Продираясь сквозь пробищи, мы дотащились-таки до хаты.
Спина сгорела, ноги окровалены (зачëркнуто) окрапивлены, плюс кило двести привеса. Покушала Наташенька на даче, потрапезничала вволю.
Цветы любимые, суккуленты - дети пустыни, заботливо политые перед отъездом, решили массово самоубиться по случаю жары.
Не ожидали они такого видишь ли в Питере, ошалели. Отпаиваю, сушняк у их.
И только хавушка ненаглядная, скромная русская красавица (кто скажет, что красавец, пусть бросит в меня камнем) цветошки почти не сбросила.
Радость моя ненаглядная.
Ща всех полью, тихо! Умирать команды не было!
