Архипов чертыхнулся: час от часу не легче. Храм Се-Терры — та самая лаборатория, выжившие ученые которой получили огромные сроки после аварии, а заведующий лабораторией вообще был приговорен к смертной казни. Сейчас он бы немало отдал, чтобы хоть одним глазком заглянуть в материалы секретного уголовного дела и понять, что ждет их внизу.
Дрон считывал сеть тоннелей, оставлял на темном мониторе зеленые линии маршрута, иногда отклоняясь от основной линии из-за повреждений трубы. Некоторые рассыпались веером, некоторые — уходили в глубь планеты и терялись за пределами досягаемости луча. Низкочастотные вибрации улавливались датчиками все отчетливее. Мерный гул шел от резолитовых стен. Сигнал то усиливался, то ослабевал.
— Сурф, ты слышишь это? - Архипов обращался к капитану этой странной и опасной экспедиции.
Тот отозвался сразу. Динамики прошелестели:
— Слышу. - И добавил с большой неохотой. - Источник на два градуса левее нулевой отметки…
— Ошибка в координатах? — Архипов сомневался, что это так.
Капитан помолчал.
— Нам дали координаты нахождения артефакта, - отрезал, наконец. - Источник вибрации, скорее всего или остаточный, или спровоцирован каким-то работающим элементом оборудования… Архипов, не задавай вопросов, на которые не может быть ответов.
Архипов ловил, что Сурф начал нервничать.
Он методично складывал то, что узнал от него до начала экспедиции и вот сейчас: лаборатория, запрещенные эксперименты с гравитацией, авария, упакованный под саркофаг обломок планеты. Догадка была слишком очевидна, чтобы ее игнорировать:
— Эх, Сурф… Скажи мне, как честный вор честному вору… Мы же лезем в некрополь Се-Терры, верно? За какой-то из разработок тех сумасшедших ученых?
Капитан усмехнулся:
— Ты мне нравишься, Архипов, — отметил лениво и нарочито небрежно. — Ты умеешь читать между строк… Опасное качество, мой друг.
И тогда Архипов увидел.
Стены будто вспыхнули. Это был не ровный свет, какой обычно исходил от ламп. Это больше всего походило на проекцию света. Многоуровневый, глубокий, который создавал оптическую иллюзию погружения в него, как искрящуюся смолу, свет тонкими узорами струился по стенам, собирался у основания игл и бежал по ним, устремляясь к острию. А с него стекал наподобие березового сока — медленно, капля за каплей, перетекая с оного шипа на другой, пока не оказывались в самом низу. Архипов проследил за ними — они падали в центр площадки, проникая под нее. Вся поверхность резалита вибрировала, будто живая. Он улавливал это через скафандр, боролся тошнотой, давлением под ребрами и ватной глухотой.
— Мать моя…— прошептал и шагнул ближе к льющемуся потоку.
Как в детстве, когда смотрел в калейдоскоп, Архипов не мог оторвать взгляд от происходящего, завораживающая красота манила. Шаг за шагом он оказался рядом с потоком, покосился на «мертвый» интерком.
— Что же ты такое? — спросил у потока, не сразу заметив, что центр основания стал прозрачным. Под действием необъяснимого течения резолитовая плита истончилась в том месте, куда стекали бледно-голубые потоки, и растаяла — Архипов отчетливо видел оплавленные края, в их толщине бледно-голубой свет преломлялся и рассыпался в сотни микросхем.
Внизу, под некрополем храма Се-Терра, оказалась еще одна полость. Архипов не мог оценить ее размеры, но прямо под его ногами, подвешенная в пустоте, серебрилась миллиардами микроскопических огней… галактика. Массивный, ослепительно яркий центр с агатовым зрачком черной дыры, спиралевидный вихрь звездных систем и созвездий с хрупкой на вид линией-перемычкой, от которой закручивались два рукава.
— Та самая галактика? Это все-таки правда?
Евгения Кретова, из рассказа "Исчезнувшая галактика" (сборник остросюжетной фантастики "В шаге от Рая")
------------------------