Л.А. Китаев-Смык
В Славском (это Западная Украина) я катался на горных лыжах. Здесь знали, что я «врач из Москвы».
И вот однажды ночью меня вызвали к умирающему младенцу. Своему детскому врачу не верили, у него недавно умер один ребёночек.
Дом с больным стоял на другом берегу реки, напротив моего. Но идти надо было через мост, далеко и долго.
Я знал, что младенцы болеют скоротечно, и решил идти по льду через реку. Лёд был свежий, тонкий. Я потрогал ногой и говорю: «Пробегу, если быстро!».
Под ногами лёд трещал и качался. Я мягко переступал и думал: «Какую дозу антибиотика надо вколоть младенцу?». Я ведь не детский врач, но всё что надо, взял с собой.
Смерил температуру – 39,5 С. Ребёнок мечется, без памяти (не реагирует на окружение). Послушал грудку и спинку фонендоскопом, слышу воспаление в левом лёгком.
Прокипятил в специальной железной баночке шприц, иглу. Вколол ребёнку нужную дозу (по моим расчётам). Потом сделал ему облегающий компресс, как делала моя мама, когда я и моя сестрёнка болели воспалением лёгких во время ВОВ; антибиотиков тогда не было.
Утром приходит отец малыша, благодарит, отдает градусник, на нём 36,6С; говорит: «Спал спокойно. Слава Богу, выздоровел!».
Я ещё дважды навещал моего маленького пациента. Это было в 1976 году.