«Когда Царскую Семью сослали в Тобольск местные татары, собравшись в один из своих праздничных дней во главе с муллой перед домом Царственных Узников, отслужили под открытым небом молебствие об здравии Их Величеств. За этим поступком стояли крепкие убеждения. Бывший тобольский губернатор Н. А. Ордовский-Танаевский вспоминал мартовские дни 1917 г.: «Часа 2 ночи. Испуганная прислуга вбегает полуодетая в спальню. В кухню пришли человек двадцать пять татар, занесенных снегом, приказали разбудить нас, все с ружьями.
- Я хотела звонить в полицию, сказали "не надо, мы зла не сделаем".
- Скажите, что я оденусь и приду вниз.
Оделся, прочел краткие молитвы. Вскочили дети, Александра Ивановна одеваются.
- Мы идем с тобой. Убьют тебя, пусть и нас убьют.
— Нет, останьтесь наверху, я уверен — все обойдется. На всякий случай, сохрани и благослови вас Господь.
— В чем дело, дорогие гости, что заставило вас в бурю, метель идти ко мне? Вижу среди них двое в чалмах — муллы из ближайших сел. Несколько знакомых лиц старшин.
— Ваше Превосходительство, отец родной, знаем вас уже 17 лет. Дошли слухи, что нет больше Царя на Руси, что Царя, его Жену и Детей арестовало в Царском Селе какое-то Временное правительство. Нас ближайших послали к вам. Собирайте Тобольскую губернию, начиная с уезда и гор Тобольска, ведите, везите поездами, лошадьми, выручать Царя-Батюшку и Семью...".
Разъяснил все положение. Поняли, опустили головы.
— Значит погибла Русь. Прогневали Господа.
Говоря об этом феномене, П. С. Лопухин писал в 1939 г.: «Православный человек, с которым соприкасаются иные народы, носит в себе нечто для всех людей привлекательное, он духовно чуткий человек. В этой сущности Православия и православного человека и лежит основа русского империализма и умения присоединять к себе народы, не калеча их. Инородцы иногда, может быть, даже больше русских любили их идеалы, например, идею Белого Царя. Идею, конечно, чисто святорусскую. Еще более потрясает отношение к Русскому Царю, которое выразили после революции арабы. «Не думайте, — говорил один палестинец, — что Русский Царь был только русский. Нет, он был также арабский. Царь — всемогущий покровитель и защитник Православного Востока. Пока Он жил, миллионы арабов жили в мире и безопасности». Приводивший эти слова некий Н. С. из Сан-Пауло далее писал: «На Него с упованием взирали не только православные арабы, но и мусульмане, зная, что Русский Царь является для них гарантией мирной и благоденственной жизни. Когда же на Ближний Восток дошла весть, что Царя убили, то в трех странах (Сирии, Ливане и Палестине) начались массовые самоубийства. Арабы уже тогда считали, что со смертью Царя Николая кончилась человеческая история, и что жизнь на земле потеряла всякий смысл. Самоубийства достигли такой цифры, что правительства вынуждены были обратиться к народонаселению с особыми предостережениями против "политического безумия". Арабский траур по Царю Николаю длился несколько лет...».
Один русский православный человек вспоминал, что когда до Казани дошли первые известия об убийстве Императора Николая II, то к нему подошел один татарин-мусульманин и спросил: «Правда ли, что Царя-Батюшку изверги убили?». Получив подтверждение, татарин с какой-то безнадежностью в голосе сказал: «Все. Погибла Россия. Мы все погибли». В этот момент русский человек остро почувствовал, что его и этого татарина-мусульманина объединяет одна общая боль, одна беда: они потеряли Белого Царя, общего отца, которому присягали, которому служили и служба которому делала их одним великим народом».