Прижизненных портретов древнерусских князей не сохранилось.
Впервые их «официальные» изображения появились в «Титулярнике» царя Алексея Михайловича 1672 года. Художник, не имея ни малейшего представления о том, как выглядела его натура, изобразил в качестве «портретов» плод своей фантазии, не имеющий ничего общего с реальными людьми. Это была условность и все это понимали.
В XIX веке была создана галерея «героических» портретов князей: в ней все они были на одно лицо, в одной одежде и с похожим оружием – менялись только позы. Смысла в подобных иллюстрациях нет никакого, они изображают некий «усредненный знаменатель» представления об «исконном» князе в обывательском сознании и нисколько не помогают в познании личности того или иного князя через его портрет. Потому что это не его портрет! Уж лучше никакого портрета, чем такой псевдопортрет!
Кинематограф закрепил эту порочную практику. В частности, широкая публика теперь твердо уверена, что Александр Невский – это актер Николай Черкасов: так он и выглядел в жизни, так его и рисуют, так и изображают в скульптурах.
Неужели же нет никакой возможности узнать, как выглядел Александр Ярославич и его потомки на самом деле? Представьте себе – есть!
Современные историки обладают целым арсеналом средств, позволяющих выполнить более менее точную реконструкцию образа Рюриковичей. Разберемся по порядку.
Что мы берем за основу
Во-первых, у нас есть скульптурные портреты, воссозданные в 1940-х года антропологом Михаилом Герасимовым по останкам Ивана Грозного, Андрея Боголюбского и Ярослава Мудрого.
Во-вторых, у нас есть сохранившиеся фрески, которые, по тогдашней традиции, изображались на стенах соборов по заказу князя и являлись современной аналогией портрета. Из них уцелели всего несколько фресок: фреска семьи Ярослава Мудрого в Софии Киевской, фрески в Дмитриевском соборе Владимира и в церкви Спаса на Нередице в Новгороде, предположительно изображающие Всеволода Большое Гнездо и его двоюродного племянника Ярослава Владимировича Новгородского. Вполне очевидно, что это не «шаблонные изображения» одинаковых людей, а портреты, поскольку все черты лица в них индивидуальны.
И наконец, у нас есть т.н. «посмертные иконы» на стенах Архангельского собора, изображающие отца Ивана Грозного Василия III и сына Ивана Грозного царя Федора.
Вот на этом материале мы и постараемся восстановить облик Александра Невского.
Московские Рюриковичи имели греческие черты лица
Сравнивая описанные выше фрески легко заметить, что у князей Всеволода Юрьевича и Ярослава Владимировича греческие черты лица. Это неудивительно. В крови многих Рюриковичей присутствовала греческая кровь. В первую очередь это относится к Мономашичам – ответвлению Рюриковичей, к которому относится Александр Невский. Основатель ветви Владимир Мономах был сыном греческой принцессы. Его сын Юрий Долгорукий вторым браком также женился на греческой принцессе из рода Комнинов. От этого брака родился Всеволод Большое гнездо.
Последующие поколения Мономашичей брали в жены уже русских кнежон, но греческая кровь в них оказалась очень сильной. Это явно прослеживается в портретах Василия III и Федора Иоанновича. И дает нам основание предположить, что такие же греческие черты лица были и у Александра Невского, у его отца Ярослава Всеволодовича, и у его сына Даниила Московского и внука Ивана Калиты.
Принимая во внимание все эти доводы, можно предположить, что ближе всего к реальному облику великого князя Владимирского Александра Невского приближается картина, созданная художником Павлом Кориным. На ней у князя смуглые, «греческие» черты лица, а вовсе не славянские, как у актера Черкасова.
Прочие Рюриковичи
Теория «греческих черт лица» не совсем работает в отношении других ответвлений Рюрикова дома. Так, например, единокровный брат Всеволода Большое Гнездо Андрей Боголюбский родился от первого Юрия Долгорукого с половецкой княжной, поэтому и черты лица у него «степные», «половецкие».
Удивительным образом сочетаются скандинавские (от основателя династии Игоря) и греческие (византийские) черты в облике Ивана Грозного, но в принципе и он похож на своих прародителей Юрьевичей.
А вот с Ярославом Мудрым ситуация непонятная. Его черты лица совсем не похожи на скандинавские, хотя скандинавская кровь его прадеда Игоря (Ингоря) не могла так быстро растворится в славянских примесях. Прабабкой и бабкой Ярослава Мудрого были славянки (княгиня Ольга и ключница Малуша), однако матерью его была княжна Рогнеда из скандинавского рода и через неё скандинавские черты его прадеда Игоря должны были снова укрепиться.
С портретом семьи Ярослава в Софийском соборе тоже не всё однозначно. Мы снова видим греческие черты лица, что позволило некоторым историкам предположить, что это не Ярослав Мудрый с дочерьми, а вторая жена его отца Владимира Красное Солнышко с сыновьями Борисом и Глебом и дочерью Доброгнедой.
Здесь для пытливого глаза остается огромное поле для собственного исследования и анализа, коль скоро ученые не идут дальше гипотез.
