Икону Андрея Рублева «Троица» передали РПЦ. По этому поводу ряд общественных деятелей разной профессиональной направленности уже устроили панику и возмущение. Среди возмущающихся я, к примеру, обнаружила журналиста МК Екатерину Сажневу.
Екатерина Сажнева написала объёмный материал для МК под названием «Последняя жертва: трагедия протоиерея Калинина, посмевшего озвучить мнение о судьбе рублевской «Троицы».
Лично у меня очень сложное отношение к профессиональной деятельности Екатерины Сажневой. Скажем так: МК я читаю давно, Сажнева там печатается регулярно. Её материалы, соответственно, давно находятся в поле моего зрения. С какими-то её текстами я согласна, какие-то – категорически не принимаю. Что же касается материала Сажневой про «Троицу», то вопрос у меня только один. Мне не вполне понятно, почему Сажнева высказывается по вопросам «Троицы», не будучи искусствоведом ни по образованию, ни по профессии. Нет, высказываться-то может каждый (я же вот высказываюсь) – однако разгонять определённые настроения, именно настроения, на сайте МК (общероссийском ресурсе с многомиллионной аудиторией) по вопросу «Троицы» имеют право «не только лишь все». Как это любят скромно добавлять иные авторы, ИМХО.
Прежде чем прокомментировать отдельные моменты из статьи Екатерины Сажневой, скажу следующее. Я не вижу принципиальной разницы между помещением музея и внутренним пространством храма, при условии соблюдения необходимых для иконы «Троица» условий. Если какие-то особые условия можно создать в музее, то вполне вероятно, что их можно создать и в храме. Тем более что изначально «Троица» создавалась не для музея, а для храма. В этом была воля автора (к слову, впоследствии канонизированного Церковью). Рублёв – это НЕ светский художник. Это ИКОНОПИСЕЦ. Мне кажется, именно от предыстории и назначения шедевра неплохо было бы отталкиваться в вопросе того, где этот шедевр должен находиться. При условии, повторюсь, того, что в храме можно создать такие же условия, как и в музее. А создать их скорее всего МОЖНО.
***
Итак, перейду непосредственно к статье Екатерины Сажневой. Статья, повторюсь, называется «Последняя жертва: трагедия протоиерея Калинина, посмевшего озвучить мнение о судьбе рублевской «Троицы».
Я не буду говорить про Леонида Калинина, лишённого сана с запретом на служение. Я не так близко знакома с этим человеком, как Екатерина Сажнева. В этом вопросе ей виднее. Я могу только предположить, что Леонид Калинин был прекрасно осведомлён о внутренних правилах Церкви как организации. Так что полагать, что «вот вдруг» протоиерея Калинина лишили сана, было бы наивно. И Екатерина Сажнева не может не знать об этом.
Однако же, ладно. Идём далее.
Икону «Троица» Андрея Рублева привезли в храм Христа Спасителя. И уже началась давка верующих…
Это подзаголовок. Кстати, вопрос к Екатерине Сажневой: а вы не задавались вопросом, почему «Троица» годами висела в Третьяковке без всякой давки – а сейчас эта давка образовалась? Думаете, «вдруг»? Не-а. Ни разу не «вдруг». А потому, что в Третьяковке молиться невозможно. Нет, кто-то умудрялся это делать и в музее. Но в храме – в храме – икона, в понимании верующих, преображается. В храме ей хочется молиться. А перед «Троицей» верующим хочется именно молиться. Не изучать её и анализировать (хотя и не без этого) – а молиться. Черпать в «Троице» духовные силы (которые верующим сейчас ох как нужны). Отсюда – давка. Вот и весь сказ.
Кто-то сомневался, что будет иначе? Слишком несоразмерные величины боролись за право решать судьбу «Троицы»: включённый на пятую скорость административный ресурс и горстка учёных-реставраторов… Народ же безмолвствовал. Не уверена, что большинство православных вообще в курсе разгоревшегося скандала.
Образ избитый. Суровый режим – и самоотверженные борцы. Собственно говоря, оппозиция именно на этом образе и выезжает в нашей стране не одно десятилетие. Причём тот факт, что с РЦП сейчас также работают учёные-реставраторы, Екатерину Сажневу не смущает. Кстати, не смущает Сажневу и то, что в храмах по всей территории Российской Федерации находится великое множество икон, причём в ряде случаев – старинных. И как-то вроде бы нет массовых сообщений о порче церковного имущества. Я вам больше скажу: вот если прямо сейчас в федеральных музеях нашей страны вдруг проведут беспристрастную аудиторскую проверку, то нам обнаружат МНОГО интересного. Очень много интересного. И про сохранность шедевров, и про их наличие при аудиторской проверке мы могли бы узнать что-то такое, что всех нас, мягко говоря, удивило бы. Ну да ладно. Не будем о грустном.
Кстати, насчёт «народ безмолвствует». Ведь это же с намёком было сказано, да? Я правильно понимаю, Екатерина? Это же как у Пушкина в «Борисе Годунов», когда народ безмолвствует – а потом, выражаясь словами Акима Апачева, «из глубин наверх поднялся мужик – и давай топором размахивать», так? Однако православные не будут из-за возврата «Троицы» РПЦ «топором размахивать», уверяю вас, Екатерина. Не тот случай.
И потом, если уж и заявлять, что «Троицу» вернули в РПЦ против воли народа, то аргумента «я не уверена» недостаточно.
Знаем ли мы, что на самом деле хотят верующие? Ведь никто не проводил референдум, чтобы прояснить этот вопрос. Сколько из них «в теме», сколько за минувший год беспрестанно думали о «Троице», которую до этого вывозили в лавру, после чего и было обнаружено 61 негативное изменение, которое в результате (и это мнение специалистов) может привести к непоправимой катастрофе и даже гибели шедевра?
А как, интересно сказать, Екатерина Сажнева чисто технически представляет себе референдум верующих? Как их, этих верующих, документально определить? Странно, ей-Богу, читать такие вещи от выпускницы исторического факультета государственного вуза. Ну то есть человек вроде бы в высшей степени образованный. Однако вот этот вот референдум верующих… Это как? Гражданство можно доказать. Право на собственность тоже. А вот как можно доказать, что ты верующий и имеешь право участвовать в референдуме? И были ли подобные прецеденты? Вопрос сложный. Я полагаю, что Екатерина Сажнева не хуже моего знает, что вопрос этот сложный и в режиме «вот прямо сейчас» слабо реализуемый. Поэтому лично я рассматриваю тезис про референдум верующих как чистой воды популизм. Игру на читательских нервах.
Кстати, насчет «61 негативного изменения» после вывоза иконы в Лавру. Любопытно, что как раз на тот момент «Троица» вывозилась в Лавру как экспонат Третьяковской галереи. И ответственность за сохранность «Троицы» несло руководство Третьяковской галереи. С которого (с руководства) теперь уже ничего не спросишь, по большому счёту, так как бывший директор галереи госпожа Трегулова - она именно что уже БЫВШИЙ директор. И она уже не в России. Улетела прямо в день увольнения. Так что спросить за «61 негативное изменение» уже не с кого. Ну или сделают крайним какого-нибудь вахтёра. А те, кто отвечал за специальную капсулу для «Троицы» (деньги под которую государством выделены были, но которой по факту не было), - они уже уехали. Они уже где-то там, далеко.
Почему я верю музейщикам? Потому что сто лет назад именно они нашли «Троицу» и спасли ее. За столетия, пока она до этого висела в храме, она пришла в удручающее состояние.
Аргументы, которые мне трудно комментировать. Прежде всего: это что, одни и те же музейщики – сто лет назад и сейчас? Это то же самое, что сказать: я верю учителям, потому что сто лет назад учителя были честными людьми. Или так: я верю генералу Власову, потому что он генерал. А русские генералы всегда были порядочными людьми. В моем понимании, это того же уровня аргумент. Да и насчёт тех столетий, когда «Троица» висела в храме, - ну так, извините меня, технологии-то за это время шагнули далеко вперёд. Сто лет назад и сахарный диабет считался смертельным заболеванием, так как синтеза инсулина ещё не было. И каким образом можно сравнивать то, что было сто лет назад, с тем, что есть сейчас?
Далее Екатерина Сажнева говорит о протоиерее Леониде Калинине. Не буду комментировать её высказывания и оценки. Лично мне нечего сказать о Леониде Калинине. Единственное – сравнивать Калинина с Христом, на мой взгляд, явно чересчур.
Христа за то, что посмел сказать, что лучшее государство – не то, где правит кесарь, распяли. А тут всего лишь лишили храма на Третьяковке.
Мне кажется, сравнение Калинина и Христа неуместно. Я уж молчу о том, что так открыто перевирать историю распятия Христа - это совсем уж ни в какие ворота не лезет.
Зато по поводу другого персонажа, которого Екатерина Сажнева защищает (и который также высказался против возвращения «Троицы» РПЦ), мне есть что сказать. Речь идёт об Андрее Кураеве. ОЧЕНЬ спорный персонаж. Ну просто ОЧЕНЬ спорный. Тоже лишённый сана. Но Екатерина Сажнева упорно продолжает называть Андрея Кураева «ОТЕЦ Андрей Кураев». Вопрос: вот «отцом» он был, опять же, в рамках иерархии РПЦ. Если РПЦ – в рамках своей иерархии – лишает Андрея Кураева сана, то согласно каким таким установкам кто-то продолжает называть его «отец Андрей Кураев»? Чтобы что? Чтобы подчеркнуть его святость – или что? Логика не вполне ясна.
И кстати. Знаете, как Андрей Кураев в своих соцсетях отреагировал на обстрелы приграничных регионов Белгородской области? «Не бомбите да не бомбимы будете». Ну вот как-то так «отец» реагирует на обстрелы своей паствы (бывшей или как? Или он ещё считает её своей? А Екатерина Сажнева как считает?). Даже если отринуть всякую гражданскую позицию, то уж, извините меня, жители Шебекино никого не бомбили. Ведь именно на это напирает обычно вся «королевская рать», вытаскивая на публичное обозрение какое-нибудь украинское гражданское лицо – жертву, так сказать, бомбежек: мол, «этот человек ни в чём не виноват». А вот для Андрея Кураева всё просто, как оказалось. Вот такой вот, выходит, у русской православной паствы «отец». Представляете? Придёт в церковь вдова ветерана СВО – а там вот такой какой-нибудь условный Андрей Кураев что-то подобное ей скажет. Каково, а? Вот и мне сложно представить. Я уж молчу о том, что для «отца» переиначивание слов Иисуса Христа – это само по себе богохульство (даже НЕ богоборчество). И даже одно это тянет на лишение сана. Так-то, по-хорошему.
Ну вот а Екатерина Сажнева почему-то доверяет авторитетному мнению Андрея Кураева относительно иконы «Троица». А я бы поставила под сомнение авторитет господина Кураева. Учитывая хотя бы тот факт, что свои отношения с РПЦ он так и не урегулировал. Стало быть, в цепочке «музейщики-церковники» Андрей Кураев – стороннее лицо. Поэтому ссылаться-то на него можно, но делать из него, скажем, ключевую фигуру, «глас истины», я бы не стала. Это как минимум.
И последнее. Екатерина Сажнева в конце своего материала приводит очень любопытный пример. Она рассказывает про хранящийся в монастыре Сейдная единственный прижизненный портрет Богородицы, по легенде созданный евангелистом Лукой. Этот портрет считается первой иконой в мире. И хранится он в полной темноте, в непроницаемом ларце вот уже две тысячи лет. И, по словам Екатерины Сажневой, хоть никто его и не видит, людям достаточно знать, что икона живёт и существует.
Ведь главное – это не преклоняющаяся толпа у иконостаса, а то, что в сердце.
Вот что я на всё это хотела бы сказать. Икона «Троица» создавалась в тот период (тяжелейший период) для русской земли, когда Русь вставала (подчеркну: только ВСТАВАЛА) с колен, пытаясь противопоставить себя уничтожавшему её монголо-татарскому игу. Собственно говоря, Андрей Рублёв родился и жил именно в такое вот тревожное время. И его работы (помимо того что «Троица» изначально создавалась для Лавры, а не просто так), его иконы, должны были поддержать в русском человеке непоколебимость духа и решимость в защите своей от зла. И символического возвращения «Троицы» в Лавру – сопоставления того тяжелейшего периода и сегодняшних дней – Екатерина Сажнева не понимать не может. Историческое образование не оставляет ей такой лазейки – непонимания исторических параллелей, которые сейчас проводятся этим возвращением иконы.
А теперь представьте, что к этой иконе придут близкие наших бойцов. Да-да, тех самых бойцов, которые прямо сейчас сражаются в ожесточённых схватках с противником на фронте. Кто укрепит их дух? Музей? Не думаю. Правда. И не потому, что не люблю музеи. Очень люблю. Но я сама в моменты тревоги и сомнений нахожу успокоение в храме, а не в музее. Уж извините, Екатерина, но для верующих это так. А кто укрепит дух тех семей, где есть погибшие? А таких семей немало. Кто? Музей? А может, вы, Екатерина, укрепите их дух своими статьями? Я была бы вам очень благодарна, если бы вы это делали. Хотя я вот слежу за вашей публицистикой, но не вижу у вас таких статей. Зато я прочитала про «преклоняющуюся толпу у иконостаса»… Да уж.
Возможно, Екатерине Сажневой следует вспомнить, что иконы – это не только про искусство. Это ещё и про Веру. Про Дух. Про Опору, которую люди находят в той или иной иконе. Причём вот что удивительно. Икона в музейном зале – это не то же самое, что икона в храме. К примеру, я вчера ездила в храм, куда часто прихожу с тех пор, как мой Андрей ушёл на фронт. Приехала – а храм закрыт на ремонт. Бывает. Открыт маленький, крестильный храм. Там тоже есть иконы, тоже можно поставить свечку и помолиться. Но знаете, КАК мне хотелось прийти именно к той иконе, к которой я приходила все эти месяцы? Это, в том числе, и есть то самое укрепление Духа, о котором я пытаюсь сейчас сказать. В музее никто никому не даст зажечь у иконы свечу – и смотреть, как она горит, а воск плачет, капая и стекая, превращаясь в причудливые узоры, до боли напоминающие застывшие слёзы... Так что, я думаю, в возвращении «Троицы» домой есть определённый (а главное - так необходимый сейчас многим) символизм.
Ну а если кто-то воспринимает иконы исключительно как произведения искусства – то… Екатерина, я была в Третьякове, и не раз. И в зале с иконами тоже. Вы, я полагаю, точно так же знаете, какое количество других прекрасных икон там осталось. Причём даже более старые иконы, чем «Троица». Тот же «Спас нерукотворный» XII века, новгородское «Успение Богоматери» - и многие, многие другие. Не мне вам рассказывать, я так полагаю. В Третьяковке целый зал шедевров, на минуточку. Если же вам нужна именно «Троица», то в конце-то концов кто или что вам мешает приехать в храм и посмотреть на неё?
В общем, вот этот вот публицистический демарш Екатерины Сажневой, в особенности отсылка в названии статьи к американскому фильму про «мир диких головорезов» - это, в моём понимании, как минимум каприз, что кто-то что-то сделал не так, как автор текста считает правильным. Ну это как минимум. А как максимум – это такой вот завуалированный протестный выпад.
Что ж… «Суровый режим» как-то спокойно проглотил этот протест. Текст спокойно себе висит на сайте МК, Екатерина Сажнева спокойно себе продолжает работать в МК и писать новые тексты. Поэтому в итоге-то не получилось у Сажневой создать «последнюю жертву» из события. Зато на каприз, просто потому что «не по-вашему», вполне себе тянет.