Свою книгу Пётр Алексеевич Михин начинает просто, и так же прост будет его рассказ человека обычного, вышедшего из крестьянской семьи (родился он в 1921 г. в Воронежской деревне), с огромным трудом (нужно было платить за институт, а семья небогата, сам работал и учился) получившего высшее образование и прямо со студенческой скамьи оказавшегося в военном училище. Судьбу студентов решили просто: выпуск разделили «напра...-нале...», и одни попали в артиллерийское училище, а другие – в пехотное.
Учёба шла в знаменитых Гороховецких лагерях под Горьким, где было нестерпимо холодно в землянках, тесно на нарах без матрасов, и голодно – всегда (автор печально добавляет: «Все мечтали о фронте – там лучше кормят, а некоторые солдаты не выдерживали такой жизни и, стоя на посту ночью, стрелялись»).
Потом выпуск в артиллерийский полк и навсегда вошедший в память настоящий командир – Чернявский: строгий, требовательный, но справедливый и профессионально деловой. «Учить нас, артиллеристов, было не на чем, но он ухитрялся так натаскать нам на самодельных, из телег, деревянных орудиях, что мы не боялись фронта – верили, что сможем!»
А дальше будет очень неспешная, по-крестьянски обстоятельная повесть о том, как студент, курсант, лейтенант стал одним из лучших артиллеристов дивизии, которого в наступлении и обороне нарасхват требовали пехотные комбаты – всегда точно прикроет, надёжно поддержит и никогда не бросит.
Именно им, пехотным комбатам, посвятил автор одну из самых пронзительных страниц своих воспоминаний:
«Комбат – самый ближний к немцам офицер нашей армии, по которому остервенело стреляют фашисты, когда он поднимает солдат в атаку. И самый дальний, самый крайний командир – для своих начальников. До него может дозвониться по телефону даже сам Верховный главнокомандующий. На нем, на комбате, замыкается телефонный гнев, исходящий от любого вышестоящего начальника. Он, комбат, был исполнителем всех стратегий и замыслов. Его головой, сердцем, руками и ногами осуществлялся контакт командования с солдатами, лежавшими на передовой, на линии огня, на самом последнем нашем рубеже лицом к лицу с противником. И он, комбат, за все в ответе – захлебнется ли атака, оставят ли траншею, погибнет ли в бою целиком весь батальон. Только смерть его самого прекращала всякие к нему претензии. А не дай бог уцелеть в проигранном бою! От суда, штрафбата ему не уйти. И никто его не защитит.
Но, с другой стороны, передовая была для комбата и единственным убежищем, местом спасения от гнева начальства. На передовую начальство не ходило, а по телефону не ударишь, не пристрелишь.
Взводные и ротные командиры – это герои-однодневки. Свершив свое смертоносное дело, они гибли в первом же бою. На большее у них просто не хватало времени. По жестоким законам войны их боевая деятельность ограничивалась часами и днями. И только чудом уцелевший в бою взводный или ротный становился комбатом.
Будь наша солдатская воля, мы бы всем погибшим и всем уцелевшим командирам стрелковых батальонов поставили бронзовый памятник на самой Красной площади в Москве. И чтобы был он большой-большой, выше всяких конных фигур полководцев, вождей и царей, выше самого Мавзолея Ленина. Во весь рост, с поднятым над головой пистолетом, точно таким, каким запечатлел его в бою бесстрашный фотограф: в своей самой что ни на есть рабочей позе во время боя».
А вот это сторона воспоминаний многим не понравится, потому что Пётр Алексеевич до конца своих дней считал политработников приспособленцами и трусами, которые от передовой бегали.
«Посчитай, сколько комбатов погибло и сколько политработников. Да все политработники начальниками после войны стали — в райкомах и обкомах только они. Как писали неправду в войну, что в атаку ходили с криками «За товарища Сталина! Вперед, в атаку!» — так большинство народа до сих пор и считает. А ведь на самом-то деле никто во время атак про Сталина и не вспоминал. Была короткая команда: «Вперед!» Ну, матом иногда добавляешь для убедительности. Разве там было время для агитации? Поэтому кто ныне кричит, что он в атаку «За Сталина» ходил, сразу скажу: из газет взял, ни в какую атаку он не ходил, даже на передовой не был. Кстати, в атаку не ходили, а бегали, да еще как! Ах, как нам, истинным фронтовикам, хотелось, чтобы для выучки хотя бы на недельку отправляли на передовую тех политработников, которые занимались отчётами и наградами. Тогда бы они знали, кого надо награждать в первую очередь. Но они, как черт ладана, боялись передовой и никогда там не бывали».
Найдите, прочитайте, это самая правдивая, честная книга о войне русского мужика, прошедшего огонь и смерть. Бог даровал ему редкое долголетие – он умер в 2020 году – чтобы он закончил эту книгу.
Петр Алексеевич Михин. «Артиллеристы, Сталин дал приказ!» Мы умирали, чтобы победить. Яуза, Эксмо, 2006.
http://www.k2x2.info/voennaja_istorija/_my_dralis_s_tigrami/p2.php?ysclid=lilty3thve639894902#metkadoc4