Неискушенному зрителю, прочитавшему биографию Анатолия Зверева, выставка может показаться записками сумасшедшего. Выпивающий художник ведет диалог с Леонардо да Винчи и всерьез считает себя учеником великого мастера. Вырисовывается образ психически неуравновешенного человека, да еще и с манией величия. Первая эмоция – отторжение.
Но не спешим с выводами. Всматриваемся, читаем, рефлексируем.
Контекст эпохи 60-тников
За годами жесточайших репрессий и довлеющей идеологии следовал XX съезд КПСС, а вместе с ним оттепель. Ренессанс 60-х дал воздух свободы, новые интенции. Кипучая энергия, спертая в душном пространстве соцреализма, вырвалась наружу и породила расцвет искусства. В том числе неофициального.
Анатолий Зверев – дитя своего времени, уникальный художник-самородок. Все его творчество – вызов. Если хотите, перчатка, брошенная системе. Он экспериментирует с техникой, материалами, стилем. По воспоминаниям очевидцев наблюдать за тем, как работал Зверев, было очень любопытно. Он медитативно швырял краски на холст, и вскоре из клякс вырисовывался портрет, пейзаж, сюжет. Из-за отсутствия красок и кистей он мог писать пальцами, углем, кусочками овощей и фруктов, подручными предметами. Как бы не задумываясь об увековечивании своих произведений искусства. Его творчество сложно отнести к какому-то одному направлению, дабы Зверев распробовал многие стили и выработал свой собственный неповторимый. Бунтарство, дух свободы чувствуется во всем: цвете, технике, идее.
Эстетика эротизма, всплеск чувственности, грация линий в серии графики «Ню».
Приковывают взгляд яркие пейзажи, залитые солнцем маковки Новодевичьего монастыря, звенящая свежесть зимнего утра, утопающие в золоте осенние деревья. Всюду любовь к жизни.
Но больше всего Зверев прославился, как портретист. Внимательный и тонко чувствующий, он заглядывал словно в душу. В глазах вся сущность человека, его характер и потаенные страсти, боли. Себя он изображал и в образе Ван Гога, и в образе Поля Гогена, и еще в много каких образах. Но у всех один и тот же взгляд, наспех брошенный в зеркало, глаза полные грусти, одиночества, неприкаянности в этом бренном мире.
Много работ посвящено любимой женщине Зверева – Оксане Асеевой, вдове поэта Асеева. Их союз выходил за рамки принятых норм: ей за 70, ему за 30. Она из состоятельной интеллигентной семьи, бывшая светская львица и первая московская красавица. Он из семьи мойщицы туалетов, бездомный бродяга. На портретах на нас смотрит молодая женщина с утонченными чертами лица, огромными глазами и копной светлых волос. То в образе аристократичной дамы, то в образе богоматери, то в образе легкомысленной красотки.
После долгих рефлексий и, пройдя стадии от отторжения до приятия, возможно и у вас творчество Зверева займет часть души. При всей неустроенности быта и юродивости этот одинокий во всем мире человек мог видеть красоту в мире. Передавал свое ощущение жизни через творчество. А нам остается только принимать и радоваться, а еще учиться также любить жизнь и свободу.
