Пятница. Вечер. Ашан. Длинный хвост очереди в кассу. Почти в конце стоят мужчина и женщина с полной телегой продуктов. Скорее всего, муж и жена. Непонятно какого возраста. Лет сорока. Оба габаритные, пухлощёкие. Дама увешана дешёвым золотом, голубые джинсы со стразами лопаются на животе, лицо при полном макияже: тени, тушь, стрелки на глазах, слой тоналки и кирпичные румяна, хотя на улице + 40. Палитра на лице от жары у тётки плавится и превращается в нечто серо-буро-оранжевое. Мужик тоже весь в мыле, потому как вес перевалил за сотку, да и вчера злоупотребил, о чём сообщают красные белки глаз и характе́рный выхлоп. Ну, ладно. Стоят. Пыхтят. Очередь, как обычно перед выходными, длинная, а кассирша сонная и не торопится, ей же не сдельно платят, а за часы. Ковыряется потихоньку. Конечно, покупатели раздражены и хотят домой. Но помалкивают, обречённо ждут. Вдруг мужик громко так, вероятно, чтобы все слышали, произносит: «На фига ты столько конфет и булок набрала, и так уже в двери боком заходишь?» Тётка (всё-таки она глубоко в душе́ девочка и болезненно относится к лишнему весу) краснеет и злобно шипит: «А ты на своё пиво акционное посмотри, сколько нахапал, не поплохеет тебе?» Начинают переругиваться. Сперва, сквозь зубы, затем децибелы повышают. И вот уже оба орут в полный голос. Народ в очереди цыкает и закатывает глаза, но, всё же с интересом наблюдает, что будет дальше. Хоть какое-то развлечение, скучно же так просто стоять. Вдруг мужик выхватывает из тележки пакеты со сладостями и начинает, остервенело бросать их на пол. Тётка суетливо поднимает мешки и запихивает обратно в телегу. Весь этот перформанс сопровождается словами, недопустимыми в культурном обществе.
Городские сумасшедшие? Нет, такая себе вполне парочка. Среднестатистическая. Вы скажете, да нет, да не может быть, так нельзя. А вот, оказывается, можно. Смотрим дальше. В какой-то момент мужик не выдерживает (ну, что поделать, вчерашняя водочка повышает нервную возбудимость) толкает женщину и замахивается. Парень из очереди, подскакивает к дядьке, хватает за руку и пытается остановить грядущую экзекуцию. И что дальше? Угадали? Визжащая баба кидается наперерез своему защитнику и грудью шестого размера закрывает похмельного птенчика: «Не тронь Женечку!» Парень плюёт и ретируется. Бабёха сердобольно гладит мужика по плечу: «Не волнуйся, не волнуйся, успокойся». Тот злобно отдёргивается, но видно, что рад такому исходу. Супруги расплачиваются на кассе и направляются на стоянку. Идут рядом и вполне себе мирно общаются. Хэппи энд.
И вот я задумалась: им нравится такой стиль общения или это от безысходности? От заниженной самооценки, что больше уж никто никогда не позарится, и не сыскать другого сожителя во веки вечные? Или это нежелание что-то менять? А, может быть, для двоих это игра, и они получают своеобразное удовольствие от процесса ссоры и последующего примирения?
Когда-то давно, лет двадцать назад встретились мальчик с девочкой, подружились, влюбились, поженились. И наверняка у них не было в самом начале ссор и оскорблений. Стеснялись друг друга. Берегли трепет влюблённости. Но однажды кто-то переступил черту и позволил себе грубость. Не сдержался, повысил голос, позволил себе обругать самого близкого и любимого человека. А партнёр, предположим, проглотил обиду, промолчал и простил. В первый раз. И во второй тоже. И в третьей. А агрессор распоясался и стал покрикивать чаще и чаще. Но однажды, притесняемый не выдержал и ответил на оскорбление оскорблением. И разгорелась ссора. А затем другая. Скандалы стали нормой жизни. Супруги постепенно, не замечая того, сгенерировали хамский стиль общения. После склок наступало примирение. И так по кругу. Трепет ушёл, а с ним и уважение. И вот они уже забыли, что можно по-доброму взаимодействовать друг с другом. Тихим голосом, бережно, без агрессии. Они забыли.
Ой, я, как обычно. А, может, они и не помнили, вернее, не знали, что нужно уважать не только начальство, но и близких. За то, что те просто рядом. И их родители не знали, и родители родителей. Может быть, в таких семьях крик, оскорбления — это норма? И они не понимают как это, по-другому.
