Напомню, что поляки уже у себя меняют название нашего Калининграда на их название Крулевец. И есть комментарий главы Россотрудничества Евгения Примакова: «Варшава еще раз обозначила свой реваншизм. Знали ли мы раньше о том, что в Польше правят люди неадекватные, мечтающие об историческом реванше, возрождении Речи Посполитой, Великой Польши от моря и до моря? Конечно, знали. Стоит ли нам поучаствовать в этой клоунаде и потроллить Варшаву, переименовав и ее во что-нибудь?» Наверное, надо не переименовывать, а действовать какими-то другими способами. Вы, говоря о контурах новой Речи Посполитой, новой Австро-Венгерской империи, сказали, что другие западноевропейские лидеры не поспевают за «локомотивом» истории. А разве эти примеры не говорят об обратном, что идет откат на столетия назад?
Сергей Михеев: Нет, это не откат. Всё равно «поезд» идет вперед. Вопрос в том, что старые формы могут повторяться в новом виде. Причем начали это не мы, а те, кто после распада Советского Союза вместо того, чтобы обозначить действительно новую архитектуру безопасности, начали выстраивать структуру давления на Россию и говорить, что «Россия вообще не должна существовать», вспоминать о всяких Речах Посполитых. То есть нам вспоминать о Российской империи и Советском Союзе нельзя, а им можно. Но это не откат. Почему? Потому что речь идет о каких-то исторических параллелях, но это не более, чем параллели. В любом случае, время идет вперед, а конфигурации могут повторяться.
Вопрос в том, что подобные проекты, если они будут возникать, это хана Евросоюзу. В этом смысле они отстают. Великобритания уже вышла из Евросоюза. С Польшей и Венгрией серьезные разногласия; и у тех, и у других свои взгляды на это. Почему Макрон вчера или позавчера говорил: «Мы должны навсегда помирить Восточную и Западную Европу. Восточная Европа должна чувствовать нашу поддержку». Потому что он понимает, что такие тенденции есть и возможен распад Европы с возвратом к ситуации, когда будет Восточная и Западная Европа, будет Россия. Что будет на Украине, зависит от исхода нынешней ситуации. Поэтому: «Нет, нет, что вы? Восточная Европа, мы вместе!» Европейский проект в результате всех этих движений может развалиться. Он не выдержит напряжения. Потому что, если, не дай Бог, и еще раз не дай Бог, дело дойдет до ядерных ударов, от Европы ничего не останется. У Европы нет ядерного оружия. То, что есть у Великобритании и Франции, даже не факт, что они смогут это применить. Но в любом случае от Европы ничего не останется.