А вот взгляд с другой стороны зеркала. Сколько я себя помню, всегда в себе сомневалась. Всегда мне кажется, что сделано не достаточно, что можно лучше. Соответственно привыкла вкладывать везде даже больше труда, чем нужно. Чтобы невзначай не опозориться. В итоге результаты деятельности были скажем так выше среднего. Сначала медаль в школе, потом красный диплом, всякие дополнительные активности типа конкурсов-олимпиад-конференций потом кандидатский дисер. Плюс ещё, что везде я была на хорошем счету. Не гений непризнанный, но ответственный сотрудник, от которого ждут результата, а не косяков. А потом я устала от безденежья, от имитации результатов, от мэтров советской ещё закваски с их ожиданиями земных поклонов и подношений. А уж товарищ эпштейн со своими чудо-средствами, эффект которых на полном серьёзе надо доказать, добил меня окончательно. В итоге я свалила из науки, и подыскала себе место в лаборатории санатория. Эдакое болотце с маленькой зарплатой, зато с виду очень спокойное. Будучи как всегда не уверена в своих силах, я собиралась прокачать практические навыки прежде чем пробовать попасть в какие-то приличные места. Пациенты у нас были в основном тётки среднего возраста, с нормальными показателями крови. Любое отклонение от нормы в анализах практически ЧП считалось. Но оказалось, что попала я в конченный гадюшник. Что закономерно, ведь в болотах живут не райские птички и пушистые котята. Дорогим коллегам за свободную ставку доплачивали по чуть-чуть, так что они довели до совершенства навык выживания новичков. Лаборанты отвечали за скандалы и подставы, а врачи - за мнимое сочувствие, круговую поруку и ведро с крабами. У тёток даже был шкафчик с вещами, за которыми не пришли уволившиеся до меня. Это напоминало какой-то музей, количество экспонатов в котором уже приближалось к десятку. В самом начале работы мне показали эти вещи - кружки, расчёски, зарядки от телефонов, даже брелок от машины и кожаные туфли Олеси ("да эта истеричка даже трудовую не забрала, ха-ха") и отдали мне этот шкафчик под личные вещи. Потому что остальные все по двое в шкафчиках, а у тебя будет свой. А потом занялись любимым делом. Мне незаметно меняли флаконы с реактивами, сначала тайком, а потом и демонстративно выдергивали из сети работающий прибор, на меня жаловались начальству и распускали слухи. Поначалу я привычно сомневалась в себе, переживала, что совсем растеряла навыки, что непригодна вообще к практической работе, это вам не статейки писать. Тетки добавляли масла в огонь, игравшая доброго полицейского вздыхала, что если прямо все вокруг думают, что у кого-то проблемы с головой, то этому кому-то неплохо бы оную проверить. Я ведь и правда уже собиралась к специалисту по кукухе попросить каких-то успокоительных посильнее валерьянки. Но до этого не дошло. Как-то утром захожу я в кабинет, такая вся в сомнениях, несмотря на все свои дипломы и статейки, и вижу, как две чувырлы, которым еле-еле хватило ума на колледж, обсуждают мифическое чутье биохимика, которого если нету, то человека никакое образование не спасёт и оглядываются на меня эдак со значением. До сих пор помню момент прозрения. Реальность мгновенно встала на место, а моя предполагаемая криворукость и прфнепригодность оказались просто кознями завистливых мымр. Я свалила оттуда, как только дождалась сертификата, сразу же вышла на работу в частную клинику и всю биохимию там делала без каких-то претензий коллег или пациентов к качеству работы. А мымры остались вариться в собственном котле и завидовать друг другу. Но до сих пор мне интересно, смогла бы я избежать этих нескольких месяцев чудесных ощущений рушащейся реальности, если бы не имела привычки сомневаться в себе. Меня воспитывали, по умолчанию ожидая высшего результата, ругали за четвёрки и приводили в пример более успешных детей. Первые места и отличные оценки - это обыденность, не стоящая упоминания, все остальное - повод для недовольства. Из излишних ожиданий родителей не только непризнанные гении вырастают, но и вот такие потенциальные самозванцы.