Что, что так и было, Робин? - Марион изнемогла от смеха. Каштановые волосы растрепались, из прекрасных карих глаз лились слезы.
- Клянусь святым Дунстаном!
- Не богохульствуй! Отец Тук взмахнул полуобглоданной оленьей ляжкой, не выдержал , повалился на землю и заухал, как филин, басом.
Малыш Джон мелко дрыгал ногами, как огромный таракан.
Никогда еще в Шервудском лесу не было так шумно.
Робин Гуд сидел у костра, подкидывал в гудящее пламя ветки и улыбался, загадочно, как молодой монах, удостоившийся внимания разбитной поселянки.
Вольница стонала от смеха, искала и в пятый раз требовала повторить рассказ.
Робин откашлялся, провел руками по смоляным волосам и начал:
Дурак я был, ой дурак. Молодой, горячий, только что из Святой Земли. Это ж хватило дури сразу заявиться к Гаю Гизборну и заявить права на земли моего отца. Он посмеялся, обозвал меня сыном собаки.
Глазом не успел моргнуть и всё, спаси меня Господь, я в темнице. А темницы у этого жадного осла препоганые, скажу я вам. Крысы размером с оленя, тюремщик , скотина, злой, как будто эти самые крысы его кое за что укусили, а уж еда,. Похлёбка из чечевицы такая, как будто её уже кто- то ел и ему не понравилось.
Приуныл я. Понял, не выйти мне отсюда, разве что вперёд ногами.
- Как же ты выбрался, Робин? - спросила Марион и голос её задрожал от смеха. А этот момент была чудо как хороша. Взгляд Робина потеплел:
- На моё счастье этот кровосос задумал жениться. Имя дамы упоминать не буду. Видимо, жизнь может допечь так, что и на Гизборна согласишься.
Сижу, позавчерашнюю чечевицу, будь она неладна, из тарелки выскребаю. Слышу звук оплеухи, женский смех:"Старый ты осел! Не можешь, не берись. А все туда же".
И стук каблучков по лестнице. А тюремщик мой гручтный- грустный. Тут я живо смекнул, с чем у него дело не заладилось.И возникла у меня идея..
На слове " идея" отец Тук уронил оленью ногу и в изнеможении рухнул на землю:
- Ну, зову я эту насмешку природы и говорю:
- Денег заработать хочешь.? Он аж переживать перестал. Глазки загорелись а немытые со дня крещения лапы сжались так, как будто монеты уже у него . А я голосом отца Тука во время молитвы продолжаю:
- Десять лет я провел в Святой Земле. Десять лет воевал за Гроб Господень с нечестивыми сарацинами. Однажды довелось изловить сарацинскую колдунью. Не убиваю женщин. А она в благодарность за спасение поведала секрет, как одерживать победы. Иные. Не на поле битвы. И подмигнул этому упырю.
Доходило до него долго. Можно было за это время весь Шервуд пешком обойти. А вот когда дошло, чуть не удавил меня цепью. Понял, что слышал я его , кхм, разговор с неизвестной дамой.
Успел дать в лоб миской с чечевицей, так, чтобы не злился совсем уж сильно. И продолжил:
- А вот если об этом секрете узнает твой хозяин, в твой пустой кошелек попадет преизрядное количество монет, смекаешь? Доложи об этом Гизборну.
Не поверите, други мои, мышка пукнуть не успела, как я уже был наверху в пиршественном зале. И увидел на стенах ковры из своего замка. Ну, думаю, устрою тебе.
Развалилась эта скотина на стуле, как студент на тарелке. На меня смотрит с интересом. Повторил свой рассказ про колдунью сарацинскую. Добрая, кстати, была старушка. Ядов знала пропасть. Ну, да речь не о ней.
Поверил, спасибо Деве Марии.
Но разве я знал, что так хорошо получится!
Вокруг изнеможенно застонал. Марион ткнула. Малыш Джон мотал башкой, словно отмахивался от комаров.
Робин отхлебнул из деревянного кубка, хитро улыбнулся и продолжил:
То утро не забуду никогда. Сэр Гай в точности выполнил всё, что я ему насоветовал. Только как умудрился столько перьев жаворонка набрать?
- Жжаворонка?- отец Тук приподнял голову и вновь повалился на траву:
На рассвете сэр Гай вышел на стены замка. В халате. Поклонился на четыре стороны света. Слуга подал ему бочонок меда, коим достославный сэр намазал свой голый сиятельный зад. Ну и..кхм, не буду продолжать, с нами леди. Скупо посыпал перьями жаворонка. И засунул в одну из бойниц.
Восходящее солнце играло на сиятельных полупопиях. Дивный пейзаж. И черт же принес этих двух ворон!
Ответом Робина было тихое поскуливание. Смеяться никто уже не мог.
Видимо, со стороны бойницы сэр Гай выглядел очень аппетитно. Вороны долго не раздумывали и клевали в своё удовольствие. Сэр стоически терпел. Ради обещанного эффекта. Но и рыцарскому терпению приходит конец. Вот тогда и стало ясно, что Гай застрял. Плотно. А нечего столько жрать.
Как его вызволяли, отдельная история. Сбежалась вся охрана замка, так он орал. Мой тюремщик с перепугу забыл ключи от темницы. Я и сбежал.
А в спину неслось с замковой стены:" Гад ты, Робин!"
-
.