Получили ваше письмо в середине декабря, шло оно почти месяц.
Только все начали успокаиваться после российских политических страстей октября, а тут новые страсти — выбрали Жириновского в парламент. В Америке все здорово перепугались и заговорили о 3-ей мировой войне. Ну да бог сними, лучше напишу о быте, сэкономлю бумагу.
У нас особых изменений не произошло: Егор работает, дети учатся, все остальные учат English. Язык оказался крепким орешком, с наскоку его не взять, придется трудится долго и основательно. Наверное нет в мире более нелогичного языка, чем английский, ни одна буква не читается так как она пишется. Как определил наш дед «пишется Ливерпуль — читается Манчестер». Так оно и есть. У нас кончается семестр в Truman colleg, скоро финальный тест и все. Родители будут учиться там дальше, а я еще не определилась.
У нас еще не выпало ни одной снежинки, температура не опускалась ниже нуля. Днем +5, иногда идет дождик. Газоны стоят зелено-жухлые, деревья все облетели, хотя осень была долгая и обалденно красивая. Народ уже вовсю готовится к Рождеству. Во всех магазинах наряжены елки, развешаны гирлянды где только можно. Каждый хозяин как может украшает свой дом, на кустики и елочки возле домов вешают электрогирлянды. Вечером, когда едешь домой на машине, все это горит и переливается всеми цветами радуги. Мы тоже собираемся купить небольшую елочку, чтобы у детей был праздник и было куда положить подарки. Благо что проблемы - что положить, здесь не стоит. Тасе на день рождения подарили 5 кукол Барби, один из них мужеского полу, зовут Жених, стоит на окошке в окружении своего гарема. Тася почему-то ими не играет совсем.
Послать фотографии для нас большая проблема. Сделать их самим не позволяют технические средства, которых у нас попросту нет, может когда-нибудь обзаведемся фотоаппаратом. Тем более физиономии у нас выглядят не очень-то счастливыми. У Егора зимний сплин, он не любит когда холодно, тем более на дворе не поймешь — то ли зима, то ли осень. К тому же на работе он сидит целый день в помещении без окон, заходит туда — еще темно, выходит — уже темно.
В апартаментах у нас довольно прохладно. Капиталисты проклятые особенно-то не разбегутся потратить лишний киловатт, и если снаружи чуть-чуть потеплело, батареи тут же чуть-чуть холодеют. Хотя в некоторых домах бывает и очень жарко.
С Украины всем идут ужасные вести: зима холодная, отопления нет. Народ здесь в основном с Украины. Вообще в Чикаго около 40 тысяч русских. Это ничто по сравнению с поляками, которых по непроверенным данным около миллиона. А вообще в Чикаго с пригородами живет около 10 миллионов человек. Огромный город, иногда кажется, что он бесконечный.
Время летит быстро, неделя за неделей и незаметно прошло 8 месяцев, а мне все кажется, что мы только вчера уехали из Иркутска. Тася все еще собирается обратно к своим подружкам, и я в глубине души все еще не могу поверить, что это навсегда. Но постепенно начинаю вживаться в окружающую реальность, хотя душа многого не принимает. Все равно мы здесь чужие и они нам чужие. Из прошлой жизни хочется помнить только хорошее, и забываются 15-ти килограммовые кули с сахаром (это максимум, что я могла поднять), очереди до одурения и т. д.
20 декабря 1993, Чикаго,
Продолжение следует