Вспоминаю небольшие эпизоды в учебке без цельной истории.
В армии первые полгода службы я был в учебке. В ГСВГ спальное помещение у нас было закрытое за дверью, а в учебке – открытое.
Итак, учебка. Старослужащие спали от нас отдельно, а молодые сержанты – вместе с нами. Рядом со мной – кровати впритык – почивал один из сержантов. Не из Кузбасса как я, но тоже родом из Сибири. После отбоя мы частенько вспоминали наши родные места, друзей и подруг на гражданке. Днём на занятиях он меня гонял наравне со всеми, а после отбоя становились друзьями. Что ни говори, а земляки – великое дело. И хотя Сибирь большая – от Уральских гор и до берегов Тихого океана, всё же понимание «сибиряк» нас объединяло.
Ночь. Спим. Обычно я спал как убитый от отбоя до подъёма и порой засыпал раньше, чем голова упадёт на подушку. А команда «Подъём!» действовала удивительным образом – глаза ещё дрыхнут, а тело спешно одевается за 45 секунд.
Сержанты нам устраивали тренировки и со спичкой – у нас было время одеться по всей форме, пока горит спичка в руках сержанта. Спичка вся сгорела и огонь погас, нам звучала команда «Смирно!». Если все оделись и замечаний нет, значит, отлично справились с заданием; если кто-то не успевал, значит, мы все отжимались 10-20 раз. Не очень-то хотелось получать втык от однопризывников за нерасторопность и потому старались уложиться по времени, пока горит (свеча) спичка. Портянку на сапог и ногу попросту пихаешь в голенище – наматывать некогда. В штаны запрыгнул, ремнём утянулся – пуговицы на гульфике застёгивать некогда. Впопыхах порой пилотку нахлобучишь задом наперёд – лишь бы на голове была.
Впрочем, отвлёкся.
Итак, спим. Чувствую, меня кто-то толкает. Спросонья глаз нехотя открываю – в полумраке около меня стоит молодой сержант с повязкой дежурного на руке. Тот самый сержант, которого «замок» однажды перед строем «лягушкой пузатой» назвал (публиковал на канале статью об этой истории). Тихо-тихо, почти шёпотом говорит мне:
– Вставай. Там хозяин приехал. Иди лошадь поставь в стойло.
У рядом спящего сержанта сон оказался чутким (или он вообще не спал, а всего лишь дремал – не знаю). Он зашипел на дежурного:
– А сам чего не поставишь? Сам иди поставь – ты всё равно не спишь. Чего встал как вкопанный? Иди-иди, шевели копытами.
Дежурный огрызнулся в ответ, но всё-таки ушёл не солоно хлебавши. Наверно, пошёл лошадь в стойло ставить.
Не все, но были у нас в учебке молодые сержанты, которые любили над курсантами поприкалываться (порой жестоко). Привыкнув к армейской жизни, начиная с середины лета мы по своему дерзили, игнорировали тупые приказания, а будучи тет-а-тет (например, в туалете) порой хватали за грудки и обещали помять рожу, когда поедем на микродембель. За пару недель до отправки первых партий они с нами уже не связывались и старались обходить стороной. А вдруг и вправду рожу помнём?