В июле 1839 года родился Генрих Афанасьевич Брокар, русский фабрикант-парфюмер, меценат и коллекционер.
Парижанин Брокар основал в 1864 году в Москве, на Мытной улице, небольшую парфюмерную фабрику, которая к началу XX века стала крупнейшей в Европе.
Брокар, которого на русский манер звали то Генрихом Афанасьевичем, то Андреем Афанасьевичем, делал ставку на широкое распространение парфюмерных продуктов среди простого населения, стараясь захватить рынок дешевыми и в то же время качественными товарами. Он выпустил «народное» мыло, стоившее всего копейку и расходившееся по самым далеким российским окраинам.
Кроме того, Брокар был известен своими оригинальными рекламными акциями. Например, в упаковки с мылом были вложены небольшие листы со схемами вышивок для столового белья. Они пользовались большим успехом. А нарядную коробку с большим парфюмерным набором Брокар первое время продавал всего лишь за рубль. Это вызвало неподдельный ажиотаж у модниц. Во избежание беспорядков пришлось даже призвать усиленный наряд полиции.
В другой раз на выставке в Москве парфюмер для рекламы своего изобретения установил фонтан из настоящего «Цветочного одеколона»: душись – не хочу! А во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов он выпустил «патриотичное» мыло «Воинское» и помаду «Букет Плевны».
Изобретательности Брокара не было пределов. Однажды среди ночи он вдруг закричал: «Нашел! Надо создать букет! Для императрицы!». Толком не одевшись, Брокар побежал в кабинет звонить главному художнику своей «империи». А спустя неделю к нему доставили прекрасную хрустальную вазу, полную роз, фиалок, нарциссов, ландышей. Все они с необычайным искусством были изготовлены из цветного воска, но выглядели почти как живые, и каждый цветок источал свой натуральный аромат. В день рождения вдовствующей императрицы Марии Федоровны, матери императора Николая II, Брокар вручил ей эту вазу. Она повелела назвать новые духи «Любимый букет императрицы». После 1917 года они получат новое, более известное нам название – «Красная Москва»…
А еще парфюмер изобрел одеколон «Тройной», «Детское» мыло, «Спермацетное», «Янтарное».
Настоящим триумфом Брокара стала Всемирная выставка 1900 года в Париже – столице мировой парфюмерии. На ней продукция «Товарищества Брокар и К°» получила высшую награду – «Гран-при». «Империя Брокара» имела звание не только поставщика Его Императорского Величества, но еще стала официальным поставщиком двора герцогини Эдинбургской и испанского королевского двора.
А еще Брокар был страстным коллекционером живописи. В Верхних торговых рядах в 1891 году он открыл личный музей, ставший одной из достопримечательностей дореволюционной Москвы. А начало музею положило небольшое собрание картин фламандской школы, которое парфюмер купил, что называется, по случаю. Но после этого он загорелся коллекционированием. Скупал живопись, старинную мебель и бронзу Брокар не только у антикваров, но и на Сухаревском рынке. Там по дешевке всегда можно было купить уникальные вещи. Однажды на Сухаревке Брокар купил всего за несколько рублей неказистую и закопченную старинную доску с едва различимой живописью. Причем, по дороге домой парфюмер, забывшись, всей своей массой еще и сел на покупку. А вскоре эксперты установили: закопченная доска – это картина великого Альбрехта Дюрера! И реставраторам потом долго пришлось не только расчищать живопись, но и склеивать доску, треснувшую после близкого знакомства с «пятой точкой» Брокара.
Причем, парфюмер собирал все подряд и не занимался научным коллекционированием, как, скажем, прославленные Дмитрий Александрович Ровинский или Николай Семенович Мосолов. Антиквар Барыков сетовал: когда Андрей Афанасьевич в Москве, то «многих вещей и не увидишь ни у Сухаревой, ни у антикваров: чуть что приобретут, сейчас же тащат к Брокару, и он все покупает. И где у него только денег находится! Зато как Брокара нет, то и вещей на рынках больше, и цены не те: продавцы прямо говорят: «Покупайте, пока Брокара нет в Москве, а приедет, вы их и не найдете, да и цену-то он даст другую — много дороже!»».
А известный коллекционер Богдан Иванович Ханенко и вовсе называл Брокара «любителем и собирателем всякого хлама», у которого «Корреджо и Седов висят вместе».
Однако из коллекции парфюмера все-таки получился отличный личный музей энтузиаста и поклонника искусства.
Каких только шедевров в его собрании не было! Рембрандт, Брейгель, Дюрер, Друэ, свыше двухсот полотен фламандской школы, более трехсот картин французских мастеров, многочисленные итальянские работы.
А ведь еще Брокар коллекционировал иконы строгановской школы и церковную утварь, декоративно-прикладное искусство – мебель, оружие, бронзу, фарфор, скульптуру, а также монеты и медали. Парфюмер также собрал солидную библиотеку французских и немецких книг.
После революции фабрика Товарищества парфюмерного производства «Брокар и К˚» была национализирована и переименована в Замоскворецкий парфюмерно-мыловарный комбинат № 5. Потом – в «Новую зарю». Ныне большинство корпусов фабрики занимает Гознак. А художественный музей Брокара к 1925 году перестал существовать: часть экспонатов была передана московским музеям, а часть – продана за границу...
Жена Брокара, Шарлотта, как-то спросила его, хотел бы он вернуться в Париж? На что парфюмер ответил: «Я вернусь во Францию умирать, но жить и работать могу только в России».
