Ник по собственнически притянул Усладу к себе. Обнял сильной рукой за талию.
- Вот и настал наш час. – Сказал он, кивая в сторону красивого мраморного пьедестала, установленного посредине стеклянного сада.
На этом пьедестале поблёскивало сквозь пыль времён маленькое золотое зёрнышко, вот уже столько веков лежавшее здесь в ожидании тех, кто его пробудит.
Проклятый принц уверенно взял зорнышко правой рукой, ещё сильнее прижимая к себе желанную девушку левой.
- Забудь его. Забудь своего дракона. – Строго приказал он, заглянув Усе прямо в глаза. – Нас ждёт бесконечно долгая жизнь, полная наслаждений, любви и власти. А он погиб и никогда не вернётся в этот мир. И вообще. Я слишком долго позволял тебе любить другого. И всё из-за твоих волос и твоей не способности врать. Но отдав твой первый поцелуй другому, отдав ему твою первую любовь. Я забрал его жизнь и его любовь себе. Навсегда. Так накрой своей ладонью мою ладонь. Пусть золотое зёрнышко согреется теплом наших тел. Согреется и пробудится, даст росток и сделает нас бессмертными. Такова воля богов, такова воля Высших сил и мы не вправе противиться им.
Услада нехотя накрыла своей ладонью ладонь Никона и проклятый принц не приминул воспользоваться ситуацией. Обвил её ладонь своими пальцами, прижал к своей груди, да так сильно, что красавица почувствовала биение его сердца.
- Чувствуешь? Как зерно теплеет, напитываясь эфиром наших тел. – Нежно улыбнувшись возлюбленной супруге, сказал Никон. – Так давай подарим ему ещё больше энергии, поделимся с ним энергетикой нашей любви. – Соблазнительным голосом добавил он и принялся целовать Усладу.
Красавица закрыла глаза, нехотя принимая ласку супруга. Её тело предательски начало отзываться на страстный поцелуй Ника, но разум, разум негодовал, рисуя в воображении совсем другого. Она целовалась с Никитой, а думала о Фаре. О том, как бездумно наслаждалась его обществом в последние месяцы, позабыв о присутствии Ника. Позабыв об опасности исходящей от него. Вот так просто и беззаботно любила весёлого и доброго дракона. Любила и вела в расставленную проклятым принцем ловушку. Ловушку, что навсегда отобрала её любимого. Любимого, что она целовала в миг его смерти. И вот теперь, её уста лобзает его убийца, а она. Она наслаждается этим. Ибо её молодое тело жаждет страсти, жаждет ласк.
От невольного осознания собственной подлости, Услада оттолкнула Ника, хотела отойти и унать чувства, что так предательски разыгрались в её теле. Ведь она не любит проклятого принца. Не любит, но желает. Желает его ласк.
- Что? Что происходит? – Испуганно заглянув в глаза Никона, спросила Уся. – Я с места сдвинуться не могу.
- Я тоже. – Ответил Ник, делая очередную попытку сделать шаг, но ничего не вышло. Ноги словно приросли к земле. В тот же миг, ужасающая догадка озарила разум проклятого принца.
- Ха-ха-ха-ха! – Громко рассмеялся он, и смех его был полон горечи. – Судьба сыграла со мной злую шутку. Сотворила то же, что я сотворил с Фаром. Взяла и заманила в смертельную ловушку.
- Ч-что, ты имеешь в виду? – Спросила Услада, чувствуя как её тело медленно, но верно превращается в древесиноу. Золотую древесину.
- Ты ещё не поняла? В этом мире ничего нельзя получить просто так. За всё нужно платить. А за самые сильные желание, есть только одна достойная плата – жизнь. Нас боги и высшие силы отправили сюда в качестве корма для дерева. Чувствуешь, как золотое зерно вытягивает из нас не только эфир. Оно нашу жизненную энергию поглощает, становится частью нас. Скоро мы превратимся в его ствол.
- Как! Как нам спастись! – Испуганно воскликнула Услада и попыталась вырваться из объятий нелюбимого супруга и убежать. Но ничего не вышло. Её ноги превратились в золотую древесину, уже по самые колени.
- Ни как. Мы приговорили себя в тот миг, когда прикоснулись к зерну. Нужно было оставить его сдесь, пусть бы лежало ещё сотни лет. А мы бы с тобой обжили заброшенный стеклянный город, наполнили его голосами наших детей. – Ник горестно вздохнул. - Теперь же у нас осталось только одно дело – загадать свои желания. Твоё и моё. Хотя бы для того, чтобы не за зря свои жизни зерну скормить. Подумай и загадай, пока наш разум работает. И помни, желание, что ты загадаешь, будет обязательным к исполнению. Его воплотят в жизнь сами высшие силы, даже если все боги будут против.
Горькая слеза сбежала по щеке Услады. Она заглянула в глаза Никиты и задумалась, мысленно моля прощение у Фара за невольное предательство.
- Сюда. В этот город. В этот сод. Могут пройти только законные супруги. Одинокому человеку нет дороги сюда. Но каждая супружеская пара мечтает о любви, семейном счастье, о детях. Поэтому вот моё желание. Желаю, чтобы те, кто после нас прикоснётся к золотому семечку, обретут взаимную любовь, исполнят свои желания и получат продолжение рода, даже если погибнут в тот миг. Да будет так. – Высказалась Услада, и неудержимые слёзы рекой хлынули из её прекрасных очей.
- Прекрасное желание. Как раз в твоём духе. – Сказал Ник, ещё сильнее обнял. – Ты очень добрая. Но я не так добр, как ты, возможно совсем добра во мне не осталось. Моё сердце, моя душа переполняется любовью к тебе и в то же время жаждет мести. Поэтому, прости. Но я отомщу любой ценой. И вот моё желание. Да будут прокляты на жизнь в одном мире и боги, допустившие наш безвременный конец. Пусть падут на землю. А чтобы им жизнь земная мёдом не казалась, пусть дьяволы поднимутся из нижнего мира, и будут жить бок о бок с богами. Пусть собственными глазами видят, к чему приводит людей их неумелое правление. Пусть познают все горести и беды жизни человеческой. Да низвергнутся небеса, да поднимется Навь. Будь проклят этот мир, что принёс наши жизни в жертву какому-то дереву.
Никон замолчал. Заглянул в глаза любимой, прильнул в страстном поцелуе к её устам и в тот же миг молодые супруги обернулись золотой яблонькой, так и оставшись на веки в объятьях друг друга. Их молодые тела стали стволом, волосы поднялись вверх и превратились с молодые побеги.
В стеклянном саду воцарилась тишина, но не надолго, ибо содрогнулась твердь земная и стали боги падать с небес, а дьяволы подниматься из под земли.
Планету трясло. Трясло не счадно. Да так, что к уже существующим семи материкам на её поверхности оказалось ещё четырнадцать. Семь небесных материков, населённых богами опустились на её поверхность и семь материков подземного мира поднялись. В этот день рухнул старый мир, народился новый. С новыми правилами и порядками. Воцарился хаос.
И посреди этого хауса сидел на ступенях храма ночи в блаженном спокойствие старый жрец. Сидел и вспоминал события давно минувших дней.
Как он, старший хранитель времени храма Ночи, одетый в праздничные одежды с трепетом и благоговением записывал волю новых богов, что должна быть исполнена в обязательном порядке. Закончив свою работу, он торжественно преподнёс свиток с аккуратно начертанными буквами новому жрецу всех жрецов.
В тот день. Ни один из присутствовавших на церемонии не знал, не догадывался, что жрец записывавший волю богов, всего несколько минут назад видел убийство своей дочери. Юной красавицы, что пришла на площадь в мечтаньях о любви, но вместо неё получила смерть. Его сердце переполняла боль, горечь утраты единственного ребёнка убивала. Поэтому он не смог. Не нашел в себе сил оставить всё как есть и не отомстить убийце своей любимой доченьки. Отомстить ему и тем, кто допустил такое. Тем самым богам, которым он столько лет служил верой и правдой.
Только, боги забыли, что волю их записывают и воплощают в жизнь обычные люди, о которых необходимо заботиться, уважать их труд. Но вот какую благодарность он получил за свою веру и преданность. Ну что же. Даже боги поплатятся за это. Так он решил в тот день. Поэтому добавил в текс воли богов несколько строк от себя. Боги требовали свершить ритуальное путешествие. Всего три круга по периметру материка. Но он добавил от себя требование найти золотое зерно. Дабы взявший его в руки точно погиб.
В тот миг, старик был уверен, что только убийца его дочери сможет добраться к зерну и добраться с той, что украла любовь мужчины предназначенного его девочке.
Старик спокойно огляделся по сторонам. Земля дрожала под его ногами, но это не пугало его. Он счастливо улыбался.
- Свершилось. – С облегчением буркнул себе под нос старик, достал небольшую флягу, что держал именно на этот случай и отпил из неё. Оперся спиной на стену храма, облегчённо закрыл глаза и умер. Яд, что он столько лед хранил при себе, быстро отобрал его жизнь, унося в мир мертвых, где так долго ждала его дочь.
