Он очерствел и превратился в гранитн.. Нет, еще спой песню про камушек в груди.
Он был разбит и его сердце.. Тоже не туда, сантименты.
Он был сексистом с маскулин… Камон, сильно про тренды.
Он был старше ее, она была ха-ха-ха… Очень смешно, Ляля, перематывай.
Потеря веры. Остановись, тепло.
Перебирать нюансы воспоминаний в чертогах памяти бывает полезным занятием, которое открывает неявные грани пережитых событий. Иллюзии не исключены, а умение трезво замешивать их в шейкере с бесспорными, материальными, топорными фактами - задача автора и вызов к прозрачности его взгляда. Будь этот текст научным трактатом, законопроектом, либо летописью - автор бы уже держал руку на библии, но сегодня вечеринка другого порядка. Автор постарается сохранить прозрачность событий, перелистывая словами страницы истории, которая, как и любая история, бесследно не проходит. Автор добавит субъективность исключительно для создания словесного и эмоционального градиента, яркого образа, моста к сердечным жилам.
Глава 1. Я хочу выйти
Январь. Мастер по маникюру вытачивает из ее ногтей геометрически верные, строгие и острые формы в сочно-бордовом цвете по ее запросу. Марсала. Этот цвет переносит ее (ее зовут Ляля) в воспоминания невинно-винных вечеров, в которых она находила уют на веранде со своим мужчиной, в нем - прошлое-настоящее-будущее, там дом. Она была счастливой на той веранде, думала, что кайф будет сгонять на Красную поляну, приготовить им завтрак, встать на борд под его опекой. Он думал о том, что хочет быть для нее синонимом достоинства, первым во всем, самым главным в основании ее уверенности.
Он - ее герой, она - его бесконечный источник идей и желание побеждать, постоянная производная, бесконечная жизнь. Оба друг для друга - начало. Все по классике: планы, мечты, преданность, конфликты, вера, страстно-нежное, абсолютная откровенность, прикрываемая только тюлью их спальни на рассвете, когда солнце ажурным трафаретом выводит линии интима, ложась на обнаженные бедра, намекая на нежность. Тотальное доверие и беззащитность. “я хочу увидеть наших детей”.
Не лишено и заземления: давай на су е фа, кто первый в душ? хочу вместе, Ляль., солнце, не газуй так, ты подрезала его - переживет., хочу на ужин грибной суп - еще торт испеку заячий из морковки., обсудим семейный бюджет., хочу чтобы ты забрал меня всю - дай нежно-грубо., выучил для тебя Шагане., заеду за рейками, хочу установить гарнитур завтра., это значит “я тебя люблю” на азбуке Морзе., дай мне номер этого мудака, я объясню ему все, блять., хочу, чтобы ты побрила меня налысо., скажи мне: задница или грудь? угомонись) скажи. да вся., мне надоело спать в бирушах и бояться за тебя - пойдем к врачу, твой нос страдает., меня напрягает количество алкоголя., взяла твоей маме на дачу семена декоративной капусты., съездим на север, на могилу к твоей маме, я хотел бы. я люблю тебя. так точно.
Они говорят друг другу, что все получится, иногда выхватывая в этом посыле призрачное намерение застолбить тезис в реальности, для уверенности - это звонок их обоюдного сомнения. Они молча чувствуют эту тень затылками и шестым, но не находят смелость проговорить, отдавая пространство нарастающему потенциалу раздражения. Оттачивается геометрия ногтей в строгости и бескомпромиссности углов. Вино меняется на крепкий чай и горький кофе. Для чего мы не позволяем друг другу дышать?
Красивая картина имела срок - в музеи классических произведений не попала. До бутылки качественного вина история не созрела - была открыта на второй год и выпита залпом в статусе “столовое”. Мемуары у камина под это вино не создали, роскошному закату на крыше Питера дань не отдали, дорогую женщину томно-сладко на софу в разрезах шелковых тканей не уложили под это вино для сладкого стона. Углы стали острыми, цвета сменились на темные. К паре пришел февраль, и история разделилась на два полярных жанра в двух автономных переплетах на двух разных полках в разных шкафах разных городов разных судеб разных языков разных планов разных разных разных разных разных. наше время вышло. спасибо тебе за все.
Воспоминания растворяются с едким запахом последнего слоя лака, мысли Ляли возвращаются к маникюру. Красиво, но долго.
Скоро вновь февраль. Будет дышать на на нее холодом тотального оцепенения - уже через месяц. Два года подряд, после террас и тюлей, именно в феврале, Ляля включала поведенческие паттерны защиты от боли - она раскладывалась на душевные молекулы, не чувствуя вины, создавая пустые совершенно связи (или съебаться от боли хотела - тут на субъективный выбор). Окружала себя разными мужчинами, в которых она честно пыталась вначале найти силу и крючок, но - нет, мимо, не отзывается. Потом шла на компромисс и пыталась просто строить диалог - мимо. После шла на предательство себя и ей просто было необходимо понимать востребованность, уходя безответно в неизвестность. Цинично, но, правда, нет тяги, силы, напряга в воздухе, которые дадут основания для тишины.
Февраль - это метафора разрыва и одиночества, которые латаются людьми с вполне понятными запросами, но Ляле пусто и никто не виноват, ситуации помогает ее хирургическое “не по пути”. Как правило, после февраля, по весне, Ляля уходит в цветущие сирени, теряя интерес к паттерному впитыванию мужчин, совершенно свободной и довольной жизнью. Потом лето и открытые волны, свежая прозрачная осень, новый год в кругу родных. И, блять, вновь февраль.
На маникюре (и немного до него) Ляля катает сценарии конструктивного разрешения грядущего февраля, потому что хватит уже смотреть в пустоту, охота выйти, а февраль просто паттерн, созданный ею, который можно перекроить и сшить что-то новое из крепдешина, льна, бинтовой марли на худой конец. Мастер задерживается, за ним задерживаются планы Ляли.
а что в планах?
в них встреча с мужчиной (он сигналил легкостью, что вызвало интерес. не было никакого напряга). “я задерживаюсь в студии, можем перенести, прости” - без стрема пишет она. “нет, откуда тебя забрать?” - упрямо пишет он. хорошо, что январь, и она не заложница.
а кто он?
Она встретила его в дейтинговом приложении в декабре, случайно. Забыв сменить геолокацию города, в котором бывает периодически, как вахтовик, она скроллила бесконечную ленту мкжских лиц. Стоп. Строгое лицо, брутто, тяга к чистому драйву, стиль спокойного тона, местами улыбка совершенно непосредственная, мальчишеская, в которой красивые морщины, 39. кто ты.
Анкета не была интересна, смыслами говорили выбранные им кадры и ей было достаточно. Оки, свйап. Оки, мэтч.
перейдем в телегу? перейдем.
я в другом городе, буду 21 января (блядский февраль через 10 дней). хорошо.
встретимся? да, как видишь встречу? я за импровиз. хорошо, я буду после салона, адрес.
Она пахнет версаче, который хорош на холодном воздухе и хочет купить жвачку, потому что покурила вкусно на морозе. Мужчина перехватывает ее по пути к заметанию следов никотиновой зависимости (оки, табак тоже вкусно пахнет). Останавливает взглядом и резковатой походкой. У него оценивающий взгляд и суровые брови. Она обращает внимание на его утепленный вид - бережет себя. Руки сухие - не неженка. На улыбку Ляли смотрят суровостью и недоверчивым, думающим взглядом. Предлагает сесть в авто. Хорошо, не морозиться же. "Знаешь, Рим читается как Roma" - произносит она.
Ляля думает о тактике погружения в знакомство, услышав вполне стройную речь, которая не раздражает слух. Глубже. Иногда уместный мат, резкие суждения, категоричность, знания. Глубже. Боль и суд. Забота обо мне? Да, забота. Как хорошо управляет машиной. Откуда столько критики в адрес женщин? Глубже. Суд, вечный вызов самому себе, преодоление, борьба, физмат, исключительно линейное мышление, желание контроля, потому что без рисков. Ретуширует раны? Просто в шорах? Не понимаю.
Хочется курить, но заговорить об этом неловко, потому что в воздухе стоит осуждение. Хочется сменить тему, но не понятно, куда наступить, чтобы не зайти в область “я оспорю все, что ты скажешь”. Хочется сказать, что у истины много лиц, но на стене написано “я сам все знаю”. Послушать бы Каспийский для разрядки, чтобы громоотводом вывести напряжение, рожденное давлением убеждений.
Хочется выйти. Едут в сторону дома. На пальцах он объясняет ей работу каких-то механизмов в теле, увлеченно и с азартом, и она видит жизнь за стеной, даже страсть. стоп. не поняла. Кто ты, зверь? Ему близка эмпатия, но броня. У него высокий уровень сознания, но столько правил. Он все контролирует, но приятно нервничает, когда она касается сознательно аккуратно его запястья. сплошное противоречие.
Она искренне хочет выйти из обстановки дискомфорта и груза сложного мнения, потому что не знает, что с ним делать и хочет в ту легкость, что почувствовала в дейтинговом приложении. Там он собирал пазлы, показывал ей свои гитары, рассказывал о медицине и своем режиме питания и вполне легко писал поверхностные вещи, не думая, что о нем подумают плохо или недостойно или мало уважения или тонна домыс или ил ил илили лилиллил.
Подъезжают к дому.
Всего доброго, резкий выход, подъезд, дверь, 14 этаж, дом, кухня, бокал сухого красного, песня "Механик" Алоэ Веры в уши. Что это было?
Глава 2. Следует шить.