Она думала найти свое счастье...но можно ли полюбить кого-то вопреки своей воли? Вика не знала, но решила попробовать.
Это третья часть моего фэнтезийного рассказа о том, как люди, которые не испытывают чувства любви, замерзают в своих кроватях. Первые две части читайте здесь.
Во время школьного перерыва Вика выглядит неестественно счастливой. Ее волосы убраны в сложную прическу, губы подкрашены, на глазах наращенные ресницы. Кажется, будто она только что сошла со страниц глянцевого журнала. На шее красуется очередной амулет.
– Что с тобой стряслось? Ты перепутала школу и модельный подиум?
– В это сложно поверить, но я встретила свою любовь! – захлебываясь от восторга пищит подруга, – Амулет все-таки сработал.
В это сложно поверить. И я ей не верю, но сказать об этом открыто не могу. Пока мы едим пончики на переменке, Вика рассказывает о том, какой замечательный этот Он – высокий, красивый, добрый. Я заглядываю в её глаза и сразу же вижу подвох. И зрачки подруги неестественно расширены.
– Вика, ты принимала… какие-то вещества?
– Тихо, не ори ты так.
Подруга берет меня за руку и тащит в туалет.
– Это приворотное зелье, – шепчет она, – Мне продала его одна ворожея. Разводишь в стакане воды – и, вуаля, зелье готово. Оно позволяет влюбиться в того, с кем его принимаешь.
– Я и тебе принесла, – она достает из кармана розоватый порошок. – Возьми. Мне, если честно, вначале Марк вообще не понравился, но стоило выпить это, как я увидела его с новой стороны. Он такой смешной, такой умный… – выслушивать оду Марку я не собираюсь, поэтому брызгаю в лицо подруге струей ледяной воды.
– Очнись!
Вика обижается, но выражение на ее восторженном личике на несколько секунд становится более осмысленным. Нет, Вика не верит в то, что это приворотное зелье.
Подруга, временами была наивна, но никогда – глупа.
– С чего ты взяла, что сработает? – шиплю я.
– А с чего ты взяла, что нет? – огрызается Вика. – Ты пессимистка! Пока у нас нет обратной информации, считается, что лекарство, – она подчеркнуто называет вещества, который ей дала бабка под видом «волшебного снадобья», лекарством, – не сработает.
– Хотя бы потому, что все остальные идеи фикс провалились.
– Ну, знаешь, я делаю хоть что-то. Мы с Марком ходим в церковь Марены, пытаемся задобрить её дарами. Одна из её жриц согласилась создать эликсир, что навечно свяжет наши сердца.
– Ещё лучше! Ты вступила в деструктивную секту, и вы с парнем принимаете странные вещества для того, чтобы побороть отвращение друг к другу!
Прежде, чем я успеваю опомниться, произношу это вслух. И тут же жалею – лицо девушки покрывается красными пятнами.
– Ну, знаешь, – обижается Вика, маска восторженной простушки слетает, как костюм, скроенный не по размеру, и за этим я узнаю свою подругу – до смерти напуганную, почти шестнадцатилетнюю. – Мы делаем хоть что-то. А кое-кто просто сложил лапки и ждет смерти. Гробик ещё не заказываешь?
Здесь уже Вика понимает то, что сказала лишнее, и закрывает рот ладонью. Я не обижаюсь, наверное, то, что могло обидеться, во мне давно умерло – замерзло, и окоченело.
В октябре мы гуляем на наскоро организованной государственной свадьбе. Вика похожа на куколку – ей сделали высокую прическу с диадемой, накрасили, вырядили в потрясающей красоты белое платье.
Избранник лучшей подруги мне не нравится. Только под сильными веществами он мог показаться ей красивым, умным и харизматичным. Но, судя по тому, с каким обожанием Марк смотрит на Вику, так называемое «приворотное зелье» действительно сработало.
Весь вечер я улыбаюсь, нахожу силы поздравить Вику с «находкой любви» – надеюсь, в этом пожелании не проскочили нотки сарказма. Кто я такая, чтобы отнимать чужую надежду?
Невеста целится в меня букетом – в новом мире это вовсе не означает пожелание счастливой жизни. Скорее, это можно перевести как «Милана, выживи, пожалуйста».
***
Родители очень вдохновились примером Вики и старательно убеждают меня «хотя бы попробовать» всё, начиная от официально разрешенных государством стимуляторов чувств, заканчивая подпольными «приворотами» – веществами, которые заставляют испытывать страсть к первому, кого встречаешь на пути.
Под их натиском я согласилась, но организм бунтует. После приема наркотика ужасно кружится голова. Все свидание я сижу в туалете, пытаясь справиться с приступами тошноты.
Видя мои мучения, родители всё же согласились с тем, что этот способ нам не подходит.
Через два месяца выясняется, что эти вещества оказались одной из неудачных попыток спасти человечество. Вику и ее долговязого паренька нашли окоченевшими в постели за пару дней до моего дня рождения.
Подруга казалась почти живой – в руках она сжимала несчастный амулет, с которым не расставалась ни на секунду, а на лице Вики застыло выражение недоумения – словно девушка никак не могла поверить, что Марена, которой они с новоиспеченным мужем поклонялись исправно, носили дары, не пощадила даже их.
Проститься как следует не получилось. Прощания как такового не было. Всех жертв «зимнего вируса» хоронят тайно, за чертой города, чтобы не вызывать панику у и без того напуганных горожан.
Но я знаю, мы скоро увидимся вновь – после моего дня рождения. Вряд ли она успеет сильно соскучиться.