А Марина уже неделю ездит в деревню к хозяйке, за наставлениями и наукой. Пока договорились поездит одна. Она приняла для себя решение, что ведьмой становится не будет. Не будет той ведьмой, что принимает людей со всем приворотами, порчами, проклятиями. Она будет лечить, тем более, это подходит под её образование. Марина училась в медицинском и посчитала, что чуточку волшебства только поможет ей. А остальное? Бог с ним с остальным, справится как ни будь. Очень задело Маринино самолюбие, что не все поддается переменам и исправлениям в жизни.
Марина потихоньку осваивала науку диагностики и защиты от чужих болячек, когда их снимаешь с больного. А я, тем временем, «разгребала» общежитские страсти, успокаивала ребят и не давала им повода скатится в депрессии. Ребята беспокоились о проклятиях, что сыпались им на головы в кафе. У каждого был свой вопрос, по этой теме. По-разному приняла молодежь боль матери, по-разному и легло проклятие на плечи. Кто спрашивал, как преодолеть проклятие, тому отвечала, облегчала как могла последствия. Подсказывала как избавится. Пришлось помочь и Тане, почувствовать себя значимой, а не брошенной матерью одиночкой - как думала и утверждала девушка. Ведь они хотели пожениться с Владимиром, а на Ивана Купала ему как возжа под хвост попала, с самого утра рассорились в пух и прах. И его поход к русалке-девушке сначала восприняла как измену. Пришлось рассказать ей, что это не совсем так. Трудно далось Тане понимание, что есть вещи, которые изменить ни как нельзя, потому что они предопределены судьбою человека. Особенно трудно ей было понять, что проклятия как раз избежать можно было. Чуть позже, таясь от подруг, она принесла свой мобильник. На нем в телеге было оставлено длинное письмо от Владимира. И было это письмо отправлено, судя по времени, с того света, когда мы сидели в кафе и слушали его маму. Странно было читать такое послание. Попахивало розыгрышем. Похоже родители получили что-то подобное, от уже умершего сына. Поэтому такая странная реакция была у них. Таня жаловалась, что Владимир ей снится каждую ночь и требует переезда к его родителям. А она не хочет этого, у неё в планах доучится. Тем более мама Тани обещала помочь с малышом. А вот мама Владимира напугала своим темпераментом. Особенно словами, что воспитаем ребенка сами. «Как они могут? Это же мой ребенок. Они всего лишь его бабушка и дедушка. Ну и что, что их сын тут причастен. Его то, уже нет. Я его мама.»- плакала Таня.
К концу недели, мы с Мариной все же встретились и поехали в деревню к хозяйке. В этот раз легко сели в автобус. Вышли на остановке и пошли привычным для подруги маршрутом. Дома на прежнем месте не оказалось. Пусто. Деревня была, улица вилась, насквозь изгибаясь делая полукруг. Но вместо участка с домом, участок с покосившимся забором и разрушенным строением непонятного назначения. Все было настолько ветхое и запущенное, что предположение о падении метеорита или еще чего, отметалось сразу. Мы стояли и смотрели на покосившийся забор, на бурьян и остатки чего-то, будто от нашего взгляда зависит восстановление дома.
-А ты точно в эту деревню ездила? Может мы не там сошли с автобуса?
-Нет, ты, наверное, больная! Я сюда езжу не первый день. И зимой, и летом! Думаешь я ку-ку?- горячилась Маринка, начиная перелазить через сломанный забор. -Да, ты так думаешь!
Я, конечно, за ней полезла, разве может быть иначе. Как оказались на участке, Маринка стала на четвереньки и поползла, как ребенок, в поисках следов. Какие она хотела найти следы? Что искала? Не знаю сколько времени заняло исследование, спиной почувствовала, что за нами наблюдают. От резкого поворота зацепилась за гвоздь, торчащий из доски, невесть откуда появившейся. В траве не заметила засаду, так и без штанов остаться можно. Возле забора стояла бабулька, преклонных лет. Молча наблюдала за нашими телодвижениями. Я тщетно пыталась освободится от гвоздя и доски, повисших на моих штанах.
-Вы хто? Че надоть?- спросила бабуля.
- А ты хто? – передразнила Маринка вставая. -Тут бабка жила, куда делась? Мы к ней. Дом еще тут стоял.
-Уж давно нет никого. А че надоть от бабки было? Померла она. Внуки чтоль?
- Я позавчера у неё была, чай тут с ней пила, разговоры вела. Что Вы лапшу мне вешаете? Где дом, где хозяйка? У неё еще квартира в городе.- пыталась выместить свою досаду на бабульку Маринка.
- А, поняла, поняла. Вы тут погодьте. Я счас приду! – развернулась вокруг, как бравый солдатик, и мелко засеменила в сторону соседнего дома.
-Девки, не лазьте! Там давно ни чего нет. Ведьма как померла, так дом и повалили, что б не заселился кто, да не спалил. – прокричала проходящая тетка с авоськами. Шла она как бы боком и делая обход подальше от забора. При этом крестилась.
По траектории движения тетки стало понятно, почему тропика у этого участка так заросла. Его обходили стороной.
Краем глаза заметила ворона, подлетающего к черемухе, росшей предположительно в бывшем палисаднике. Что-то мне стало тревожно.
-Марин, выходи уже. Понятно, что ничего не понятно. Что ты там найдешь? Если спрятано, то не для нас. Видишь же?
Бабулька, что гляделки нам устраивала, возвращалась с чем-то в руках. Она быстро и резво передвигалась, для своих лет. Конечно, слышно было, что запыхалась слегка, но не критично.
- Ни каких следов, представляешь! Вообще НИЧЕГО.
-Девки! Девки! Не бегите! Маринка есть среди вас? – на выдохе, наверное, хотела крикнуть, но прошептала громко бабулька.
- Ну?- ответила Марина.
-Не поняла? Есть?- спросила строго еще раз бабулька.
-Да, есть. Я это, а что?
- Это тебе! Маринка, когда помирала слово с меня взяла, что отдам, когда две девки явятся. Одну будут Маринкой звать. Держи. Дома откроешь. Сразу в руки никому не давай. А она тебе поможет. – ткнула в меня скрюченным пальцем старушка. – Все, дождалась, теперь и помирать можно. Выполнила, как обещала. – повернулась, крутнувшись на пятке, махнула рукой и пошла в направлении дома. Не обращая больше ни на что и ни на кого внимания. В след старушке каркнул ворон, захлопал крыльями. Но не улетел, наблюдал сверху за нами, наклоняя голову в разные стороны. Будто ему важно было рассмотреть нас обоими глазами по очереди.
продолжение следует
