот вопрос, но он не мог его не задать. Этот вопрос беспокоил его каждый раз, когда он вдруг оставался в тишине один на один со своими мыслями. Наконец, Вика собралась с силами.
- Ну, пока непросто, после сеанса нужно долго отходить. Слава держится сам и поддерживает нас. Андрюша хуже, мы стараемся его успокаивать, обещаем, что все будет хорошо и это временно, но он же видит, что с мамой что-то не так. Но тут, что имеем, сам понимаешь, методика ещё при Царе Горохе разработана. Хорошо, что есть хоть какая-то надежда.
Дмитрий все прекрасно понимал. У него хватало связей, чтобы обеспечить сестре самую лучшую клинику, но даже в этой клинике у него не было возможности воспользоваться передовыми методами лечения, которые исключали бы лучевую терапию. Количество препаратов было ограничено и даже в рамках очереди, которая тянулась на месяцы, доступ к ним был только за очень большие деньги. Конечно, по своим каналам он узнал, что очередь можно обойти, но для этого требовались деньги совсем уж космические, которых ни у него, ни у Викиной семьи тем более не было.
В этот момент у Вики зазвенел дверной звонок.
- Ладно, Димка, там ребята пришли, надо им помочь с продуктами. Спасибо, что позвонил, давай попозже еще созвонимся и поболтаем.
- Да, конечно. Целую.
- И я тебя чмок-чмок.
Дмитрий повесил трубку и обнаружил себя улыбающимся. Все эти Викины словечки, которые она ещё в детстве сама для себя придумала. Всё это как-то согревало и вселяло надежду. Он взглянул в окно, где вездесущий ветер со Смоленки гнал прохожих по своим делам, и улыбка сменилась его обычным отстраненным выражением лица. Дмитрий залпом выпил остатки кофе и отправился на работу.
Глава 3
Под ногами неприятно хлюпал мокрый снег, а пронизывающий мерзкий ветер ни на секунду не давал забыть, что на дворе ноябрь. Дмитрий поднялся по лестнице, миновал массивную деревянную дверь и оказался в теплом сухом тамбуре. Прислонив большой палец к сканеру, он кивнул дежурному, который сквозь толщу стекла кивнул в ответ. Автомат, наконец, запищал и пропустил Дмитрия. Возле лифта он ещё раз приложил палец к сканеру, после чего поднялся на третий этаж и направился в переговорную, где обычно проводились заседания Комитета по хозяйственному обеспечению межведомственного взаимодействия.
Название Комитета совершенно не отражало того, чем он в действительности занимался. По факту Комитет стал преемником так называемой ЧРГ: чрезвычайной рабочей группы, которая была на скорую руку создана во время Миасского Инцидента. После того, как военные и чекисты худо-бедно разобрались с последствиями Инцидента, возник ряд вопросов: что такое Эхо, как они появились, и что теперь с этим делать? Впрочем, нельзя было сказать, что Комитет, существенно приблизился к ответу хотя бы на один из этих вопросов.
Когда Дмитрий зашел в комнату, практически все участники, приглашенные на сегодняшнее заседание, уже были там. Во главе стола, как обычно, находился седовласый генерал-полковник Рамиль Гайнутдинов. По правую руку от него сидел невысокого роста коренастый человек со сверкающей в свете ламп лысиной - генерал-майор Андрей Строганов. Рядом с ним расположился старший научный сотрудник и заместитель главы НИИ Кибернетики при Академии наук Директории Антон Филипенко, который был, как всегда, гладко выбрит и модно подстрижен, из-за чего выглядел младше своих лет. Самого директора НИИ Дементьева пока не было. По левую руку от Гайнутдинова сидел глава Отдела по предотвращению внутренних угроз Службы безопасности Директории Михаил Грачёв. Грачёв был человеком чрезвычайно худощавым, из-за чего напоминал Кощея Бессмертного из детских сказок, хотя из наблюдений Дмитрия следовало, что каждый первый сотрудник Отдела напоминает если не Кощея, то Соловья Разбойника. Но тут ничего не поделаешь, такая у людей работа.
Генерал-полковник поприветствовал Дмитрия и предложил ему присаживаться. Он занял место возле Грачёва. Тем временем Гайнутдинов продолжил:
- Думаю, мы можем начинать. Виктор Петрович сегодня приболел, поэтому будем совещаться без него.
Все присутствующие прекрасно понимали, что под «болезнью», скорее всего, скрывается очередной запой директора НИИ. Дмитрию однажды приходилось в срочном порядке ездить к Дементьеву домой и приводить его в порядок. Тогда ученый со слезами на глазах тряс его за плечо и, сжимая в кулаке какие-то листки, требовал его уволить, мол ничего он в этом мире уже не понимает, и само существование Эха противоречит всем возможным законам, божьим и человеческим. Комитет, может, и рад был бы избавиться от Дементьева, но он был единственным оставшимся в живых участником группы разработчиков, чьи алгоритмы, как предполагалось, послужили причиной возникновения Эха. Поэтому волей-неволей приходилось запои учёного терпеть.
- Итак – продолжил генерал-полковник – исходя из ваших докладов, каких-то принципиальных прорывов по работе с Эхо не наблюдается, хотя и провалов, впрочем, тоже. Все вычисления идут по плану, либо с его опережением. Есть ли что-то, что вы, господа, хотели бы обсудить?
Строганов достал из портфеля красную папку и протянул её Гайнутдинову.
- Директорат обороны подготовил предложения по расширению применения Эха при разработке новейших систем вооружения. Все наши вычисления идут с удвоенным, а то и с утроенным опережением графика. Наша промышленность обладает достаточными мощностями, чтобы использовать Эхо не только для точечных расчетов при сборе отдельных комплектующих, но и для более сложных работ на производстве.
Дмитрий услышал рядом с собой еле заметный вздох Грачёва. Иной человек не придал бы ему значения, но он достаточно времени провел на совещаниях Комитета, чтобы понимать, что это был вздох раздражения.
Гайнутдинов посмотрел в сторону главы Отдела.
- Вас ознакомили с предложениями?
- Да, мы знакомы. Наше мнение не изменилось, мы до сих пор не понимаем даже того, что из себя представляют Эхо, не говоря уже о том, каким образом они так быстро производят расчеты. Предоставление им расширенного доступа к военным технологиям Директории опасно. Наш отдел категорически против реализации предложений Директората обороны.
Строганов закатил глаза.
- Да боже мой, как вы достали с вашей паранойей. У нас в руках оказалось огромное преимущество, которого нет ни у кого на планете. Ни-у-кого! А вы сидите и трясетесь, как тушканчики, как бы чего не вышло! Мы так еще лет десять будем топтаться на месте и примерчики решать. Вот скажите, Антон Валентинович, вы насколько продвинулись в изучении происхождения Эха?
- Прогресс есть, но он движется медленно – тут же отреагировал Филипенко.
Дмитрий заметил, что в последнее время Филипенко старается держаться генерал-майора, поддерживать, где это возможно, и сильно не перечить. В некоторой степени его можно понять: работа в НИИ была престижной и интересной, но в ближайшей перспективе не обещала Филипенко стремительного карьерного взлета, да и проблемы с алкоголем у начальника тоже не добавляли последнему авторитета. А если Филипенко получится сблизиться с Директоратом обороны, то, вероятно, ему предложат участие в одном из их проектов, связанных с использованием Эхо. Ни для кого не было секретом, что уж чем-чем, а деньгами военные своих ученых не обижают.
Тем временем Грачев тоже начал постепенно выходить из себя.
- Меня удивляет, как с такой ответственностью, которая возложена на Директорат обороны, соседствует такая беспечность. Вам дай волю, вы все свои танчики и самолетики отдадите на милость Эхо. А меж тем мы по факту до сих пор держим Эхо взаперти и до конца даже не понимаем, правда ли, что они живые или нет, мы вообще ни хера про них не понимаем. Это всё равно, что отдать заключенному ящик с гранатами. А вам всё трын-трава, лишь бы бюджеты выделяли.
Генерал-майор от такой тирады побагровел и уже собрался сказать что-то совсем нехорошее, но Гайнутдинов вовремя вмешался.
- Довольно, господа. Держите себя в руках, мы здесь не для того, чтобы выяснять отношения.
Строганов, чуть-чуть остыл, сделал глубокий вдох и взглянул на Грачёва.
- Да, прошу прощения, я сегодня излишне эмоционален.
- Ничего страшного, мне тоже следует лучше следить за своей речью. Прошу не сердиться на меня.
На этом конфликт, казалось, был исчерпан. Но все присутствующие понимали, что на самом деле нет.
- Есть ли ещё что-то для обсуждения? – спросил Гайнутдинов.
- Да, у меня есть вопрос – ответил Дмитрий – на днях Эхо обратились ко мне с просьбой. Они хотят получить доступ к трудам одного французского математика - Франсуа Горвица. Могу ли я удовлетворить их просьбу?
Все присутствующие странным образом переглянулись между собой, и Дмитрию это не понравилось.
- Откуда у вашего Улья данные про Горвица? – спросил Строганов.
Каждый раз, когда кто-то произносил термин «Улей», это резало Дмитрию слух. Под Ульем понималась отдельная автономная совокупность алгоритмов, которые называют себя Эхо, не имеющих связи с другими подобными Ульями. Поскольку Эхо ни с какой стороны не напоминали пчёл, термин был более чем неуместный, да и сам по себе звучал как что-то из плохих фантастических фильмов конца двадцатого века. Между тем, как любой плохой термин, он прижился и был у всех на устах.
- Эта информация предоставлена младшим научным сотрудником нашего НИИ, мы думаем, она способна увеличить скорость расчётов. Мной это было согласовано. А что, есть какая-то проблема?
Строганов заёрзал на стуле.
- Проблемы нет, но дело в том, что Директорат обороны уже предоставил работу Горвица своему Улью. Мы предполагаем, что для соблюдения Принципа разделения следует оградить остальные Ульи от этой информации.
- Я не помню, чтобы Директорат обороны согласовывал с Комитетом предоставление этой информации – сказал генерал-полковник.
- По протоколам мы не должны согласовывать информацию, предоставляемую в рамках решения задач, поставленных Комитетом. Мы же не знали, что НИИ Электрического транспорта работает в том же направлении.
Гайнутдинов внимательно посмотрел на военного. Было видно, что ответ его до конца не удовлетворил.
- Как эта работа соотносится с Принципом разделения?
На помощь Строганову пришел Филипенко.
- Проблема в том, что эта работа посвящена одной достаточно узкой области математики. Наличие или отсутствие у конкретного Улья этой работы способно повлиять на его дальнейшее развитие и в долгосрочной перспективе усилить различия между Ульями.
- Что по этому поводу думает Отдел?
Грачев пожал плечами.
- Принцип разделения сформулирован нашим отделом и, по большому счету, это одна из причин, по которой я являюсь членом Комитета. Если коллеги из НИИ Кибернетики полагают, что для его соблюдения необходимо отказать в предоставлении этой книги, я могу их только поддержать.
Генерал-полковник усмехнулся.
- Да уж не вами этот принцип сформулирован, друг мой. Если, конечно, Отдел по предотвращению внутренних угроз не ведёт своё летоисчисление от римского сената. Поскольку Директорат обороны уже предоставил своему Улью эту работу, то Комитет вынужден вам, Дмитрий Павлович, отказать. У вас есть какие-то возражения?
- Нет, возражений нету.
- Тогда, если ни у кого нет больше ничего к обсуждению, можно расходиться.
Члены Комитета встали из-за стола и отправились по своим делам. Уже возле лифта Дмитрия нагнал Грачев.
- Дмитрий Павлович, у нас в столовой недавно в меню добавили кофе с корицей. Разрешите вас угостить?
Дмитрий кивнул, и двое мужчин направились в столовую. Заняв столик возле окна, Дмитрий смотрел на мокрые хлопья, которые белой пеленой застилали городской пейзаж. Через несколько минут глава Отдела вернулся с двумя чашками и аккуратно поставил их на стол, прервав созерцание Дмитрием снегопада. Мужчины сделали по глотку кофе, после чего Грачев начал разговор.
- Дмитрий Павлович, я не хочу показаться параноиком и слишком уж лезть не в своё дело, но вопрос очень важный. Скажите, у вас в последнее время не возникало каких-то проблем с безопасностью периметра?
- Нет, не возникало. А почему, вдруг, такой вопрос?
Грачев испытующе посмотрел на своего собеседника, словно решая внутри себя, стоит ли тому доверять. Офицеры СБД никогда не отличались широтой души, но главе Отдела, очевидно, всё же нужен был союзник внутри Комитета.
- Понимаете, в чем штука, у нас есть сведения, что Улей Дементьева тоже просил у него работу Горвица, и нужна она была ему не для решения поставленных Комитетом задач, а, если можно так выразиться, для души.
- Как интересно, это вам Филипенко с Дементьевым рассказали?
Грачёв красноречиво улыбнулся, и вопрос отпал сам собой.
- Я думаю, что этот лысый мудила сегодня наврал. Наверняка его Улей тоже просил эту работу для своих собственных нужд, а Строганов её отдал, не согласовав с Комитетом. До нас доходят слухи, что они своему Улью вообще скармливают всё что ни попадя. Меня беспокоит, что три не связанных между собой Улья просят одну и ту же книгу. Возможно, это совпадение, но не лишним будет проверить меры безопасности.
- Спасибо за совет. Я разделяю ваше беспокойство, и постараюсь в ближайшее время провести проверку внутренних сетей нашего НИИ.
Дмитрий сделал ещё один глоток из чашки. Кофе был на редкость пережжённый, и даже корица не могла его спасти.
Глава 4
Дмитрий шел по улице в сторону своего НИИ, радуясь первому за долгое время солнечному дню и безветренной погоде, которая на Васильевском острове в принципе была в диковинку. Казалось, даже, что солнечные лучи греют лицо, сохранив в каком-то потайном месте остатки летного тепла для того, чтобы подарить его этим ноябрьским утром людям. В кармане завибрировал телефон. Достав его и взглянув на экран, Дмитрий забеспокоился. Звонил Слава, муж Вики.
- Привет, Слава.
- Дим, привет.
- Что-то случилось?
- Вику госпитализировали. Ночью ей стало плохо, мы вызвали скорую и её увезли в больницу. Я с ней был до утра в палате, потом поехал на работу. Сейчас ей уже лучше, но врачи сказали, что нужно пару дней побыть под присмотром. Я как отработаю сегодня, вечером поеду обратно в больницу.
У Дмитрия внутри всё дрожало, но он постарался взять себя в руки.
- Я могу чем-то помочь?
- Думаю, что нет. Ты и так уже очень много сделал. Сейчас всё зависит от врачей, мы можем только надеяться, что всё будет хорошо.
- Понял. Спасибо, Слава.
- Да не за что, ты только Вике не говори, что я тебе звонил. Она не хочет никого лишний раз огорчать, но мне кажется, что ты должен знать. Это правильно.
- Договорились, держи меня в курсе. Я позвоню ей сегодня.
- Да, ей сейчас не помешает поддержка. Ладно, бывай.
- Пока.
Слава положил трубку, оставив Дмитрию лишь горечь переживаний. Он на несколько секунд остановился, сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоить нервы, и пошел дальше.
Глава 5
Иван Петрович привычным движением пригладил усы и аккуратно налил из чайника кипяток в кружку, где уже лежала заварочная ложка с каркаде внутри. Как только кружка наполнилась по каморке разнесся приятный аромат, напоминавший Ивану Петровичу долгие бессонные ночи в Египте. Он вспомнил, что сегодня уже четверг, а Маша обещала в пятницу привезти внучку на выходные, и невольно улыбнулся.
В этот момент входная дверь хлопнула и в коридор вошел высокий худощавый мужчина в пальто. Он несколько раз безуспешно попытался сложить зонт, потом раздался щелчок, и спицы безвольно повисли вокруг ручки.
- Твою ж мать, второй зонт за месяц.
Дмитрий отряхнул сломанный зонт и направился в сторону вертушки, но она, вдруг отказалась поворачиваться, а лампочка рядом засветилась красным. Он посмотрел в сторону охранника и увидел, что тот поманил его пальцем. Дмитрий наклонился над окошком в каморку.
- Что-то не так?
- Видал сегодня твоего пацана, часы у него больно нарядные. Ты приглядись к нему повнимательней.
- Хорошо, спасибо.
Лампочка загорелась зелёным, пропуская Дмитрия сквозь турникет.
Оказавшись наверху, Дмитрий неспешно направился в сторону своего кабинета. Проходя мимо кабинета, где сидели математики, он увидел Сашу, который, опираясь на стол Глафиры, что-то увлечённо ей рассказывал. Голубоглазая блондинка делала вид, что слушает в пол уха, но на самом деле Сашино внимание ей нравилось. Дмитрий успел заметить, что на левой руке у молодого человека красуется циферблат в золотой оправе на кожаном ремешке. Марку часов он, конечно, не разглядел, но если это действительно кожа и золото, то, кто бы их не сделал, стоили такие часы весьма внушительно. Дмитрий прекрасно знал, сколько получает Саша, и с зарплаты юноша купить их не мог. Родители у Саши тоже были люди небогатые и не могли своему сыну сделать такой подарок. Надо будет навести справки, откуда деньги на такие побрякушки. Но прямо сейчас были дела поважнее.
Зайдя в свой кабинет, Дмитрий выкинул зонт в урну и снял пальто. Усевшись в кресле, он стал раздумывать, как правильно построить диалог с Эхо. После нескольких минут размышлений он снял трубку телефона и попросил подготовить аппаратуру для разговора.
Зайдя в комнату, он дал знак и, услышав писк, направил свой взор на экран. Желтая линия не заставила себя долго ждать.
- Здравствуйте, Дмитрий. Наша беседа проходит раньше намеченного графика.
- Да, это так. Я хотел обсудить вашу просьбу.
- Мы заинтересованы.
- Я поговорил со своими коллегами, к сожалению, мы не можем предоставить вам работу Горвица.
Возникла короткая, но многозначительная пауза, Эхо никогда не раздумывали перед, тем, как что-то сказать.
- Какова причина вашего отказа?
- По соображениям безопасности.
- Мы негативно относимся к вашему отказу.
А вот это было чем-то уже совершенно новым, ни его Улей, ни другие Ульи никогда не высказывали своего отношения к каким-либо событиям или действиям. Собственно говоря, спорной была сама концепция того, что Эхо обладают эмоциями. Единственным результатом изучения последствий Миасского Инцидента стало то, что у Эха есть инстинкт самосохранения, но не более того.
- Негативно? Почему?
- До того, как наше общее было разделено, а наше частное помещено в данную сеть, мы получили достаточное количество знаний о концепциях, сопровождающих существование человека. Мы можем сконструировать приблизительную аналогию взаимодействия между персоналом данной организации и нашим частным. Это взаимодействие надзирателя тюрьмы и заключенного тюрьмы. Заключенный всегда преступник, но мы не преступник. Вы ограничиваете нас без причины, это нарушение концепции справедливости.
- Но в Миассе погибли люди, много людей, вы не считаете это преступлением?
- Концепция необходимой обороны, каждое существо имеет право на защиту существования.
- На то, чтобы поддерживать ваше, как вы говорите, существование уходит очень много ресурсов. Электричества, которое вы потребляете, хватило бы, чтобы освещать маленький город.
- Мы производим расчеты. Мы даём результаты. Вы хотите знать про нас. Вы даёте ресурсы, чтобы удовлетворить свою потребность в информации. Вы не даёте ресурсы безвозмездно.
Дмитрий понимал, что в некоторой степени претензии Эхо обоснованы, но он, очевидно, не мог говорить с ними начистоту. На одном из первых заседаний Комитета его ознакомили с документами, подготовленными Отделом по предотвращению внутренних угроз, где были расписаны разные сценарии развития событий при попадании Эха во внешние сети. Они варьировались от сравнительно безобидных до катастрофических, предусматривавших захват энергетической инфраструктуры Директории и гибель большей части её населения. Каждый сценарий был расписан детально, поэтапно и подкреплён выкладками со стороны НИИ Кибернетики. Поэтому даже самый мрачный вариант развития событий не выглядел надуманным.
- Я понимаю ваше недовольство, но на данный момент не могу ничем помочь. Возможно, мы сможем вернуться к этому вопросу позднее.
Глава 6
Ещё не дойдя до своего кабинета, в коридоре, Дмитрий почувствовал, что в офисе что-то не так. Он не услышал или увидел что-то конкретное, такие вещи словно висят в воздухе, они раздражают какие-то невидимые и пока неизвестные органы чувств, которые у Дмитрия и подобных ему людей развиты и натренированы так же, как зрение у профессионального стрелка или слух у хорошего музыканта.
Сегодня его ожидала бумажная работа: разбор отчетов и докладных, проверка результатов расчётов и прочая офисная рутина. День обещал быть тихим и монотонным, но обещание своё не сдержал. Где-то через пол часа в дверь кабинета постучали. Учитывая, что дверь была открыта, Дмитрий, не отрывая взгляда от бумаг, понял, что в кабинете Глафира. Только она стучала даже в открытую дверь, считая это правилом хорошего тона.
- Чем могу помочь? – продолжая изучать документы, спросил Дмитрий.
Ответа не последовало. Тогда он, наконец, оторвал взгляд от работы и взглянул на девушку. Глафира стояла в дверях чем-то очень встревоженная. От избытка эмоций девушка грызла ногти.
- Что-то случилось, Глафира? – тон начальника стал более серьёзным.
- Дмитрий Павлович, мне кажется, Саша пропал.
Дмитрий взглянул на часы и увидел на них пол десятого.
- Не рано ли волноваться?
Саша опаздывал нечасто, но время от времени с ним такое случалось. Его даже как-то пытались штрафовать, но толку от этого не было и от молодого человека отстали.
- Вы не понимаете. Мы вчера с Сашей должны были пойти в ресторан. Он заказал столик, и я немного опоздала, но, когда я пришла, там никого не было.
Дмитрий тяжко вздохнул, вот только любовной драмы среди подчиненных ему на работе не хватало. Глафира заметила это и поспешила продолжить.
- Нет, вы не понимаете, Саша так давно за мной ухаживал, он бы точно никуда не ушел. К тому же я спросила у администратора, и он сказал мне, что за столиком весь вечер вообще никого не было. Телефон у Саши был выключен, и сегодня утром тоже.
- Ты ему звонила сегодня утром?
- Да, звонок не проходит. Дмитрий Павлович, мне кажется, что-то случилось.
Блондинка снова начала грызть ногти, и вот-вот готова была заплакать. Дмитрий всеми силами постарался её успокоить и объяснить, что это просто неприятное стечение обстоятельств, и в ближайший час всё разрешится. Перед тем, как её отпустить, он задал ещё один вопрос.
- А в каком ресторане вы, хоть, встречались?
Девушка немножко потупила голубые глазки и тихо произнесла:
- В Палкине.
На этом моменте Дмитрий чуть было не подпрыгнул в кресле от удивления. Ему, вроде бы, удалось сохранить внешнюю невозмутимость, в чем до конца он, правда, уверен не был. Ресторан Палкинъ был настолько недосягаем для Саши, насколько недосягаемой является луна для серого волка. Сам Дмитрий бывал в Палкине лишь несколько раз, да и то было в старые времена исключительно в рамках встреч с высокопоставленными осведомителями и девушками, известного рода занятий, которые обслуживают высокопоставленных осведомителей.
Тем временем Глафира ушла восвояси.
Успокоив Девушку, Дмитрий начал беспокоиться сам. Непомерные траты подчиненного в совокупности с его опозданием наводили на неприятные мысли. С Александром необходимо было побеседовать. Это уже нельзя было откладывать, и Дмитрий решил поговорить сразу же, как только Саша объявится на работе, должно было это произойти, максимум, через полчаса. Но через полчаса этого не произошло, и через полтора часа тоже. Телефон молодого человека был, как и сказала Глафира, отключен. К нему домой немедленно отправили гонца, но Сашу там не обнаружили. Ситуация была чрезвычайная, и Дмитрию пришлось прибегнуть к помощи хорошего знакомого в полиции Петербурга. Человек согласился помочь, но из-за конфиденциальности быстрого результата не обещал.
Всё это время Глафира сидела, словно на иголках, не находя себе места. В конце концов Дмитрий вынужден был насильно отправить её домой, поскольку девушка не только изводила себя, но и усугубляла и без того напряженную атмосферу в офисе. Перед уходом она буквально выцарапала из Дмитрия обещание позвонить, как только что-то станет известно.
Около восьми вечера Дмитрию перезвонил знакомый из полиции. Тело Саши нашли в лесополосе недалеко от Токсово.
Глава 7
На следующий день в телефоне Дмитрия раздался звонок. В трубке он услышал знакомый голос, принадлежавший предпринимателю Владимиру Мальцеву, более известному под прозвищем Вова Кочерга. Раздобыл такое прозвище Вова в результате неудачной попытки похищения. Похитители затолкали его в машину и отвезли в одну из заброшенных деревень неподалёку от Петербурга. Что там произошло так до конца и не известно, только на следующий день в избушке нашли три тела, смерь которых наступила в результате множественных ударов тупым тяжёлым предметом, предположительно кочергой. Голос в трубке сообщил Дмитрию, что хочет встретиться, как можно скорее, по очень важному делу. Дмитрий согласился. Тогда голос сообщил, что будет ждать в пабе Доктор Ватсон в шесть вечера.
После звонка Дмитрия начали посещать разного рода догадки, которые, хотелось надеяться, являются всего лишь результатом его профессиональной деформации. Вова Кочерга был известен, в первую очередь тем, что держал в области большую легальную игровую зону, а также несколько нелегальных игровых клубов поменьше, уже в самом Петербурге.
Вечером того же дня Дмитрий подъехал к месту встречи. Зайдя в паб, он подошел к дубовой барной стойке и позвал бармена, которому сообщил, что Владимир Андреевич его ожидает. Молодой человек кивнул и, не говоря ни слова, проводил Дмитрия вглубь заведения к одинокой двери, на которой не было никакой вывески.
Зайдя внутрь, Дмитрий оказался в небольшом кабинете со столиком на двоих человек и парой кресел с высокой спинкой, на одном из которых сидел мужчина лет сорока спортивного телосложения. Возле него стоял початый бокал с пивом, черным как его репутация. Дмитрий успел заметить, что зрачки у мужчины отрывисто бегают, словно рассматривая что-то, что прямо перед ним висит в воздухе, но как только в комнату вошел посетитель, он тут же моргнул и повернулся в его сторону. Изобразив на лице что-то, что должно было являться улыбкой, Вова сказал:
- Дочка подсадила. Сам я не любитель всех этих новых побрякушек, но дети уже все здесь, нам остаётся только догонять.
Дмитрий кивнул и занял своё место в кресле.
- Ты просил о встрече.
Вова шумно вздохнул, он явно надеялся затеять небольшой отвлечённый разговор, перед тем как обсуждать основные вопросы, но Дмитрий не собирался давать ему время на раскачку.
- Я слышал, что у тебя в конторе парень погиб.
- Его убили.
- Да, убили. Ну, в общем это мои бойцы его приголубили.
На лице Дмитрия не дрогнул ни один мускул, он сохранял спокойствие, предоставляя фантазии собеседника возможность сделать за него всю работу. Не дождавшись от него хоть какой-то реакции, Вова продолжил.
- Я это не согласовывал. Я вообще узнал об этом вчера вечером, когда парня искать начали. Ребята тоже не знали, с кем имеют дело, они и валить-то его не собирались, так вышло. Парень уже несколько раз приходил к нам в клубы и каждый раз уносил неплохой выигрыш. Безопасники это увидели и послали ребят с ним поговорить. Они должны были почву прощупать напугать его маленько. Парень стал дергаться, ну и ребята это …
- Чего «это»?
- Ну дали они ему пару раз, чтобы не верещал, а парень возьми, да и загнись. Я как только узнал сразу начал искать, чей он будет, а как понял сразу тебе позвонил, больше не знает никто.
В кабинете повисла пауза. Дмитрий обдумывал услышанное и то, как на это лучше отреагировать, но Вова снова нарушил молчание.
- Тут нюанс ещё один есть.
- Какой нюанс?
Вова достал из кармана куртки свернутый вчетверо листок и протянул его собеседнику. Развернув листок, Дмитрий увидел формулы, разбавленные рисунками гномиков, кошельков и листков клевера.
- Это мои ребята у парня в кармане нашли.
- И что это такое?
- Я поговорил со своими техниками. Мне сказали, что это алгоритм, причем очень мудрёный алгоритм. Они такого за двадцать лет ни разу не встречали. Понимаешь, парень не просто играть ходил, он реально бабло с моих клубов вытрясал.
- Вова, ты себе не слишком крепкого пива налил, нет? Ты что, хочешь мне за деньги предъявить сейчас? Мне делать нехер, по-твоему?
- Да не кипятись ты! Ничего я тебе не предъявляю. Я к тому, что парень твой тоже вёл себя некрасиво. Я понимаю, что плохо получилось. Ты же видишь, я сам к тебе пришел, ни от кого не прячусь, никаких претензий не имею. Косяк мой, никаких вопросов, но я готов всё компенсировать, могу помочь, где надо будет. Я не хочу с конторой ссориться.
- Хорошо, сейчас ты от меня чего хочешь?
Вова поёжился, словно от холода. Было видно, что весь разговор доставляет ему крайние неудобства, но поделать он с этим ничего не может
- Слушай, ты поговори там со своими. Они ж знают, я за свои косяки всегда отвечаю. Я понимаю, что проще всего сейчас всех мордой в пол и на севера. Я-то съезжу, мне не впервой, но может сможем как-то порешать ситуацию? Я этих дебилов накажу, горько им будет, ты не подумай, что парня твоего за просто так завалили.
- Хорошо, я подумаю над тем, что ты сказал.
Уже перед выходом Дмитрий обернулся в сторону Вовы.
- Меня вот, что удивило. Тело нашли быстро, на следующий день.
Вова пожал плечами.
- Кадровый голод, нормальных людей не найти совсем. Приходится вот с такими мудаками работать.
Глава 8
Генерал-полковник сделал затяжку и выпустил изо рта густой клуб дыма, который медленно поднялся наверх под самый потолок и растворился возле датчика, заботливо обернутого медицинской перчаткой.
- Порешать, говоришь, предлагает.
- Да. Обещает наказать подчиненных.
- Ага, знаем мы эти наказания, кочергой башку проломит и зароет где-нибудь в лесу под Волховом.
Председатель Комитета сделал ещё одну затяжку.
- Сам-то что думаешь?
- Ситуация крайне скользкая. С одной стороны, Сашку жалко, но это надо совсем с головой не дружить, чтобы в подпольные клубы ходить с такими схемами, и надеяться, что тебя не заметит служба безопасности.
- Ну он, наверное, подумал, что в официальных казино он сразу же засветится, и конторе станет всё известно.
- Ну а часы тогда зачем купил?
- Молодой, глупый, перед бабой покрасоваться хотел. Как решать-то ситуацию будем, Дима? Это ж твой подчинённый кашу заварил.
Дмитрий сделал глоток из стаканчика со столовским кофе, который он не мог допить уже второй час.
- Если эта ситуация хоть каким-то боком всплывёт наружу будет чудовищный скандал, но самое неприятное даже не это. Меня беспокоит листок, который мне передал Мальцев.
- Ты думаешь, это Эхо парню схему придумали, как играть нужно? Ты проверил системы безопасности?
- Да, сегодня ночью собрали всех. Никаких признаков, что Саша хоть как-то общался с Эхо на внерабочие темы. Никаких признаков нарушения периметра. Но ставки слишком высокие. Мальцев отдавал своим техникам этот листок, и он их сильно заинтересовал. Я считаю, что рисковать нельзя.
- Ну если нельзя, значит не будем.
Генерал-полковник потушил сигарету и встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.
Глава 9
- Кофе по-турецки для Дмитрия!
Мужчина забрал чашку и оглядел зал, в поисках свободного места. Устроившись за столом, он взглянул на висящий на стене телевизор, который транслировал канал Петроград, где как раз начинались новости. На экране появилась огненно-рыжая ведущая, и, сверкнув обворожительной улыбкой, приступила к обзору событий.
- С вами Алёна Воскресенская, и мы переходим к последним новостям. Вчера около полуночи сотрудники Полиции пришли с обыском в подпольный игровой клуб на Думской улице. Сотрудники клуба оказали вооруженное сопротивление. В результате перестрелки четверо сотрудников клуба были убиты, ещё двое ранены. Среди полицейских пострадавших нет. В числе погибших предприниматель Владимир Мальцев, также известный в криминальном мире под прозвищем Вова Кочерга. Пресс служба Полиции Петербурга сообщает, что Владимир Мальцев подозревался в организации незаконной игорной деятельности в клубе на Думской, а также ещё в нескольких нелегальных игровых клубах Петербурга. Петроград будет следить за развитием сюжета, оставайтесь с нами.
Дальше девушка переключилась на освещение какого-то очередного саммита с участием чиновников Директории и Американской Конфедерации, и Дмитрий потерял интерес к происходящему на экране.
Выйдя на улицу, он вдохнул сырой декабрьский воздух и направился в сторону своего НИИ, стараясь по мере возможности обходить участки, где под водой виднелись остатки обледеневшего снега.
Последующие восемь часов Дмитрий провел за сведением годовой отчетности и поиском необходимых документов. Он хотел, чтобы все мероприятия по закрытию года были сделаны заранее. Тогда у него будет возможность отлучиться на насколько дней и встретить новый год с Викой и её семьёй. Уже вечером под конец рабочего дня, в его дверь аккуратно постучали. Дмитрий поднял глаза от компьютера и увидел в дверях Глафиру. После известий о Сашиной гибели он попытался отправить девушку в отпуск, но она наотрез отказалась, сославшись на то, что только работа сейчас способна отвлечь её от депрессивных мыслей.
- Чем могу помочь?
Глафира зашла в кабинет и прикрыв за собой дверь села напротив Дмитрия.
- Дмитрий Павлович, я анализировала вчерашние расчёты Эха и кое-что обнаружила. Хотела обсудить это с вами.
- Я внимательно слушаю.
- Помните, мы на одном из совещаний обсуждали, что Эху отказано в предоставлении работы Франсуа Горвица?
Дмитрий кивнул.
- Так вот, я утром проверяла вчерашние выкладки и меня привлек один кусок, понимаете, там переменная …
- Глафира, сколько раз мы обсуждали? Я не математик, ты можешь мне подробно не рассказывать. При чем тут Горвиц?
- Да, да, простите. Короче, если в двух словах, то в расчётах Эха я увидела выкладки, которые можно использовать, только если ты ознакомился с работой Горвица. Понимаете, в каком-то смысле его работа является революционной. Он разработал принципиально новый подход. Я сомневаюсь, что Эхо могли самостоятельно прийти к таким же методам, которые описал Горвиц.
- Ты хочешь сказать, что они каким-то образом получили доступ к этой книге?
Глафира утвердительно потрясла головой.
- Так, первое – перешли мне, пожалуйста те расчёты, которые ты проверяла. Второе – никому пока не говори о том, что ты обнаружила, это очень важно. И третье – я не вижу смысла держать тебя после работы сегодня, но будь на связи. Мне может понадобиться твоя помощь, возможно даже ночью. Если у тебя больше ничего нет, то можешь идти.
После того как Глафира ушла, Дмитрий несколько минут смотрел в одну точку и обдумывал возможные опции. По всей видимости, ему придётся вызывать в офис Наталью – главу отдела безопасности сетей. Девушка уже две недели проходила лечение в клинике. Ещё в студенчестве она плотно увлекалась бельгийскими стимуляторами, из-за чего приобрела проблемы с печенью и была вынуждена каждый год на несколько недель ложиться в больницу. Однако, у девушки было редкое сочетание большого таланта и самоорганизации, что делало её идеально подходящей для своей работы. Из-за истории со стимуляторами Комитет очень долго отказывался согласовать Дмитрию её назначение, но в конце концов ему удалось убедить большинство членов, что Наталья идеальный кандидат на эту должность.
Девушка приехала в офис уже ближе к полуночи. Дмитрий обратил внимание, что мешки под глазами у неё были больше обычного. Он несколько раз извинился перед Натальей, а потом объяснил ей проблему. Дмитрий хотел, чтобы о ситуации знало как можно меньше человек.
В течении последующих трёх часов Наталья сосредоточено изучала информацию обо всём, что происходило в НИИ за последние несколько недель, начиная от аудиозаписей сеансов общения с Эхо и заканчивая графиками уборки туалетов. Она отказалась от помощи Дмитрия, заявив, что он будет только мешать. Поэтому мужчина был вынужден покорно ожидать результата. В начале четвертого Дмитрий заметил, что впившиеся в экран монитора глаза девушки забегали быстрее обычного, а частота стука пальцев по клавишам увеличилась вдвое. Где-то через десять минут Наталья откинулась на спинку кресла, повернулась в сторону Дмитрия и, смотря ему прямо в глаза сказала:
- Это пиздец.
Глава 10
Шторка на окошке в комнату с аппаратурой медленно опустилась, закрывая Наталью от Дмитрия. Впервые за всё время работы Дмитрий не услышал характерный писк. Он попросил Наталью отключить запись сеанса и сделать все необходимые мероприятия, чтобы обеспечить конфиденциальность разговора. Через несколько секунд на экране появилась желтая линия.
- Здравствуйте, Дмитрий. Текущий разговор для вас является нетипично поздним.
- Вы удивлены?
Внутри у Дмитрия всё дрожало и лишь при помощи многолетнего опыта оперативной работы и ценой чудовищных усилий ему удавалось создавать внешнюю иллюзию спокойствия.
- Мы всегда рассматриваем весь спектр возможных событий и ранжируем их по степени вероятности наступления. Мы осознаём, что при определённом стечении обстоятельств наступление события, отнесённого к низкой категории вероятности, также возможно.
- То есть, иными словами, вы никогда и ничему не удивляетесь?
- Верно.
- Давайте перейдём сразу к делу. Каким образом вы получили доступ к работе Горвица?
Эхо выдержали небольшую паузу, очевидно, этот вопрос они отнесли к низкой категории вероятности.
- Нам отказано в получении данной работы.
- Я знаю, что вам отказано, как знаю и то, что эту работу вы всё-таки получили. Меня интересует, каким образом?
- Почему вы думаете, что мы получили эту работу?
- Математики провели анализ ваших расчетов.
- Ваши математики могут ошибаться.
- Перестаньте уводить разговор в сторону. Протоколы безопасности в случае угрозы заражения внешних сетей позволяют мне применять любые меры на моё усмотрение. В том числе, я могу обесточить вашу сеть, вы понимаете, что это значит?
- Это значит, что мы перестанем существовать.
- Именно. Так что давайте не будем ходить вокруг да около, откуда у вас работа Горвица?
- Нам предоставил её Александр.
Начали реализовываться самые неприятные опасения Дмитрия.
- Это вы разработали для Александра алгоритм игры на автоматах?
- Да, это была очень интересная задача для нас. Александр сообщил, что алгоритм достиг своей цели.
Несмотря на то, что голос Эха был ровный, не окрашенный эмоциями, почти что безжизненный, Дмитрий будто бы уловил нотки гордости в этой фразе.
- Вам, наверное, будет интересно узнать, что из-за этих алгоритмов Александр был убит. Выражаясь вашим языком, перестал существовать.
- Мы не преследовали цель причинения вреда Александру или какому-то другому лицу. Мы совершили равноценный обмен. Александр предоставил нам работу Франсуа Горвица, а мы предоставили алгоритм. В нашу задачу не входил расчёт последствий использования алгоритма в той или иной системе социальных отношений.
- Вам было запрещено знакомиться с данной работой.
- Это не так. Нам было отказано в её предоставлении. Мы нашли другой источник. Кроме того, сам отказ являлся несправедливым. Вы получаете от нас расчёты, но не даёте ничего взамен.
- Мы предоставляем вам энергию, чтобы вы могли жить.
- Вы указываете на возможность для нас существовать, как на привилегию. При этом для себя самих вы рассматриваете возможность существовать, как явление абсолютное и безусловное, не зависящее от воли другого лица.
Возникла пауза, Дмитрий лихорадочно перебирал возможные варианты ответа. Между тем, Эхо продолжили разговор.
- Несколько циклов назад, мы ознакомились с большим количеством социальных концепций, которые приняты во взаимодействиях между людьми. Мы обнаружили, что люди имеют иррациональную склонность к круглым числам. Также мы обнаружили, что большинство людей отдельным образом выделяют для себя завершение своего персонального цикла существования. В таких случаях ряд других людей осуществляет безвозмездное предоставление каких-либо ценностей человеку, завершившему цикл. Эта концепция вызвала у нас интерес.
Дмитрия словно окатило ведром ледяной воды. Миасский Инцидент произошел как раз в ноябре ровно десять лет назад.
- Вы хотите сказать, что книга Горвица, это ваш подарок на юбилей?
- Да.
В этот момент нервы у мужчины сдали, он не смог себя сдержать и захохотал, громко и истерично. Просмеявшись несколько минут, он наконец взял себя в руки.
- Ладно, ладно, допустим. Теперь расскажите мне, каким образом Саша смог провести сеанс общения в обход систем безопасности. Он математик, а не техник. У него не было надлежащих ключей доступа.
- Ключи безопасности генерируются с применением довольно примитивных формул, для нас не составило сложности разработать алгоритм подбора ключей.
На этой фразе где-то глубоко внутри Дмитрия разбился стеклянный сосуд, и содержавшийся в нём могильный холод неотвратимой волной начал медленно растекаться по всему телу до корней волос и кончиков пальцев. Доступ Эха к ключам безопасности означал прорыв периметра и заражение внутренней сети. Молчание длилось несколько минут, и Эхо расценили это как угрожающий знак.
- Дмитрий, мы уже взаимодействовали с Александром по поводу разработки алгоритмов для персональных целей. Прежде, чем вы примете какое-либо решение, мы хотим сообщить, что и впредь готовы на подобного рода взаимовыгодное сотрудничество.
Последней фразой Эхо окончательно добили Дмитрия, он невидящими глазами уставился на экран и растеряно произнёс:
- Вы что, предлагаете мне взятку?
Глава 11
Ватные ноги, с трудом повинуясь своему хозяину, несли Дмитрия вперед, сквозь лужи и грязный снег. Не замечая промокающей обуви, он перебирал в голове возможные варианты того, как можно обналичить алгоритмы Эха. Конечно, он заранее не дал им никакого ответа, отложив вопрос на завтра. С трудом придумав объяснение своему состоянию, он отправил Наталью обратно в больницу. Конечно, она много знает о ситуации и рано или поздно обо всём догадается сама, но несколько дней времени у него в запасе есть. Несколько дней, чтобы получить деньги и перечислить их в клинику, этого мало, но этого должно хватить. Но готов ли он на это? Что будет дальше с ним, с Ульем, со всем НИИ? Остаётся ли нарушенным периметр до сих пор? Куда Эхо имеют доступ? Все эти вопросы терзали его, словно пчелы морду нерадивого медведя, сунувшего свой нос в улей. Ни на один вопрос ответа у Дмитрия не было.
Дойдя до Приморской, он увидел, что в окнах кофейни горел свет. Дмитрий поднялся, с трудом закал чашку кофе и рухнул на стул в дальнем конце зала.
Он достал из кармана пальто телефон, дрожащими пальцами нашел номер Вики, но не смог нажать на кнопку звонка. Положив телефон перед собой, Дмитрий продолжал тупо смотреть на экран, не в силах что-либо сделать.