В самую темень, что бывает незадолго до рассвета, матово-белым сиянием на степь опустился туман, и Владимир с Ольгой потеряли Верочку из виду. Владимир тревожился: здешние места сестрице незнакомы, и где искать выход из шахты, Вера тоже не знает. А за склоном балки начинался пологий спуск в глубокий яр… Попасть в яр было легко, а выбраться из него, да ещё в такую туманную ночь, у Веры вряд ли получится…
Беспокоился Владимир не напрасно: когда они с Олей подошли к выходу из шахты, Верочки здесь не оказалось. Володя в отчаянии приподнял фонарь, но тусклый свет был бессильным перед туманом.
-Скорее всего, она не заметила выход… И свернула в яр. А в яру этом и днём можно заблудиться. Искать её надо там.
Ольга нерешительно оглядывалась на чуть заметно темневший выход из шахты. Владимир понял:
- Не могла она так быстро спуститься. Не ящерица ж она, чтоб ускользнуть от нас незамеченною… Не так это просто для девчонки: не раздумывая, шагнуть в темноту, ведущую под землю. Я на это и рассчитывал: всё ж возьмёт её оторопь перед тёмной глубиною… А пока она будет раздумывать, мы с тобой успеем подойти сюда.
А Верочка и не удивилась, когда прямо перед собою увидела выход из шахты: чему удивляться, она же и шла к нему. Пока летела сюда, – будто не касалась земли ногами, – казалось, страха не чувствовала. А поняла, что это чернеющее провалье ведёт в шахту, всё же затаила дыхание… Но – лишь на миг. Там, в никогда не виданной черноте, был Андрей Михайлович, и ей надо к нему… и с ним ничего не страшно. Света от фонаря почти не было, – так, чуть светлеющее пятно… Первую земляную ступеньку ножкой нащупала. А дальше – Владимир не зря про это подумал – ящерицей скользнула вниз…
… Иван Большаков был прав: как часто случается, сильное обрушение породы в скором времени влечёт за собой другое. Мужики из спасательной артели увидели заваленный запасной выход, молча переглянулись. Перекрестились: управил Господь, – успели мужики подняться… Оставшихся четверых нашли и подняли на поверхность через сутки. А порода обрушилась здесь, видно, совсем недавно.
Инженера Мещерякова искали безуспешно. В исходе третьих суток всё яснее становилось: похоже, что суждено Андрею Михайловичу навсегда остаться здесь, в шахте, которую он так любил и строил своими руками…
Мелькала догадка у Большакова… Но слишком призрачной была догадка эта, чтоб поверить в неё. Из-под таких завалов, что оставались после обрушения кровли, вряд ли возможно выбраться самостоятельно. А если и выбрался Мещеряков, то, скорее всего, попал под новый завал: рухнуло у самого запасного выхода…
Невозможно выбраться, – это если тебя не ждёт Верочка, ромашка белая… В полусознании Андрей слышал, как спасатели простукивают завал, ему даже казалось, что он отвечает на их стук… Но тут же проваливался в какую-то другую глубину, и спасатели напрасно замирали, ждали хоть слабого отклика на простукивание глыбы породы…
Он всё же приподнялся, всё же чуть сдвинул глыбу, – хватило сил… Правда, его тут же засыпало мелкими обломками угля и породы, и снова казалось, что он летит в черноту. Не помнил, как шёл к выходу, – наверное, по наитию. От рвущей боли в затылке и в висках на какое-то время терял сознание. А когда оказался у крутого подъёма наверх, за спиною услышал грохот обвалившейся глыбы породы.
Опустился на землю: надо было хоть немного набраться сил, чтоб идти дальше. Спуск-подъём – запасной выход – был в этом месте, считай, вертикальным. Мужики сочли, что в случае аварии подниматься по деревянной или верёвочной лестнице будет долго и неудобно, и прорубили земляные ступеньки – до того места, где почти вертикальный спуск-подъём постепенно становился наклонным. Андрей ладонями ощупал первые ступеньки: целы, хотя и шуршала-обсыпалась земля, – от недавнего обрушения у самого входа. И главным было – преодолеть эти полтора десятка ступеней, а там подниматься уже будет легче: наклон постепенно выравнивался.
Очень хотелось пить – временами прикрывал глаза, и вдруг казалось, что он слышит запах горячего чабрецово-ромашкового чая: Степанова Глафира Ефимовна часто такой заваривала. Местами со стен на ладони скатывались капли влаги, и Андрей приникал к ним губами, долго не мог оторваться…
Мужики посмеивались:
- Мещеряков!.. Ты шахту, как любушку, лелеешь. Ровно, скажи, душа у неё есть.
А Андрей серьёзно кивал:
- Есть душа, мужики.
Инженер Мещеряков не просто мечтал о новой глубине шахты – уже были почти готовы все необходимые расчёты, чтоб опускать шахту глубже. А пока глубина шахты была чуть больше сорока саженей (сажень – старинная русская мера, один сажень равнялся приблизительно двум метрам. В девятнадцатом веке примерно такой была глубина угольных шахт. Сейчас донбасские шахты имеют глубину более километра, – примечание автора). Но Андрею казалось, что идти до поверхности так же далеко, как до неба…
Он снова склонил лицо к ладоням с упавшими на них каплями воды. И замер:
- Аандреей!.. Андрююша!.. – чуть различимый шёпот… Послышалось?.. Верочка ещё ни разу так не называла его…
- Андреей!..
Он уже не только слышал её шёпот, а и видел её. И – не верил ни глазам, ни ушам:
- Вера?..
Издалека возник сокрушенный Степанов голос:
-Снятся ж кому-то кислицы!.. Не девчонка, – атаман семерых разбойников растёт!
А Верочка уже упала ему на грудь, плечики её затряслись, и он гладил их ладонями. И целовал её волосы, и боль от этого утихала. Бережно приподнял её лицо, строго спросил:
- Ты… как здесь?
Будто увидел её на берегу Луганки, куда она спустилась без маманюшкиного разрешения.
И за всё время, пока шла сюда, Верочка впервые испугалась. Пролепетала:
- Я… я шла, чтоб искать Вас.
-Вот поднимемся… выйдем отсюда… Ох, выломлю я лозину!.. Ты с Владимиром на рудник приехала? – догадался Андрей Михайлович.
- С Володюшкою… и с Ольгой Фёдоровной. Я ждала тебя… у самой шахты. Володя с Ольгой Фёдоровной не знают, что я здесь.
- Знают, – совсем рядом послышался голос Владимира.
Владимир всё же согласился с Ольгой, и они вернулись к выходу из шахты. Небо над степью уже чуть посветлело, и Владимир велел Оле:
- Останься здесь.
Торопливо спускался всё глубже, верил и не верил, что сестрица отважилась на такое, – чтоб пойти сюда одной. А сердце стыло: при таком сильном обрушении обычно случается повторное, и не угадаешь, уцелеет ли запасной выход.
Потом услышал виноватый и растерянный Верочкин голос, рукавом вытер лоб. Подошёл к сестре и Андрею Михайловичу, кивнул:
- Точно батя говорил, – про кислицы. Вот, значит, кому они снились.
А Вера снова заплакала. Всхлипывала и улыбалась счастливо:
- Вот, Володюшка!.. Я нашла его!
-Что ж, – устало-насмешливо согласился Владимир. – Поставим тебя главною, – над всей спасательной артелью. А пока вперёд иди, – тут уж недалеко. А я помогу Андрею Михайловичу.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
