Эпилог.
Случилась эта удивительная история не ранее 1905 года. Никто точно и не знает, что свело этих людей вместе, но, так или иначе, повествование имеет место быть. Любовь жжет человеческие сердца, затуманивает разум, заливает глаза слезами, и только самая сильная личность сумеет противостоять мороку чувств.
Лилия собиралась на прием в дом одной из многих знатных особ Москвы. Вообще, девушка была частой гостьей праздных вечеров. У нее было множество подруг, с которыми можно было обсудить свежие городские новости, моду и все остальное, что волнует молодых дворянок. Подкрасив губы новой французской, купленной мужем помадой, Лили улыбнулась своему отражению в зеркале и воскликнула:«joli!». Румянец на светлой коже подчеркивал здоровье барышни, длинные черные ресницы красиво обрамляли большие серые глаза. Она и вправду была прекрасна.
...Гости сидели на диванах, стульях, каждый беседовал о своем. В этом огромном зале царила дружелюбная, счастливая атмосфера. В доме давно не было столько людей, как сейчас. Наконец-то милые Мария и Федор могут снова позволить себе пышные празднования! Прислуга сновала то там, то тут, подливала вино, подкладывала закуски. Наконец, в середину комнаты вышла хозяйка. Все притихли. Кто-то с грохотом опустил бокал на столик.
- Visiteurs pieux! Мы с супругом надеемся, что вечер не оставит вас равнодушными! Пусть le vin льется рекой, а закуски будут вкуснее манны небесной! Прошу, Анечка, сыграйте нам что-нибудь!
Племянница мадам, Аннушка, искусно владела игрой на фортепиано. Звук тонкими струями лился из-под ее пальцев, завораживал, накрывал, словно одеяло, каждого слушателя. И теперь, в эту минуту, все услышат чарующую мелодию. Ну же. Мгновение.
Душа заиграла новыми красками. Анюта – сама музыка. Анюта – Орфей в женском обличии. Юный талант, не успевший вкусить горечи плода непризнанности. Ноты танца, чувств, поэзии; они задевают каждую струну человеческого сердца, оставляют солнечный след в каждом, даже самом потаенном уголке человека. Если бы ее музыка была комедией – все бы рассмеялись, если бы эпитафией – вмиг разрыдались.
- Скажи честно, милая, здесь точно не слишком скучно? – обратилась Мария к подруге, переживая за свой прием
- Разумеется, совершенно ясно, что быть такого не может. Этот вечер особый и идет по особому, – отрываясь от прослушивания мелодий отвечала Лилия, – и каждый ответит так же, уж не сомневайтесь в этом.
- А где уважаемый Эраст? Почему не приехал? Неужели заболел?
- Не беспокойтесь, совершенно нет, супруг полно в добром здравии, однако работы накопилась тьма, в кой-то веке принялся за дело! – произнеся это, Лилия прищурилась, как делают это самые хитрые из всех хитрецов на свете. Её мимика обладала особыми порядками, и, может быть даже, существовала своей жизнью.
Может быть, подруги обсудили еще не все, ровным счетом ничего не успели, но Марию подозвал муж и ей пришлось покинуть общество Лили. Продлилось одиночество не долго, потому как к даме подошел молодой человек, присел на ближний стул, и, закурив цигарку, решил завязать разговор...