В магазине Юля набрала две сумки, и только проверяя чек, хлопнула себя по лбу — ведь шла она за маслом, а его -то как раз и не купила! Кое-как запихав сумки в неудобную камеру хранения, она поняла, что ключ прокручивается. Пока доставала сумки обратно, последнюю ячейку заняли... Решив, что купит масло завтра, она побрела к дому, соображая, забрала ли мобильный телефон, не забыла ли на кассе. Телефон не сразу, но нашёлся, и Юля выдохнула.
Квартиру она взяла в ипотеку, на самом последнем этаже, чтоб дешевле, а оказалось, что переплатила.
Теперь она стояла с сумками на площадке у лифтов, и ей хотелось плакать. Тяжеленные сумки. Шестнадцатый этаж... сын уехал с друзьями к кому-то на дачу, впереди майские. Делать нечего, повернулась и пошла, надеясь, что занятия йогой помогут ей преодолеть испытание.
Занятия были редки и проходили примерно так:
— Давай, Юленька, тяни, ещё чуть-чуть,— подбадривала её молоденькая инструкторша.
— Мне сорок, и у меня ипотека! — падала, раскинув руки, Юля.
Зато она обожала смотреть передачу, где стройные женщины показывали чудеса растяжки. Они тянулись, а Юля запивала любимые пироженки кофе, мечтая о фигуре.
Теперь она кляла себя за это. Силы кончились примерно на четвёртом этаже. Тяжело дыша, Юля поставила сумки и выпрямила плечи. Восстановив дыхание, прошла ещё три пролёта, пожалев, что не осталась внизу — ждать, пока починят дурацкий лифт. Хотя бы один должны запустить!
Идея спуститься вниз пришла к ней на десятом этаже. Но тут из тамбура общего балкона вышел незнакомый мужик, и дымя сигаретой, побежал вниз, оставляя за собой вонючий сизый шлейф сигаретного дыма. Юля закашлялась. Лестница была без возможности проветривания, как во многих безликих высотках, и она вышла на балкон, чтобы отдышаться. Напротив дома дымила котельная, и воздух нельзя было назвать свежим, но он был лучше, чем на лестнице. Чуть отдышавшись, Юля вышла и... вспомнила, что забыла сумки, когда отдыхала на девятом этаже! Вдруг этот спортсмен-курильщик успел прихватить их?
Увидев сумки, она едва ли не бегом бросилась к ним, схватила, и на позитиве добежала почти до тринадцатого этажа. Отдохнула, сев, вопреки своим правилам, на лестницу. На пятнадцатом зарябило в глазах, но она упрямо шла — остался один этаж, и она решила пройти его, чтобы быстрее оказаться дома.
Дыхание никак не получалось восстановить, в глазах у Юли плясали золотые мушки, она прилегла, но лучше не стало... с неё градом катился пот, дрожали ноги и руки, заболело слева. "Мне нельзя умирать, у меня ипотека" — собралась она с силами и вызвала скорую.
Её забрали с гипертоническим кризом в больницу.
Кроме неё, в палате было три женщины.
Одну забрали прямо с огорода, где она полола грядку, да так в неё и упала. Одной стало плохо в метро в час пик, а двух других забрали как и Юлю — из дома.
— Здравствуйте кра-са-ви-ЦЫ! — в палату зашёл улыбающийся доктор, похожий на злодея из индийского кино, — как настроение сегодня?
— Здравствуйте, Абдуллатип Рахманович, — сразу атаковала его та, что с огорода, — скажите, когда меня отпустят? А то, пока я тут, у меня долгоносик всю клубнику пожрёт!
— Да я бы хоть сейчас отпустил, — ответил тот, — но в этом случае вы очень скоро вернётесь обратно, — шутливо погрозил он ей пальцем.
— Ну, отпустите хоть на денёк! — взмолилась огородница.
— Нет уж, Надежда Андреевна, давайте долечимся, — закрыв глаза, он покачал головой, и открыв их, спросил: — а кстати, вы не того Долгоносика имеете ввиду, что у нас в травме работает? Игорь Степаныч? Он ваш родственник?
— Ага, зять! — подколола та, что с огорода, но Абдуллатип Рахманович был далёк от огородной тематики, и принял это заявление всерьёз.
— Так как же он вашу клубнику пожрёт, если на дворе май? Пока она поспеет, вы сто раз успеете выписаться, — улыбнулся он.
— Долгоносик это вредитель такой, — отложив кроссворд, отозвалась та, которую привезли из метро, — на слоника похож. Для клубники и правда, бедствие.
— Э-ээх, шутница! — снова погрозил огороднице пальцем Абдуллатип Рахманович и подошёл к Юлиной кровати. Юля молчала. Попав в больницу, она вдруг поняла, что можно просто лежать, читать книжки и никуда не бежать. Она наслаждалась. Ни сыну, ни подругам, ни коллегам она ничего не сказала, зачем портить людям праздники. Посетителей у неё не было, как и планов задерживаться. Опасность миновала. После майских снова начнётся суета и круговерть, а сейчас так хорошо... просто валяться.
— Как ваше самочувствие сегодня? — спросил Абдуллатип Рахманович, взяв её руку в районе запястья и глядя на секундную стрелку своих часов.
— Спасибо, всё хорошо.
— Лекарства принимаете от давления?
— Нет.
— А надо бы. Я вам назначил лечение, понаблюдаем вас ещё денёк, и если результаты анализов будут нормальными, в понедельник на выписку.
— А меня? — заканючила огородница.
— Ох, Надежда Андреевна... неужели вам клубника дороже... здоровья? — тактично спросил Абдуллатип Рахманович.
Как и обещал врач, в понедельник Юля была дома. Праздники прошли бездарно — столько дел запланировала, и всё псу под хвост! В корзине — гора грязного белья, на сушилке — гора чистого, скоро вернётся сын, нужно приготовить еды, а это время. Ещё и отчёт, который она взяла, чтобы сделать дома!
Юля села и схватилась за голову, не зная с чего начать. Вдруг в открытую форточку донёсся звук сирены неотложки, и Юля, вспомнив огородницу с её долгоносиком, подумала, что жизнь важнее клубники. Пора перестать тянуть баржу, на которую она нагрузила всё: и работу, и заботу о сыне, и ипотеку.
Бельё можно потихонечку перегладить, включив любимый фильм, или интересную лекцию. Мишке пора учиться готовить самому — в холодильнике есть стейки, каждый мужчина должен уметь их пожарить. Он же айтишник, в интернете рецептов на любой вкус.
А отчёт можно сделать завтра, взяв выходной, и больше никогда не брать ничего на дом. Дома надо отдыхать, восстанавливаться...
Она сделала себе смузи, и вышла на балкон. У неё было чувство, что жизнь только начинается.