Часть 15. Предыдущая часть.
- Ну чё ты, Верунчик? Злишься на мать? Я ж по-доброму, соскучилась. Знаешь, сколько мне пришлось помыкаться, я тебя искала, вас искала... - улыбаясь, потрепала за щёку младшую дочь Зина, - подсказал мне мой бывший, что в училище надо сходить.
А там сказали: фамилию ты сменила и аттестат получила не то заочно, не то на вечерних курсах. Адреса они мне не дали, хотя я им изрядно нервы потрепала! – усмехнулась беззубая Зинаида, - по новой фамилии я в справочном бюро тебя нашла.
К тому времени Генка меня уже выгнал… кхе-кхе, - закашлялась она, - сама я от него ушла. Поняла: спаивает меня, получку мою спускает один! – в глазах её заиграли гневные огоньки. – А я знала, Вера! Знала, что в жизни тебе повезёт!
Ты же умница всегда была, тихая, послушная, а теперь ещё и красавица стала. Вот, Анька, - прижала она опять к себе Аннушку, которая была рядом, - бери пример! Бери пример с сестры. Скоро вторым внуком порадует, милая, - еле выдавила из себя мама скупую слезу.
- А сватья какая у меня? – встала и раскинула Зина руки, как гусыня крылья перед пастухом, Прасковья Андреевна была готова в угол забиться от такой внезапной нахлынувшей любви.
- Мам, хватит. Скажи нормально, что тебе надо?
- Ничего, я уже и на работу устроилась здесь в совхозе, остаюсь! Однозначно остаюсь. Не примешь, погонишь, за двери вытолкаешь - не страшно! Я не пропаду! Пить бросила, работала я всю жизнь, сама знаешь. А чё муж-то одну в таком положении через всю страну отпустил? – съехидничала Зинаида, глянув опять на живот Веры.
- Работы много, полевые работы.
- Вы на Кубани живёте? Там, говорят, не жиСть, а малина…- втянула Зина весь воздух ноздрями, будто чувствовала ароматы Кубани. Но, какая там Кубань...
Пепельницы нигде в доме не было, значит, не курит дома, может, бросила?
- Здесь тоже хорошо, - ответила Вера и стала разбирать чемоданы: гостинцы девочкам, дочери платьице и башмачки войлочные новые – в них он и поедет к отцу. Ане пальто новое, успела Вера в Москве ещё когда туда ехали в очередь вскочить и ухватить предпоследнее и с размером угадала.
Аня надела пальто и убежала в дальнюю комнату красоваться перед трельяжем. Лене интересны новые вещи не больше, она соскучилась. Досталось и Прасковье Андреевне, больше всех: платки, это уже у себя в магазине купила Вера, бегала с тихого часа в сельпо, когда девчата сказали, что завезли много нового. Сумку новую, цвета - тёмный беж, для школы, аккуратная, элегантная и в то же время объёмная, чтобы тетрадки все помещались, она всё равно их часто забирает из школы на проверку. Застёжка модная на сумке впереди. Иван в районе купил, просил торжественно передать маме.
Соленья, варенья из неместных ягод четыре банки – это Нюра передала.
- Ох и повезло тебе со свекровкой Верка, - качала она головой, не веря рассказам новой соседки, - как поедешь домой, обязательно передавай от меня гостинца это святой женщине! Моя-то, кровушки мне попила, пока, - она перекрестилась, - прости Господи.
Вера, как и обещала, доставила всё Прасковье Андреевне, ещё всякого-разного, полотна ситцевого отрез, яблок ставропольских крепких – девчата на работу приносили; мешочек орехов грецких. Не собиралась же свекровь уезжать, вот и тащила всё Вера.
А матери ничего! По дороге не купила, дома не выкроила ничего, яблоки на стол разложила перед всеми и предложила:
- Угощайся, мам.
- Спасибо, Вера, но Прасковья меня тут хорошо кормила, - посмотрела она на сватью.
Этот цирк продолжался бы до полуночи, но Лена начала капризничать – захотела спать. Мама унесла её в спальню, по пути обратила внимание: маму расположили во второй комнате, и постель заправлена очень аккуратно, но неровно, видно, что ребёнок ухаживал за мамой. Аня помогала.
Аня, как раз была в дальней комнате, ей бы пощебетать со старшей сестрой, пошептаться, столько новостей! Столько случилось здесь, пока её не было.
- Мамка по мне соскучилась, говорит, жить без меня не могла, - смотрела Аня на Веру влажными, полными надежд глазками. – Ты видела, как она меня любит?! Вера, представь, как она скучала по нам?
- Представляю, - тяжело вдохнула Вера, укладывая Лену в кроватку. – А ты собирайся, на днях поедем.
Аня почти в ужасе отступила от Веры, смотрела на неё, пока Лена не отвернулась к стенке и не закрыла глаза, присосавшись к бутылочке с домашним молоком.
- Пойдём, пусть засыпает Лена, - тронула её за руку Вера, обе тихонечко вышли из комнаты, оставив лишь после себя приглушённый свет светильника.
- Вер, ты меня бросила, - резко остановилась и зашептала Аня во второй комнате, чтобы не слышали бабушки там, - в большой комнате. – Оставила меня, я так хотела с тобой, а ты!
- Аня, что ты говоришь?! - Почти в испуге смотрела на неё Вера. - Я же никогда тебя не бросала и никогда не оставлю. Ань, ты что выдумала? У нас там дом большой, у вас с Леной будет своя комната, а школа там какая? – чуть погромче, но тоже шептала Вера, боясь, как бы мама ни услышала, как там хорошо.
- Ага! Мне и здесь школы хватило! В школе –учи! Дома – зубри, на ночь читай, стихи наизусть, - обиженно говорила Аня.
- Ну и что же? Потом только спасибо скажешь…
- Вер, это правда, что ты меня силой забрала у мамы? – теми же несчастными глазками смотрела на неё Аня.
У Веры глаза на лоб полезли.
- Ну, что шепчетесь? – раздвинув занавески на дверях и ввалилась Зинаида, плюхнулась на кровать, со спичкой во рту и забормотала сквозь зубы. – Теперь-то что шептаться, всё равно жить вместе будем!
Чёт, у меня голова разболелась, я, наверное, на боковую, ты прости доченька, - обратилась она к Вере, фальшиво — наигранно, - годы берут своё. Всё-таки не зря я тебя гоняла, - зевнула Зинаида, приподнялась, чтобы расправить постель под собой. Аня кинулась ей помогать.
Вера смотрела на них и себя вспоминала, как хотела старалась угодить маме и её дядям, лишь бы она не злилась, не выгоняла её из дому. Так теперь Аня перед ней старается. А почему? Что они хорошего от неё в жизни видели, Аня и плохого не запомнила.
- Завтра ещё наговоримся, - переодевалась Зина в ночную сорочку Прасковьи Андреевны.
Хотелось взять её за шиворот, прямо в этой сорочке и выволочь на крыльцо, дверь за ней захлопнуть, как она часто дела перед Верой. Но устраивать скандал бесполезно, она не отстанет, только хуже будет, Зина по этому делу мастер.
Долго перешёптывались свекровь со снохой, то в сенях, то на крыльце, мама ей всё рассказала про нежданную родственницу:
- Явилась она к нам прямо в школу, сказала, по адресу пришла, а там замок. Так понятно: мы в школе, Лена в садике. Меня спрашивала по фамилии, имени-отчеству, небось проведала в автобусе по дороге сюда. Народ у нас, сама знаешь какой, - вздохнула Прасковья Андреевна. – Аню сразу признала, плакала, во дворе школы чуть ли не на колени перед ней падала, - прикрыла глаза сельская учительница, - так стыдно было…
- Небось, пьяная была?
- Да что ты! – махнула руками Прасковья Андреевна, - как стёклышко приехала и ни разу запаха от неё не чуяла. Сразу в сельсовет пошла, на работы проситься, а то говорит: «посадют за тунеядство». Вот так!
- На неё не похоже, - задумалась Вера, а может, зря она так о маме, вдруг исправилась, осознала? Обе и сноха, и свекровь продрогли в холодных сенях, но лучше здесь.
- Плохо другое, - виновато смотрела на Веру Прасковья Андреевна, - Анечка при ней совсем слушаться перестала. Нет, она хорошо себя вела, но уроки учить не хочет, говорит, в школе выучила. Чуть, что сразу к маме бежит и с ней шушукается. Аня тянется к ней всей душою! Мама твоя забрать её собирается, что ли… Это я так… мельком слышала. Зина неплохая, но как-то боязно с ней и обратно не собирается.
- Мам, поехали с нами, - схватила Вера за руки Прасковью Андреевну, - там хорошо, там теплее, люди замечательные, дом у нас пока временный, но огромный! Как два этих, да и в самом маленьком для вас всегда место есть в нашем доме! Скоро второй родится, - посмотрела на свой живот Вера, - нам помощь понадобится, я без вас не справлюсь, - уже не шептала, а громко умоляла Вера.
Прасковья Андреевна отвернулась, никуда она никогда не выезжала дальше своего района, даже училась профессии здесь. Какой там училась, сразу на работу в школу, в холодную, голодную школу, а вечерами за учебники и рефераты. Сына родила, вырастила здесь! Как теперь сорваться с места? Как?
- Она же не отстанет, мама, - ещё крепче сжала ей руки Вера.
Из-за двери выглянула Аня:
- Вер, там Лена плачет, мне сходить или ты сама?
- Иду, Анечка, иду.
На следующий день Вера опять затеяла этот разговор, когда укладывала одеяльца и тёплые вещички Лены в чемодан, только уже без родной матери. Аня недовольно посматривала на них, будто заговор, какой замышляли против мамы.
- А ты что уши развесила? – обратилась к ней Вера, - собирайся, у нас не так много времени.
Аня подошла к маленькой Леночке и начала играть с ней, она давно собралась, только не с сестрой. Вера опять начала:
- Мам, дом продавайте, и к нам. Нет! Лучше сразу с нами, не понравится - вернётесь!
- Да кто ж меня ждать-то будет, дом-то колхозный.
- Тем более, нам обещали на следующий год выстроить новый дом, свой.
Ох, как сомневалась Прасковья Андреевна, ох, как сомневалась. Но к вечеру с бригады явилась Зина, уже с запашком и с бутылкой портвейна за пазухой.
- Ну как, не отметить приезд дочери? – оправдывалась она, - столько лет не виделись! Эх! – ударила она кулаком по столу, - простите вы меня доченьки, мои родные, - причитала заунывно Зина.
Препираться с ней не стали, и стол накрыли, и компании составили, но только пила она одна, остальные лишь пригубили разок. Ближе к десяти свекровь и Аня унесли Лену в дальнюю комнату, спать. Мама со старшей дочерью остались вдвоём. Зина вроде шаталась на стуле, язык заплетался, а тут вся выпрямилась и зло посмотрела на Веру.
- Ну что, доченька! Долг платежом красен, – прошипела она, - натерпелась я из-за вас от Генки, ох натерпелась! Признавайся, куда деньги с продажи дома дела?! – стукнула она кулаком по столу, посуда так и зазвенела. В дальней комнате обернулись на двери, но Лена капризничала, поэтому никто не вышел. – Ты посмотри, что со мной сталось? - била себя в грудь Зина, а всё ты! Если бы не те деньги проклятые, что я Генке пообещала…
Вера, - переменилась вдруг она в голосе Зина, - Вера, ну, прости ты меня дуру - грешную, мать –непутёвую, - слёзы покатились по её коричневым впалым щекам, не настоящие, пьяные, - я же спать не могла, о вас думала, извелась вся!
- Нет у меня денег, мама! Нет. Вы их ещё там пропили.
- Врёшь, - выкрикнула Зина и опять ударила кулаком по столу.
Вера привстала из-за стола, начала пятиться к выходу, от мамы в таком состоянии не знаешь чего ожидать.
- Деньги верни мне, стерва, – вопила Зина, - он же меня на порог не пускает, гад! И всё из-за тебя!
- Нету у меня ничего, нету.
- Ага, сама ты всего добилась и люди добрые тебя пригрели, меня ни один человек в жизни не пожалел, а ты?! Я заберу Аньку, - произнесла она, упираясь в стол кулаками, - заберу, - шипела она сквозь зубы.
- Ты не посмеешь! Куда? Зачем она тебе нужна? Бутылки сдавать, полы мыть после твоих мужиков? – не могла сдержаться Вера.
- Ах ты ж! – как ведьма, обойдя в одно мгновение стол, кинулась Зина на Веру, вот значит, как ты с матерью? - и вцепилась ей в горло.
Началась потасовка, поднялся крик, Прасковья Андреевна и Аня выскочили из дальней комнаты, обе пытались оттащить Зину от дочери, Аня уговаривала, плакала, обнимала за талию маму.
- Не надо, мамочка, не надо, - заикалась она.
- Врё-ё-ё-ёшь, стерва! Отдавай, пока не задавила гадину, - озверела вконец Зинаида.
Она ослабила хватку и отпустила дочь, только когда Прасковья Андреевна швырнула ей в лицо деньги.
- Вот, возьми! Подавись! Отпусти её, - кричала она, - Аня беги за участковым! Я этого так не оставлю!
Но Аня рыдала заикаясь, забившись в угол, Вера упала без чувств на диван у стенки, а Зина в остервенении собирала красненькие, синенькие, рублёвые купюры на полу.
- Смотри у меня! – шипела она, - я так и знала, что это ты! – в исступлении шептала она.
Прасковья Андреевна вся тряслась над Верой, Аню громким повелительным голосом послала за участковым и фельдшером.
Когда все собрались в дом сельской учительницы, Зинаиды и след простыл. Каким путём она уехала в город так поздно, никто не знал, участковый потом выяснил, но рассказывать уже было не кому.
Заявление на неё не писали, не до неё было, да и что ей будет? Хотя устроила она в доме не малый погром, а Веру увезли в больницу, этой же ночью. Не суждено ей было скоро вернуться к мужу, не суждено. У Веры отрылось кровотечение, как ни пытались местные врачи сохранить ребёнка, срок-то уже немаленький - не удалось. Сына она потеряла, вместе с родной матерью.
Свекровь каждый день навещала её в больнице, Ивану отбила телеграмму, в ответ тишина.
- Мам, зачем вы ей отдали деньги? Это же ваши, - плакала Вера в больничной палате сельской амбулатории. Чувство вины переполняло её: и за мать, за то, что не сберегла ребёнка, - она не отстанет. Накликала я на вас беду! На ваш дом, на вашу семью, вы простите меня, - заливалась слезами Вера.
- Ничего милая, ничего! Всё наладится, ты главное — поправляйся, а там мы справимся. Иван ждёт тебя, нас…
- Нас?! – отвернулась к стенке Вера, глотая слёзы. – Нет больше нас! Нет…
- Ничего, ничего, родная, - гладила её по руке Прасковья Андреевна, - всё ещё будет! Не бывает так, чтобы только плохо… Нас ждёт… Нас… Мы уж собрали вещи, всё необходимое, а большое контейнером отправим, я уже узнала, как это делается.
- И вы с нами?! – повернулась Вера, вытирая слёзы.
- И я, родня и я! Куда же я без вас…
- Как там Аня?
- Всё хорошо, за Леночкой приглядывает, успокоилась, о матери не спрашивает. Дождёмся выписки и сразу в дорогу.
Вера привстала и обняла свекровь, не повезло ей с родной матерью, зато бог наградил лучшей свекровью.
Через две недели все тряслись тем же уже привычным для Веры поездом до Москвы, чтобы не ждать до ночи пересадки, сели на ближайший Махачкалинский и никто и по пути не мешал, так как все спальные места в своём «купе» заняли только они. Аня ехала разинув рот от любопытства, как ворона, ей было всё интересно, это поездка затмила всё в её памяти, хотя погулять, кроме как на вокзалах они не успели из-за Леночки. Но Аня не могла удержаться от восторга.
Продолжение _______________