Иначе как Костей его не называли, никаких отчеств, никаких прозвищ. Он всегда за исключением первых лет двух-трех лет в ЦСКА был старше своих партнеров и в клубе, и в сборной, заканчивал вовсе по тем меркам ветераном, но все равно и для болельщиков, и для хоккеистов оставался Костей.
Может, улыбался в конце карьеры меньше, а вообще-то он был улыбчивым, открытым, сразу располагающим к себе. Такие в тренерах долго не выживают, или сильно меняются, а он вроде и не очень старался меняться, просто жизнь заставляла.
Из советских хоккеистов, которых можно без всяких оговорок назвать великими (а Локтев именно великий) Константину Борисовичу была уготована едва ли не самая драматичная судьба, так резко контрастирующая с его обликом и его вкладом. Если не вдаваться в подробности, и ограничиться строчками энциклопедии – все, в принципе, гладко и не противоречиво. У кого не бывало трудностей на начальном этапе, кто не переживал тяжелые моменты непосредственно в карьере, а уж после завершения чего только не случалось даже с обласканными судьбой, даже с ее любимцами? Все это вроде как подразумевается.
Но случай Локтева все-таки особенный, а в некоторых моментах даже единственный. Ну какому главному тренеру объявлялось об отставке непосредственно перед банкетом в честь победы, к которой этот тренер клуб и привел? Вопиющий случай произошел весной 1977-го после двадцатой победы ЦСКА в чемпионатах страны, Локтев все сделал для возвращения команды на золотой пьедестал, но неудачи прошлого года, когда армейцев опередил «Спартак», Константину Борисовичу не простили. Ставка с самого верха уже была сделана на Виктора Тихонова («обязательно в ЦСКА», как было сказано Леонидом Брежневым).
Для неискушенного в аппаратных играх Локтева, как и для его звездных подопечных, известие прозвучало как гром с ясного неба. Речь неожиданного отставника была короткой, готовый вспыхнуть бунт он погасил, сказав, что если и вернется, то только в ЦСКА. И уехал с женой, чуть не разбившись по дороге. Правда, какое-то время приезжал в клуб чуть ли не каждый день – не знал, куда себя деть, маялся. И в ЦСКА больше не вернулся, не сумев преодолеть обиды, что по-человечески очень понятно.
Собственно, именно тогда советский хоккей потерял даровитого тренера, который мог стать выдающимся. Он был полным антиподом Тихонова, да и не слишком походил на своего учителя Тарасова. Анатолий Владимирович считал, что подготовил хорошего преемника, и позже очень жалел, что не смог уговорить Костю после отставки продолжить тренерскую деятельность на высоком уровне. Тарасов знал, о чем говорил – его самого бесповоротно убрали с должности, когда ему было едва за 50, своего помощника он благословил занять свое место, и Локтев по большому счету не подвел, но…
Как писал Тарасов, Константин Борисович слишком любил игроков со всеми отсюда вытекающими. Это действительно так, устраивать разного рода психологические эксперименты, чтобы не упустить вожжи из рук, Локтев не умел, да и не хотел. Не секрет, что он овладевал профессией по тарасовским лекалам, и беря пример с наставника, был, конечно, куда мягче и терпимей. Вывод сделан был простой, что особенно обострилось после неудачного для сборной СССР чемпионата мира в Вене (в сборной Локтев был помощником Бориса Кулагина, но так как основу команды составляли хоккеисты ЦСКА, ему досталось не меньше, если не больше). Наверху посчитали, что Константин Локтев «распустил команду».
Он действительно мог многое прощать, особенно первому звену Михайлов – Петров – Харламов, и особенно Харламову, на которого обижаться было совершенно невозможно. Он мог и наказать своих любимцев, и держать необходимую дистанцию, но в отличие от наставника он был, применяя театральные термины, «актерским» добрым режиссером – в отличие от гениального деспота и стратега Тарасова. Про их сложные взаимоотношения много и очень вдумчиво писал прекрасный журналист и писатель Александр Нилин, есть и книга замечательного историографа советского хоккея Владимира Пахомова, эта история красной нитью проходит через 25-летний (по крайней мере) период жизни нашего хоккея.
Понятно, что, отойдя от главного рода деятельности, Анатолий Владимирович практически обо всех хоккеистах отзывался в высшей степени уважительно и с большой любовью, но опять же понятно, что так было далеко не всегда, однако мэтр все сложности оставлял за бортом своего повествования. Прочитав написанное Тарасовым о Локтеве, можно представить, что все было безоблачно, но если обратиться к фактам… Достаточно сказать, что большого хоккеиста в Косте Локтеве тренер поначалу не увидел.
Локтев вообще спартаковский воспитанник, и другим не мог быть, потому что жили Локтевы в Сокольниках, неподалеку от клуба Русакова, отец «дядя Боря» был спартаковским тренером, а разносторонне спортивно одаренный Костя лучше всего играл в русский хоккей, а потом и в «канадский» под началом замечательного спортсмена и тренера Владимира Степанова. С детских лет у Кости была одна большая проблема, которая периодически выражалась в вердикте «мелковат». Тем не менее на первенстве ЦС «Спартака» в Петрозаводске девятиклассник Локтев был признан лучшим игроком турнира, получив в награду спортивный костюм.
За основную команду красно-белых в чемпионатах страны Костя Локтев не провел ни одного матча, да и армейцам, когда его призвали в армию, сразу не больно-то пригодился – служил срочную, сезон играл за ленинградский ОДО, и по возвращении в Москву Анатолий Тарасов еще и размышлял, стоит ли оставлять уже достаточно возрастного «мелковатого» Костю Локтева в молодежном составе. Правый край первой тройки ЦСКА и сборной Евгений Бабич даже предложил отправить новобранца обратно в хоккей с мячом, где пробиться было легче, но великий Всеволод Бобров, игроцким чутьем почуявший потенциал будущей звезды, Костю отстоял.
В середине 50-х Локтев получил первую свою чемпионскую медаль, которой гордился больше всего. В том же сезоне 1954/1955 за ЦСК МО дебютировал Вениамин Александров, с которым судьба свяжет Локтева на долгие годы. Он еще успел поиграть со сходящим со сцены из-за мучительных травм Бобровым, но именно связка с искусным дриблером Александровым сделала Локтева тем Локтевым, которого страна по-настоящему узнала ближе к концу 50-х.
На исходе 1956-го звено Локтев – Александров – Черепанов провело первый матч за сборную СССР, в полном составе сыграло на первом домашнем чемпионате мира в Москве, когда состав состоял в основном из олимпийских чемпионов. На чемпионате мира-1958 в Норвегии Черепанова заменил Юрий Пантюхов, в таком же варианте они провели и следующий чемпионат мира, в третий раз завершившийся для сборной серебром.
По версии Локтева именно он предложил Тарасову попробовать в их тройке юного Сашу Альметова, по версии Анатолия Владимировича все выглядит наоборот, но так или иначе в конце 50-х сложилось первое в советском хоккее практически идеально выстроенное тренерское звено. При этом в сборной у связки Локтев-Александров уже с Альметовым в центре (именно на этом настаивал Локтев, чтобы у сильного солиста Александрова было больше свободы) после серебряного периода начался бронзовый, так что не все сразу у лидеров пошло, как надо.
Время пришло в 1963-м, но не для Локтева. Потому что звено могло вообще закончить свое существование еще в конце сезона 1960-1961, когда один за другим получили беспрецедентные по срокам дисквалификации Вениамин Александров (за трагическое автопроисшествие), и Константин Локтев за удар ногой защитника «Локомотива» Александра Афанасьева в полуфинале Кубка СССР, чего от резкого, но совсем не грубияна Локтева никто не ожидал (в том числе и он сам). Начальство «Локомотива» требовало уголовного дела (Афанасьев получил серьезную травму), но ограничились годичной отлучкой от хоккея лидера ЦСКА и сборной. Потом срок скостили до восьми месяцев, в 1962-м сборная чемпионат мира пропускала из-за бойкота турнира в Колорадо-Спрингс, но Анатолий Владимирович Тарасов и дальше продолжил процесс воспитания, и на знаковый чемпионат мира-1963 Локтева, в отличие от его прощенного партнера, не взяли.
Ребята, а я имею в виду всю сборную, за Локтева, не заслуженного, в отличие от них, мастера спорта, страшно переживали. На исходе 69-х о «лучшем правом крайнем советского хоккея» душевно напишет Борис Майоров – Олимпиаду-1964 в Инсбруке, где, наконец, в сборной воссоединилось первое звено, надо было выиграть «еще и из-за Кости Локтева». И они вместе с ним и взяли золото. Локтев, отлученный от сборной на два с лишним года, играл прекрасно, как и все звено. И мало кто предполагал, что тройке остается радовать болельщиков всего лишь два года.
Это случится после Любляны-1966, где именно Константина Локтева, а не кого-то из его друзей-партнеров, ставших лучшими бомбардирами мирового первенства, признают лучшим нападающим турнира. Я тоже больше обращал внимание на Альметова и особенно на Александрова, они мне казались куда ярче своего правого крайнего, но это по малости лет. Если кто и был душой «звена гроссмейстеров», так это именно Локтев как самый универсальный и самый цельный форвард, обладавший уникально мягким катанием, хитрющей обводкой, близким к идеальному пасом (Локтев вообще считал умение вовремя снабжать передачей партнера высшим достоинством хоккеиста), и убийственным для вратарей броском.
После он в разговоре с подопечными как-то скажет, что не надо было ему так резко заканчивать (может, и Альметов бы не ушел после Вены-1967), потому что назад пути не будет. Так и получилось, потому что после не очень удачного вояжа в Югославию с нестыковкой по контракту возвратиться уже не получилось, и уже как Константин Борисович он встал на тренерский мостик рядом с Тарасовым. На сезон он уходил после приснопамятного скандала с «чемпионским» матчем весны 1969 года со «Спартаком», потом снова возвратился в качестве ассистента к мэтру, потом встал на его место, а дальше было то, о чем вы уже знаете.
Приведенные Александром Нилиным в «романе для кино» «Красная машина» рассуждения Локтева о тренерской профессии выдают в нем специалиста чрезвычайно тонкого, который «искал оптимальный вариант сочетания доброты с требовательностью. И в отличие от Анатолия Владимировича, я специально не создавал конфликтных ситуаций. Они и так бывали. Без них нет жизни». Конечно, он ревниво следил за тренерским путем Виктора Тихонова, и где-то перегибал палку, говоря, что у Тихонова хоккеисты работают много, но не играют», но это было, наверное, еще до ЦСКА, и еще до явления лучшей пятерки мирового хоккея.
Кстати, путевку в большой хоккей Вячеславу Фетисову «выписал» именно Локтев. И он же руководил командой во время «матча века» ЦСКА – «Монреаль» на исходе 1975-го. Попав в клещи между Тарасовым и Тихоновым, он провел эти три года как тренер с большим будущим. Помешало по-настоящему остаться в профессии еще и неистребимое желание всей жизни, выраженное в словах «только в ЦСКА!».
То, что хоккеист, «повторить которого невозможно», и заслуженный тренер СССР Константин Локтев последние годы жизни работал инженером по гражданской обороне, инженером по технике безопасности, еще кем-то в «Мослифтстрое», начальников нашего хоккея не красит. В какой-то момент он был призван Владимиром Петровым в Федерацию хоккея России, но это был последний эпизод жизни Локтева в хоккее. Дальше болезнь, смерть старшей дочери, и спровоцированный всеми бедами слишком скорый уход.
На многих фотографиях он улыбается как абсолютно счастливый человек. В этот момент Костя Локтев точно таким счастливым, наверное, и бывал.
Досье
Константин Борисович Локтев.
16.06.1963, Москва – 4.11.1996, Москва.
Советский хоккеист и тренер. Нападающий, заслуженный мастер спорта (1964), заслуженный тренер СССР (1976).
Награжден орденом «Знак Почета» (1975), медалью «За трудовую доблесть» (1975). В 2007 введен в Зал славы ИИХФ, в 2014 – в Зал славы отечественного хоккея.
Карьера игрока: 1952-1953 – «Спартак» (Москва), 1953-1954 – ОДО (Ленинград), 1954-1956 – ЦДСА, ЦСК МО, ЦСКА.
В чемпионатах СССР – 347 матчей, 213 заброшенных шайб.
За сборную СССР провел 139 матчей, забросил 99 шайб. На чемпионатах мира и Олимпийских играх – 57 игр, 50 шайб и 38 результативных передач.
Достижения: Олимпийский чемпион 1964, бронзовый призер 1960. Чемпион мира 1964, 1965, 1966 (лучший нападающий турнира). Серебряный призер чемпионата мира 1957, 1958, 1959, бронзовый призер 1960, 1961. Чемпион Европы 1958, 1959, 1960, второй призер 1957, 1961.
Чемпион СССР 1955, 1956, 1958, 1959, 1960, 1961, 1963, 1964, 1965, 1966. Серебряный призер чемпионата СССР 1957, бронзовый 1962. Обладатель Кубка СССР 1955, 1956, 1961, 1966.
Карьера тренера: 1968-1969 – ЦСКА, ассистент; 1969-1970 – главный тренер отдела спортивных игр Министерства обороны СССР; 1970-1974 – ЦСКА, ассистент; 1974-1977 – ЦСКА, старший тренер; 1974-1977 – сборная СССР, ассистент; 1977-1978 – «Партизан» (Белград, Югославия), тренер-консультант; 1978-1981 – «Легия» (Варшава, Польша); 1981-1982 – ЦСКА (София, Болгария), 1982-1983 – СКА (Новосибирск), старший тренер; 1983-1984 – СКА (Новосибирск), ассистент, 1993-1994 – вице-президент Федерации хоккея России.
Достижения: В качестве ассистента старшего тренера сборной СССР – олимпийский чемпион 1976, чемпион мира 1975, серебряный призер 1976, бронзовый 1977.
Чемпион СССР 1975, 1977, серебряный призер 1976.
В качестве ассистента старшего тренера ЦСКА – чемпион СССР 1971, 1972, 1973. Второй призер 1969, 1974.