Я смотрю про woor все, не смотря на внутренний протест, нежелание видеть деструктивные видео и фото. Не получается отказаться, наверное, у меня больше времени, чем у очень занятых людей, которые пролистывают ленту сразу в конец не просматривая. Нет понимания как правильно. Правильно то, что считаете вы лично.
Волею случая и помощью людей, порой даже не знающих меня, но принявших участие в моей жизни, 22 июня четырнадцатого мы приехали в Белгород. Мне было сорок шесть, дочери двадцать четыре, сыну пятнадцать. Первые двадцать дней мы жили рядом с Майским, куда ходили пешком или ездили на маршрутке. Потом перебрались в съемную комнату на улицу с красивым названием «княгини Волковой», и сдружились с хозяйкой, с тех пор город мне не чужой.
Белгород не похож на мои знакомые города – он состоит из отдельных фрагментов, кусочков красивой мозаики, красоту которой сейчас разрушают. До 2014 вполне благополучный на триста тысяч населения город мне очень понравился, его близость с украинской границей была выгодна обеим странам – электричками туда сюда курсировать можно было с выгодой: в Белгород ввозились украинцами продукты по более низким ценам и вкуснее местных, а в Харьков на рынок Барабашово можно было прокатиться белгородцам с выгодой, купив себе одежек и прикупив по пути продуктов с той же выгодой. Есть в городе место, которое называют Харгора. Я почитала о том, что раньше географически это была харьковская область. Харьковская гора осталась названием, там дорогие новостроенные дома и именно оттуда в начале СВО полетело в сторону Харькова. Может быть поэтому такой симметричный или не совсем получается ответ в этой никакой не спецоперации, а вполне себе полноценной войны. Войны, которую принесли нам заокеанские старатели и поджигатели. Они потрудились на славу. Чтобы затеять такое между людьми, между братьями славянами, нужно было поработать, найти «непримиримые» различия – язык, менталитет, государственность, национальность… Будто до августа 1991го это было препятствием для нашего сосуществования на одной территории одной дружной (не смотря на различия) и очень созидательной страны. Ладно еще молодежь, выросшая без флага и родины, но как мы докатились до такого, что ненависть сожрала нас с потрохами. Кстати, у дончан ненависти я не наблюдаю. Несмотря на то, что бьют по нам ДЕСЯТЫЙ год, мы штопаем, латаем, чиним, подметаем, лечим и живем дальше, правда крутя пальцем у виска. Что с ними случилось, говорят многие дончане на тех, кто по другую сторону линии фронта. Кто ж его знает. Я не могу думать о них, да и не хочу, если честно. Тогда еще в 2014 каждый из нас сделал выбор за белых или за красных. Цена есть у любого колера, поэтому каждый получает свое. Белгородцы в четырнадцатом приняли очень много людей, тогда еще ходили поезда, люди приезжали из самого Донецка и областных городков и размещались. Я помню эти толпы у ФМС, а еще помню уставшие лица работающих в них девочек, женщин, численность которых явно не была рассчитана на такое количество вновь прибывших. Город Ростов и город Белгород стали самыми переполненным в то время. Сейчас с началом СВО в Белгородчину, учитывая ее близость (и опасность) к украинским границам, стали ехать меньше. Даже не так: живя в Питере я приезжала в Белгород потом дважды – в 17 и 19, я жила у той же хозяйки. И по моими ощущениям город стал терять свою привлекательность, учитывая такое опасное соседство, работающее миной замедленного действия. Осенью семнадцатого я гуляла по городу, и мне казалось, что он явно опустел по сравнению с четырнадцатым. Те же улицы, но только малолюдны. Человек ищет, где лучше. И в Белгороде до четырнадцатого года шло массовое строительство жилья, местные домостроительные комбинаты снабжали не только сам город, все произведенное потоком шло в Москву. Город кипел такой сильной энергетикой, что было понятно – почему в нем поселяются люди с крайнего Севера, строя дома и перебираясь в теплые места. И вот этот баланс с четырнадцатого дал резкий крен. Нет, стройка и производство не остановились, но темпы снизились однозначно.
Северский Донец протекает по территории города, в районе ж/д вокзала есть чистый ухоженный пляж, где я с удовольствием купалась и загорала, не смотря на саму ситуацию выезда из Донецка, в котором началась война. В городе хотелось жить. Везде построены пандусы, хорошо ходит общественный транспорт. Кто не знает: Белгород - это город без бумажных объявлений. Нигде вы не увидите столбиков, заборов, подъездов с наклеенными объявлениями. И еще это город, где горожане любят руководство. Таких регионов у нас во всей огромной России не так много.
Сейчас читая сводки, каждый раз мне больно за приютивший нашу семью чудесный Белгород, попавший в этот замес больше всех регионов. Добротный, удобный для жизни город с отличной инфраструктурой, имеет областную границу с харьковской областью 540 километров, поэтому не может быть в безопасной близости от соседа. Кто сейчас более недружелюбный не мне решать. В четырнадцатом в ожидании переоформления паспортов я бегала ранними утрами, а по дороге ехали военные машины, везли пушки и гаубицы. Тогда это было и странно, и страшно, а за девять прошедших лет стало привычным. Может быть кто-то не поверит этому, но это правда. Человек привыкает ко всему, оказывается можно привыкнуть к отсутствию воды из крана, к звуку далеких прилетов и работы ПВО, к сообщениям и фото с убитыми людьми и разрушенными зданиями. Мне больно за свой родной Донецк, и так же больно за Белгород. Иногда я смотрю внутрь себя и задаю себе вопрос: что можно сделать, лично мне как одной человеческой единице, чтобы это изменить… Я могу жить, созидать и хотя бы помогать тем, кто сегодня рядом со мной нуждается в помощи. Планетарных масштабов в исправлении созданной ситуации у меня нет, как и рычагов воздействия на нее. Каждый из нас решает ту самую задачу, что ему по силам. В любом случае горизонты можно расширить, хватило бы ресурсов. Времени всего 24 часа в сутках. И мне почти шесть лет как пенсионерке, работающей по-прежнему, всегда его не хватает. С утра пишется список дел, чтобы вычеркнуть сделанное. «Прихлопнуть ловушку войны» - такого пункта там нет, я реально понимаю, что мне это не по силам. Всеми мыслимыми и не совсем мыслями я прошу – Господа, Вселенную, высшие силы, чтобы вся эта вакханалия закончилась как можно быстрее. Только как сказал один священник: «Богу нельзя выкручивать руки».
Держись дорогая Белгородчина. Может в скором времени я приеду к тебе и Верочке Васильевне, чтобы обнять и ее и тебя. Чтобы погулять в парке «Русский лес» поселка Майский, зайти в городскую филармонию, любезно давшую нам возможность два раза в неделю играть на огромном рояле (сын как раз закончил с отличием школу искусств № 9 в Донецке), присесть на лавочку пляжа Северского Донца…
Даст Бог – это обязательно будет, главное нам дожить и остаться людьми.
Ссылка на сюжет о поселке Майский.
https://lezhnev-sergey.livejournal.com/42129.html