Письмо 50. Поезд «Кемерово — Томск»
24-00. 6 января — 00-00 7 января
Рождество Христа! Еду к этим…
Доброй ночи, славный мой, любимый Человек!
Это первое письмо после расставания и горьких слез обиды за отказ в моем звонке в четверг. Но горьких слез было в 100 раз больше — в среду меня утром свалил жесточайший грипп, с 40º в течение почти 2-х суток. Славика так и увезла неотложка в пятницу после трехсуточного подряд дежурства с осложнением на почки — пиелонефрит, в моче кровь, жуткая температура. Это он принес грипп и неизбежно всех заразил…
Такого гадкого, никчемного Нового года у меня в жизни не было никогда. Пробило 24-00, а я даже не знал, что и делать. Все это происходило в доме у моих друзей — он и она врачи-психиатры. Он даже что-то в моем диком взгляде заподозрил, они сами все психи, начал … допытываться. Я постарался свести все на усталость после командировки… Как только я увидел твою грустную улыбку в автобусе, все внутри оборвалось и уже не восстановится, наверное. Я понял, как велики, как неизбежно ужасны обстоятельства, каков их невероятный пресс. Но — ведь мы — люди. Обязаны сами творить свою жизнь и свою судьбу! Этим мы и должны отличаться от четвероногих. Так что же мы ждем?!
Я знал, что в Иркутске на тебя организуют «атаку» чувств, внимания, выдвинут на передний фланг борьбы за твою душу все возможное и даже невозможное. И — как я оказался прав! Знаешь, это первый раз в жизни я подвергал свои собственные мысли «проверкой боем», так мне ужасно трудно без тебя, я ужасно сильно тебя люблю (поезд качает, не сердись за плавающие буквы).
Вчера уже в 8 вечера я стоял в пальто и уходил на вокзал, позвонил Иван Ощепков и сказал, что ты звонила в субботу. Он правда не понял. кто. Но важно, что звонила! Но куда мне звонить, не сказала… Эти переживания прямо сжигают все внутри.
Температура вечером была 37,6, но ехать нужно. Замечания Лиакума + Измайлова я почти сделал…
Завтра в Томске напишу подробно. Целую тебя, любимая моя, сжимаю тебя очень сильно.
ТОЛЬКО ТВОЙ ЭМ.