Александр I утвердил таки проект Крузенштерна об использовании Южного морского пути для оптимизации торговли на восточных рубежах. Для этого он приказал снарядить первую кругосветную экспедицию. Главным утвердили Ивана Фёдоровича. Но это не решило всех проблем, а только добавило. Так как Адмиралтейств-коллегия вменяла ему несколько требований и вмешивалась в организацию, но сам капитан отстаивал свою линию поведения. Во-первых, Крузенштерн настаивал на том, что в плавании должно участвовать два равноценных судна.
Во-вторых, он требовал, чтобы помощником ему был адекватный капитан, который будет во всём ему подчиняться. И тут кандидатура Ю. Лисянского, друга и однокашника Крузенштерна, подходила как нельзя лучше. И ещё, Адмиралтейств-коллегия настаивала на найме британских моряков, как наиболее опытных в такого рода плаваниях. Крузенштерн был категорически против. И ему удалось отстоять все свои требования.
Однако спорным вопросом оставалась спонсорство и главенство интересов. Государство имело непреложный интерес в данной экспедиции. Но, организовывалось всё на средства так называемой Русско-Американской компании (РАК, имеется в виду не совместная компания двух стран, а именно компания русской Америки). И в эту всю катавасию вплетался ещё один важный момент. Дипломатический. Россия давно хотела установить отношения с Японией, и в экспедицию должно было отправится официальное посольство под началом Н. П. Резанова (зятя, упоминавшегося мной, Г. И. Шелихова, как всё переплетено), полномочия которого не были разграничены с капитанскими. Резанов, с одной стороны стоял у истоков РАК и имел на неё влияние. С другой стороны, он получил полномочия главы экспедиции наравне с капитан-генералом Крузенштерном, о чём последний даже не знал. Это в будущем принесёт экспедиции немало хлопот.
Итак, Лисянский отправляется в Европу для приобретения нужных кораблей. Это решение коллегии РАК, лично мне не совсем понятно. В России кораблей нужного класса было не менее десятка. К тому же корабельных дел мастера готовы были в кратчайшие сроки построить два судна любого водоизмещения. Но решено было покупать подержанные суда в Европе. После долгих поисков, Лисянский и К° оказались в Англии, где и приобрели два шлюпа: 16-пушечный 450-тонный «Леандр», переименованный в «Надежду», и 14-пушечную 370-тонную «Темзу», перекрещённую в «Неву».
Тем временем Крузенштерн занимается разработкой плана экспедиции и набором команды матросов, с каждым из которой проводил личное собеседование. По документам, было нанято 129 человек, из которых 84 — на борт «Надежды». Помимо офицеров, унтер-офицеров и матросов, в экспедиции участвовала свита посла Резанова с обслуживающим персоналом, сотрудники РАК, а также пятеро японцев, возвращаемых на родину. Крузенштерн писал, что, хотя ему советовали взять иностранных матросов, он предпочёл российских — исключительно добровольцев, — и выхлопотал для них жалованье в 120 рублей в год. Был и полуанекдотический случай: матрос-татарин Абдул Абузаров, уже завербовавшись в команду, за 4 месяца до отправления женился на эстонке, и, по словам Крузенштерна, «впал в глубокую задумчивость» (про эстонцев уже тогда так шутили - прим. авт.))) В конце концов было решено оставить его в России. Вся команда была преимущественно молодая. Самому старшему - врачу Эспенбергу было 42 года, Резанову - 39. В экспедицию попал и молодой мичман Фаддей Беллинсгаузен, о котором мы ещё узнаем в дальнейшем.
Википедия.
Было ещё много подводных камней. Как например, РАК к тому времени была на гране банкротства и могла снарядить только один корабль. Поэтому снаряжение второго корабля полностью взяло на себя государство. Даже о том, какой флаг использовать, было много споров. Одни настаивали на национальном Андреевском флаге, другие на коммерческом флаге РАК. (В итоге и тот, и другой использовались в зависимости от обстановки.) Получилось так, что экипаж и офицеры «Надежды» были служащими Императорского военно-морского флота, тогда как «Невы» — Российско-Американской компании.
Немного о кораблях. «Надежда», под управлением Крузенштерна (первым лейтенантом у него был Макар Ратманов), имела на борту 84 человека. При штатной команде в 58 моряков на борту было более 20 пассажиров. Это и учёные, представители РАК и посольство Резанова. Трюм и часть палубы были забиты припасами, которых, однако, на 2 года по расчёту не хватало. Всё свободное пространство было забито съестным, даже в ущерб питьевой воде. Поэтому размещение на корабле было настолько тесным, что каюты были размером с кровать. Матросы спали в гамаках на орудийной палубе, соответственно, большинство орудий было снято. Свою каюту (6 м²) Крузенштерн делил с Резановым. Писать, или работать с картами можно было только в кают-компании. На всю эту братию было всего три гальюна. Ни орудийная палуба, ни каюты не отапливались и при таком скоплении народа плохо проветривались. Всему экипажу, кроме отдыхающих от вахты, приходилось весь день проводить на верхней палубе.
Немногим лучше дело обстояло и на «Неве». Вот тут у меня и возник вопрос: как Лисянский покупал корабли под экспедицию, что они оказались настолько неудобными для мореходов и пассажиров? Но об этом чуть позже.
По характеру служба на кораблях так же отличалась. Крузенштерн считал, что необходимо относиться к команде мягко, за что его критиковал второй лейтенант Левенштерн. Впервые в истории морской службы на «Надежде» были запрещены телесные наказания.
Лисянский, напротив, ввёл на «Неве» суровую дисциплину и активно применял палки и кнуты. Очень неприглядно отзывались о нём и священник Гедеон и мичман Берг, вероятно, это привело к его отставке вскоре после возвращения. Вдобавок, в нарушение инструкций Адмиралтейств-коллегии, Лисянский стремился действовать самостоятельно от «Надежды».
Была ещё одна проблема - языковой барьер. Все матросы были русскими, однако практически весь офицерский состав был представлен этническими немцами, которые особенно в начале плавания плохо говорили по-русски. Поэтому в кают-компании превалировал немецкий язык. Видимо поэтому в морском жаргоне до сих пор полно немецких слов, матросы быстрее учились басурманскому языку 🤣
Особенной «кухне» экспедиции, я имею в виду праздно шатающихся без дела пассажиров, добавил перца известный авантюрист-скандалист и ловелас граф Федор Иванович Толстой. Его вообще не должно было быть на борту. Но история там такова: граф служил в Преображенском полку, и как заядлый картёжник и бретёр (задира) вызвал на дуэль командира части. Играли в карты и, как водится, слово за слово, кулаком по столу... Вышел скандал. Чтобы спасти и уберечь от очередного наказания, его родственники запихнули графа в экспедицию вместо двоюродного брата и тёзки, который был в списках, но не желал идти в плавание.
Таким образом экспедиция намечалась весьма весёлой, с одной стороны была одна важная цель, с другой стороны было много второстепенных, которых считали, тем не менее, тоже важными. Команда говорила на разных языках, даже пытались говорить на латыни, из-за чего все учёные перессорились. Теснота и безделье, всё это отложит свой отпечаток на дальнейшие события. Но обо всём по порядку 😁
Продолжение