Никто не мог публично демонстрировать свои картины без ведома и разрешения Королевской Академии. Репутация художника зависела исключительно от мнения, которое складывали о нём профессора Академии. Каким бы одарённым не был живописец — без личной протекции членов Академии он был обречён на унизительную критику в прессе. На статус изгоя среди коллег по ремеслу и вечное прозябание в безвестности. А без обязательного обучения в Королевской Академии — вообще не имел права называться художником. Даже если являлся великолепным мастером кисти.
Эти незыблемые правила поствикторианской Англии герой нашего рассказа усвоил очень рано и очень твёрдо. Как и любой художник- самоучка родом с Туманного Альбиона. Но вот беда: его, влюблённого в родные тихие пейзажи, совершенно не прельщал шумный Лондон. Вдохновляясь изящными тональными отношениями и предпочитая исследовать непредсказуемо-сложные формы окружающего мира, он страдал на занятиях по рисованию. Частенько проваливал работу с ракурсом и перспективой. И совсем не любил акварель...
Но рук не опускал. И с упорством, достойным то ли восхищения, то ли сочувствия, выставлял свои уникальные, ни на чьи более не похожие пейзажи на суд высокого жюри. Всякий раз получая гору беспощадной, едкой, болезненной критики. Что со временем превратило его в предмет жестоких насмешек и со стороны сокурсников... Надо ли напоминать, дорогой читатель, насколько хлёсток британский юмор?..
В конце концов, «белая ворона» всея Королевской Академии станет её действительным членом. Спустя 28 лет с момента поступления. После множества неудачных попыток подать прошение о приёме. Его кандидатуру утвердят весьма неохотно, с перевесом в один-единственный голос.
Действительно, ну что это за кандидат? Подумаешь, четырьмя годами ранее он выиграл золотую медаль Парижского салона! Ну и что, что его картинами восхищается сам Эжен Делакруа и «носят на руках» все «романтики» Европы? Говорите, полотна его нарасхват в лучших парижских арт-галереях, а его самого́ наперебой зовут покинуть Британию? Обещают идеальные условия работы и жизни сильные мира сего? Что за блажь. У нас, англичан, своя атмосфера! И сдаётся нам, сэры, что сей кандидат в профессора всё ещё недостаточно консервативен для наших высочайших стандартов. Написал слишком мало «программных» работ и не спешит раскаяться в иностранных заимствованиях...
* При просмотре видео необходимо включить звук: «Минута медитации с картиной «Телега для сена» Джона Констебла»
Сегодня многим покажется странным поведение героя статьи. Посудите сами, дорогой читатель: в то время как по другую сторону пролива Ла Манш он числился суперзвездой изобразительного искусства, в Англии его продолжали не замечать. Но вместо того, чтобы разозлиться на откровенных гонителей и злопыхателей, разобидеться на холодный приём публики и индифферентность коллег, он ополчился на французских поклонников, спонсоров и клиентов. По мнению мастера, те слишком назойливо предлагали ему переезд. В итоге художник совсем отказался работать с французами. «Истинный англичанин», он стремился завоевать успех и признание в первую и главную очередь дома, на родине. А заграничные триумфы использовал в качестве финансовой подпитки и рычага влияния на местное общественное мнение. Но тщетно: при жизни художник так и не стал знаменитостью в Англии.
А вот его авторский стиль никак не выходит назвать типично английским. Манера отражать на полотне любой, даже самый малый природный мотив в общей «мелодии» настроения пейзажа; склонность превращать ландшафт в этакий благодарный зрительный зал, наблюдающий и откликающийся на мистическую феерию небесного движения; стремление восхвалять и прославлять природу родного края как нечто близкое и понятное зрителю, но всякий раз открывающееся с новой, неожиданной, захватывающей стороны — всё это прямиком отсылает к Золотому веку голландской живописи. По части колористики (а иногда и композиционных решений) он также тяготел к наследию великих мастеров Северной Европы.
Однако, определяющим фактором, обессмертившим имя нашего героя, стало умение художника облечь эмоциональную составляющую полотен в ясную, реалистическую форму. Не сбавляя сюжетного пафоса, оставить ландшафт достоверным и легко узнаваемым. Фактически мастер нашёл собственную формулу импрессии, опередив этим открытием свою эпоху. Техника резких, «жёстких», нанесенных мимолётными касаниями мазков, ложащихся поверх светлых участков композиции, дарили пейзажам иллюзию переливов, отсветов, движения. Погружали в тихое, но отчётливо видимое мерцание... Мазки сходной текстуры и геометрии, но уже не светлых, а тёмных тонов, — сообщали горам, волнам и тучам весомую, грозную мощь. Дарили аудитории чувство реальности происходящего на полотне.
Художника звали Джон Констебл. Наверняка Вы уже догадались об этом, читая статью. Или глядя на эти пейзажи. Для нас, авторов канала «Живопись», Констебл остаётся одним из любимейших мастеров всех времён. Вот почему мы не удержались и снова пишем о нём. Пишем в надежде заинтересовать его творчеством всё новых и новых читателей. А также напомнить о нём нашим старым и верным друзьям.
Статья: «Пять шедевров мировой живописи: Боттичелли, Веласкес, Констебл и другие»
Ну а теперь: игра. Вы знаете правила, верно? Номера картин: от 1 до 300. Ждём Ваш вариант! И будем любоваться вместе.
Автор: Лёля Городная