К тому времени, как небо вспыхнуло багровым закатом, живых на этом куске уже не оставалось. Две тысячи лет Земля как единственный свидетель человеческого безумия наблюдала за глупостью и невежеством своего творения - людьми. Остатки асфальта жарило беспощадное светило примерно также, как при распятии Иисуса. Но не осталось ни невинно убиенных, ни как они сами считали, карающих. Даже Господь плюнул и не стал смотреть на тот беспредел, который сотворили люди. Боженька умыл руки и решил, что не будет вмешиваться в этот конфликт.
Души погибших в недоумении выстроились в очередь, будто за колбасой, но рай сегодня не принимает, а преисподняя уже не устраивает их. Они пережили ад на грешной планете. Сверху над ними висит марево июньского лета, а под ногами гниёт город, такой же искореженный, как и их судьбы.
Земля затопленная, превращенная в болото чавкает и стонет, пожирая мягкой грязью останки. Ни в чем не повинные животные бегут в надежде на чудо. Железо, с таким трудом полученное эволюцией, карает и обещает вновь послужить иным хозяевам жизни, если человечество вконец не сойдет с ума и не взорвет всю планету в тартарары.
«Конец войны видели только мертвые»,- стонет Джордж Сантаян, но и его уже не слушает никто, поздно. Давно уже трудно обвинить кого-то одного. В любом конфликте «отгребают» обе стороны. А виноваты все! Даже господь и сама планета Земля. Но планета безучастна, а тот, кто в ответе за все безобразия, отключил связь - «абонент недоступен», звучит над маревом: «перезвоните чуть позже, через пару тысяч лет». Погибшие встают в ряд и ждут …
Вечность, закутанная в саван, бродит по волнам разлитой Каховки, безмолвно наводит порчу и сглаз. Вечность знает многое, но молчит. Совсем молодые души, устав от ожидания, рискуют заглянуть в бездну.
Ведь не так страшно глядеть в пропасть, как идти и не видеть горизонта. Вовсе не страшно гореть в аду, созданном за дубовым столом человеком, которому уже давно ставит Архангел прогулы в журнал пребывания в преисподней.
Утопающий бумажный кораблик, плюшевые детали детства, обертки конфет, искренность и вера - всё исчезает в дымке уходящего дня, как раскроенный осколком череп, теряется и тонет слизанный мутной водой водохранилища.
Отстраненные зрители видят лишь картинки с экранов телевизоров, а хозяева жизни за изысканной чашечкой кофе обсуждают прибыли и дивиденды, не думая, что марево июньского дня сдирает с погибающих души и из-за переполненности чистилища отодвигает срок расплаты для еще живущих.
Выходит, что хвост виляет собакой. А кто-то бегает и варит суп, перебрасываясь парой слов на общей кухне с соседями, кто-то примеряет брендовые украшения и верит, что наступит завтра. Жизнь берет свое, а безразличие настолько входит в привычку, что уже никто не утруждается задать вопрос: «а откуда ноги растут»?