Домовой любил рынки. Многоголосье. Гомон. Шепот. Ритм толпы, шуршащий по венам с первого шага в волнующей толпе. Ароматы пряностей, нотки меда, дурман кофейных зёрен. Он любил их всех сразу и разом. Торговцев, которые так рьяно призывали к своим лавкам, что посрамили бы муэдзинов. Мелких воришек, что копошились в карманах зевак, никогда не забирая последнее. Домовой любил тайну рынков. Иногда он останавливался в колышащейся толпе и замирал, чувствуя её пульс, задевающий его локтями прохожих. Смотрел на сотни лиц вокруг, тысячи их мыслей и эмоций, что так живо отражались на лицах, биение сотен сердец, дыхание сотен душ, лелеящих свои горести и радости. В одном ритме, в одном пульсе, они, сочленяясь, создавали единый живой организм. Волшебный, диковиный, ни на что не похожий. Домовой любил старые лавки в углу рынка.
В самых темных и потаённых углах таится сокровенное, не напоказ. И всегда есть волнующая надежда на чудо.
Чудо отыскать посреди хлама настоящую жемчужину. Ту, что ждёт только тебя. Видима только тебе. К которой ты придешь, какой дорогой бы не шёл.
Эта лавка и в самом деле притаилась в самом темном углу. Стопки книг с потрепанными уголками, будто писатель с досады прикусил губу. Кувшин с отломанной ручкой стоял криво, подбоченившись, как сварливая жена. Ворох перепутанных меж собой браслетов, бус, ярких лент жили естественным симбиозом, не удивляя мир. Потяни любую и вытащишь сокровище. Стройный рядок забавных фигурок зверюшек из слоновой кости безобидно улыбался.
- Милый бельчонок, - сказал Домовой, показывая на фигурку. - О, это белка - людоед, - ответил продавец и краем длинного ногтя погладил осторожно бельчонка. - Людоед? - изумился Домовой и потряс головой. В секунду ему померещился мимолётный оскал. Наверное игра теней, подумал он и сказал вслух, - Он же безобидный! - Ооо..вы себе не представляете, как можно много съесть людей, когда выглядишь безобидным бельчонком! Домовой покачал головой и убрал руки за спину. - Позвольте спросить, а зачем вы продаете старую консервную банку? - Домовой чувствовал знакомый азарт и трепет, всем нутром ощущая, он тут не зря. - Там любовь богинь, давно в продаже. Никто не берёт. - Почему? - Улетучится же. Мимолётна. Банку вскроешь и она выпорхнет. В начале времён три богини договорились создать самую сильную любовь. И все втроём произнесли "я люблю тебя" прям в банку и запечатали. Так там и сидит теперь. Хочешь любви богинь, рискни, купи! - торговец хитро подмигнул. - Мне не к спеху богини, и тем более их любовь, - улыбнулся Домовой. - Расскажите, а что у вас самое диковиное из диковинок? Лампа с джином есть? - Эх, опоздал ты, любезный! С утра коробка была, Алладин из пещеры Али Бабы как раз привез. Да разобрали все уже. Ходкий товар, мдааа...
Торговец деловито рассматривал прилавок, перебирая каждую мелочь, иногда вскрикивал, если задевал бельчонка и тряс рукой.
Домовой наслаждался, ощущая абсолютную нормальность в сумашедшинке происходящего, поскольку знал, что нет ничего более нормального, чем то, что тебе нравится. - Да где же оно, - ворчал торговец, копаясь в ведре со свитками, - А, нашел! Он достал крепко свёрнутый манускрипт, оплетенный тонкой цепочкой и скрепленный печатью. - Что это? - Ооо..это лучший товар на земле! Это дар богов!!! - торговец лучился энтузиазмом и где то тоскливо снова замер муэдзин. - Какой дар? И почём он? - Давным -давно, боги собрались и решили подарить счастье. Кому нибудь. Самое счастливое счастье! Они его создали и спрятали..., - торговец было набрал в грудь побольше воздуха, что б продолжить и вдруг закончил - А это карта! Домовой ещё немо смотрел на торговца в ожидании продолжения легенды. Покупать товар без легенды на рынке никоим образом нельзя. Совсем нельзя. Нет очарования. - Куда спрятали? И зачем? - не выдержал наконец Домовой. Очень уж хотелось легенды про спрятанное богами счастье. - Куда спрятали неведомо. Возможно на небо, может под землёй, а может на дне океана. Счастье же искать положено! Особенно самое счастливое счастье! Верно? Вот боги и придумали, чем надёжнее спрятать, тем оно дороже будет и счастливее. А если счастье бросить у дороги, что б любой подобрал, так разве оно ценным будет? Нет. Оно будет как желание почесать под лопаткой. Хоть донельзя приятным, да мимолётным! Домовой во все глаза смотрел на философствующего торговца, ощущая восторг бытия, красоту чудесных людей и необыкновенность мира. - Значит спрятали? - улыбнулся вновь Домовой, - А на карте путь? К счастью? - Конечно! - кивнул серьезно торговец, - Это единственная карта. Других нет! - Наверное она бесценна? - Бесценна, да. Но бесплатна. В подарок за покупку бельчонка - людоеда. Бельчонок стоит один золотой. - Покупаю белку! - Домовой смеялся, доставая монету и принимая из рук торговца коробку с белкой и свиток. Живой организм рынка выпустил Домового из себя, оставив неповторимый шлейф аромата пряностей и чуда. Цепочка на свитке лопнула легко, на развороте был рисунок с местом где боги надёжно спрятали счастье - сердце. Собственное сердце Домового.
Где то в глубине Гостиницы раздался истошный вопль любопытного Мопса, сунувшего мордочкой в коробку с бельчонком.
А торговец, поправив под одеждой белоснежные крылья, достал новый свиток и положил единственный экземпляр чьего- то сердца в ведро с другими манускриптами.