Идея Григориану в голову пришла моментально, он даже толком не успел её обдумать. Тандаджи использовав половину своего резерва, направил мощный поток Тьмы на землю под рысью, на разрушение. И когда Тьма достигла своей цели, земля под лапами исчезла, образовав глубокую яму. Куда и свалилась животина. Ей же из-за её панциря вреда было принесено минимум. Тьма прошла сквозь неё. Ох уж этот проклятый меридий!
Она завизжала, зарычала, била по стенам, пыталась вылезти, но глубина вышла, что надо. Тандаджи и Миленский подбежали одновременно.
- Офицер, выкачивайте весь воздух из ямы, я накрою её куполом из Тьмы на непроницание.
- Вы не сможете его удержать и минуты.
- Я продержу столько, сколько потребуется, чтобы эта тварь задохнулась, – кричал Тандаджи.
- Но это заберёт все ваши силы, и у вас будет магическое выгорание. Вы лишитесь Силы! – кричал в ответ Миленский.
- У нас нет выхода, она вот – вот выберется и порвёт нас, затем нападёт на лагерь.
- И всё же я сомневаюсь, что у вас хватит сил удерживать купол больше минуты, – проворчал офицер, но начал откачивать воздух из ямы с рысью.
Тандаджи создавал купол. Полупрозрачный, из-за дымчатой, чёрной основы. Купол был накинут на яму по сигналу Миленского. Силы Григориана быстро заканчивались, офицер был прав, он находился на грани выгорания. Непроницаемый купол, даже от воздуха, был сложным и требовал много энергии и Тьмы. Григориан держался до последнего, пока не потемнело в глазах, а в голове и груди взорвалась вспышка боли. Тандаджи потерял сознание.
Очнулся Григориан в палате лекарей. У них же и узнал, что произошло далее, после потери сознания. Купол Демон всё же удержал больше минуты, но насколько уже неизвестно. Монстр не задохнулся, когда разрушился купол, тварь пыталась прийти в себя и встать на лапы, тяжело дыша. Офицер Миленский воспользовался ситуацией и спрыгнул в яму. Вонзил меч в глаз обессилевшему монстру и этим добил его.
От магического выгорания юного Тандаджи спасло чудо, такое редко, но бывает.
После выздоровления Тандаджи приставили к награде и повышению за отвагу и смекалку. После этого случая военная карьера пошла в гору, естественно, не без помощи, ставшего тогда уже другом Миленского.
До пенсионного возраста оставалось ещё восемь лет, но полученная травма поставила крест на службе уже старшего офицера в воинском звании подполковник. Впереди была преждевременная пенсия с любимой женщиной и играми с внуками, чему был огорчен Григориан, ведь он не мог сидеть без дела. И тогда ему вновь помог его старый друг Миленский.
