Говорят, что медики — это руки Бога земле. Особенно медики-военные, от действий которых напрямую зависит, выживет раненый или нет, и которые в самом деле вытаскивают наших бойцов с того света. Также львиная часть нагрузки идёт на врачей и медсестёр в госпиталях и тыловых больницах. Этот текст — первая часть из небольшого цикла, в котором будут представлены рассказы четырёх луганских медсестёр и медиков-волонтёров, которые уже больше года помогают раненым бойцам и мирным жителям.
Алина* — студентка луганского меда. Но стать полноправной медсестрой ей пришлось очень рано, на первом курсе, так как в больнице, по сути, превратившейся в госпиталь, не хватало рук. Ещё юная девушка, недолго думая, решила пойти в больницу волонтёром, где столкнулась, по её же словам, с реальной медициной.
— Я как студент первого курса столкнулась с реальной медициной, а не такой, какой её визуализируют или романтизируют. Когда я пришла на свою первую смену и увидела поток специалистов, которые приезжают со всех уголков нашей страны просто на помощь, я реально поняла, что все далеко не так волшебно и просто. Первое время было очень сложно, потому что начала видеть первые ранения. Это жуткое зрелище, у меня были слёзы и истерики, были выгорание и депрессия, я думала: наверное, я ошиблась с выбором, потому что такое не каждый выдержит. Нужно иметь огромную силу воли и стойкий характер.
Сначала Алине поручали более простые задачи: развезти людей в отделения, на рентгены, КТ. После студентка начала на практике обучаться сестринскому делу, учиться ставить внутримышечные, внутривенные инъекции. Со временем терапевты или другие специалисты тоже стали брать с собой, обучать своим знаниям: он определения группы крови и перевязок различного вида до гипсования травм.
— Низкий поклон врачам, которые с энтузиазмом берутся за волонтёров, тем более студентов первого курса. К такой медицинской практике обычно идут студенты старших курсов. И всегда перед тем, как ты сталкиваешься с каким-нибудь специалистом, он подходит и спрашивает: кто ты, с какого курса, что тебе интересно. И в последующем времени они берут на консультации, учат, просят ассистировать, сами предлагают изучить теорию и потом посмотреть ее на практике.
По словам девушки, одной из тяжелейших проблем в больнице является нехватка рук. Особенно когда идёт большой поток пациентов, чаще всего, раненых военнослужащих.
— За одним медиком может быть закреплено десять человек, потому что у тебя ещё много пациентов сидит в зале. И ты должен делать всё четко, быстро. Успевать и делать манипуляции, и если не хватает рук, развозить по отделениям, одновременно помогать. Бывали случаи, когда у нас проходили мини-операции, первичная хирургическая обработка, из-за нехватки рук мы, волонтёры и студенты, ассистировали врачам. Вообще работа на плохую и хорошую никогда не делилась. Если человек хотел попить, нужно было бежать давать стакан воды. Если нужно было колоть обезболивающее, ты бежал и колол обезболивающее. Тебе сказали — ты пошёл и делаешь.
Алина уже заметила некоторую закономерность: в определённое время, с 12 и до часу ночи более спокойно, работу можно делать без суеты, но под утро могут привезти сразу несколько десятков человек, а потом и ещё столько же к самой пересменке. И дело в том, что во время пересменки остаются по посту именно волонтёры, потому что медсёстры и врачи меняются.
— Всего лишь один раз, когда я осмелилась выйти на сутки, я приехала в 8 утра и до 3 часов дня мы просто сидели. Всё остальное время пустого приемного отделения никогда не было. Можно процесс даже охарактеризовать как хаос иногда, потому что есть экстренные случаи. Сначала вы с медсестрой тихо и спокойно работаете, перевязываете, а потом резко привозят два тяжелобольных на ИВЛ, и тут сразу собирается куча хирургов, анестезиологов, нейрохирургов, потому что тяжелые — это обычно травмы головы, куча каталок, манипуляций, суета, и больше внимания отдается тяжелобольным, а обыкновенная работа тормозится из-за этого. Потом приходится всё это догонять.
Истории из работы запоминаются врачам самые разные. Хорошие, плохие, радостные и тяжёлые — они есть и у студентов-практикантов, и у волонтёров. Дальше я предлагаю прочитать о том, что больше всего запомнилось Алине. С её слов и без купюр.
— В самую первую рабочую неделю, когда я сталкивалась только с обыкновенными маленькими ранениями, переломами, в какой-то момент привезли тяжелобольного, но он был в сознании. Его привезли сразу с передового госпиталя с ампутацией. Я просто подхожу и вижу, как у него последний кусочек кожи висит на нём, и просто нога разворочена, торчит кость. А он кричит не то чтобы на все приёмное, а на всю больницу. Тогда я у меня был шок. У меня начинали складываться хорошие отношения с коллективом, мне говорили «набирай группу клиника, неси штатив». А я встала и думала, что делать, как это можно принять, как обработать в своей голове. Но в какой-то момент ко мне подходит доктор (если бы не он, во мне бы не закалился такой характер и спокойствие) и говорит: «Соберись, ты доктор, имей силу». У меня как пелена перед глазами упала, я пришла в себя и начала чётко выполнять свою работу. Потом я проработала свои страхи в голове, поняла, что медицина — это опасно и сложно, тем более в нашей сложившейся ситуации. Мне нужно просто принять этот факт, работать и воспитывать в себе сильный характер.
— Первая смерть убила во мне последнюю ниточку надежды. К нам привезли двух тяжелобольных, и тогда анестезиолог поставил меня рядом с собой и сказал, что я буду ему помогать, потому что тогда рядом сертифицированных медсестёр не было. Мы вместе работали, врач ставил венозный доступ, я ему помогала. И в какой-то момент у человека начало падать давление, сбежались все доктора, анестезиологи, начали делать непрямой массаж сердца. Мне сказали проверить зрачки, я увидела, что они расширились. Мне дали фонендоскоп, сказали послушать, я ответила, что всё – сердце не бьется. Делали интубацию, боролись за его жизнь, и в какой-то момент подошёл анестезиолог и сказал, что это всё. Он накрыл его с головой и указал увезти в другой зал. Я очень долго не могла отойти от этой ситуации. Спасибо, что меня тогда очень многие поддержали.
Пациентами в обоих случаях, рассказанных выше, были военнослужащие. Алина говорит, что большая часть людей, которые поступают сегодня в приемное отделение, это бойцы. Они получают тяжёлые ранения, увечья, и после этого ведут себя по-разному: есть те, которые стойко переносят случившиеся, с мужеством относятся с своим ранам, терпят через боль необходимые манипуляции. Такие говорят: «Я должен взглянуть в глаза боли, раз до этого я смотрел в глаза смерти. Должен видеть, за что я воевал, защищал Родину, жену и детей». Но есть более ранимые бойцы. Перелом руки или маленькая рваная рана заставляют их сильно переживать, они со слезами просят не отрезать руку или ногу, вникают в каждое слово, которое написано в их историях болезни. Каждый человек по-своему воспринимает боль и страдания, и Алина считает, что это нормально.
— Была еще история, в которой я до последнего не верила, что у этого человека всё будет хорошо. Тоже привезли тяжелобольного на ИВЛ, у него ранение в голову, открытая черепно-мозговая травма. Мы везём его в операционную, я становлюсь, брею голову, в какой-то момент у него начинает падать давление. Но, слава Богу, анестезиологи очень быстро среагировали на ситуацию, стабилизировали его состояние, потому что нестабилизированного везти на операцию нельзя. Его успешно прооперировали, а после эвакуировали. Потом этот человек вернулся в республику, зашел в больницу на своих ногах, здоровый, счастливый, улыбающийся, поблагодарил наших специалистов и сказал, что с ним действительно всё хорошо, и он счастлив, что остался жив. Я была очень рада, действительно неожиданно было его увидеть. Всё-таки многие врачи посчитали, что после такой травмы он может остаться инвалидом. Но он пришел сам, на своих ногах. Я, конечно, никак не была причастна к его спасению, но осталась неравнодушна к этой истории. Я пыталась помочь тогда хотя бы мысленно, потому что в момент, когда я брила голову, я стояла и молилась, просила Господа сохранить ему жизнь.
После серьёзных и моральных переживаний, и тяжёлого физического труда медикам нужна эмоциональная разгрузка. И тут каждый находит свой вариант. На вопрос о способе отдыха Алина отвечает без раздумий — это сон. Потому что иногда не хочется вообще думать о том, как прошла смена. Кроме того, в её случае очень помогают подруги, которые часто зовут на прогулки и специально останавливают разговор, когда беседа невольно переходит к больничным делам.
От себя хочется сказать огромное спасибо Алине, таким молодым медикам, как она, и всем врачам, которые продолжают лечить наших ребят. Ваша работа дорогого стоит, цена ей — спасённые жизни.
*имя героини изменено
