Сергей Беликов, певец, композитор, музыкант
Цели стать артистом у меня не было, потому что в свои детские годы я больше ориентировался на спорт. Мечтой моей был футбол.
Однако с малых лет своих я демонстрировал какие-то способности в пении, в детском пении. Был большой меломан, все пластинки, которые родители покупали, я слушал часами.
В школе я почувствовал довольно рано тягу к пришедшему из-за границы новому «поветрию» - какие-то группы, какие-то ансамбли, Битлзы, Роллинги… И вот на этой стадии я как-то и погрузился в эту «индустрию». Я подбивал знакомых ребят, чтобы создать свой коллектив.
Первый ансамбль был в школе. Но тогда мы ещё только учились просто держать гитары в руках. Надо понять, какое время было. Это сейчас тысячи инструментов висят в магазинах. Тогда же… Если привезут раз в месяц 100 гитар из Чехословакии или из ГДР, половину из них местные фарцовщики раскупят, а за остальными 50 гитарами очередь будет стоять в километр - единственный магазин был. И тот, кто первый купил гитару, мог выйти и тут же её перепродавать в две цены тому, кто в хвосте стоит. Мы же учились строгать гитары, лады нарезать, звукосниматели делать. Тогда в журналах были рубрики «Сделай сам», где специалисты рассказывали, как. И получалось!
И пришло время, когда после окончания музыкальной школы я поступил в училище. Это 70-й год, 71-й. Там у меня уже была возможность на более профессиональном уровне начать заниматься этой вокально-инструментальной «индустрией».
У себя в Красногорске я, придя на танцы, увидел, как играет группа. Ребята были постарше меня лет на 5, но я набрался смелости напроситься к ним в коллектив.
Красногорская танцверанда летом просто ломилась от народа. У нас часто бывали такие вечера, когда около 1000 человек собиралось.
Так что «большая сцена» началась с маленькой, с танцверанды Красногорска.
Ленком и «Аракс»
А потом я был приглашен в театр Ленинского комсомола. Зал на 700 мест. Но это театр, это рядом с тобой Караченцов, Олег Янковский, Евгений Павлович Леонов...
Сначала ты становишься «соучастником знаменитых спектаклей, на которые «ломится», как говорят, театральная Москва. Это Тиль, «Автоград XXI», чуть позже - «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», рок-опера. А группа «Аракс» - хребет этого действа. Конечно, мы понимали свою популярность, свою известность.
А если говорить совсем о больших аудиториях, то это «Аракс» конца семидесятых, начала восьмидесятых, когда мы работали во дворцах спорта. То есть перед нами уже порядка 10000 зрителей за один концерт. Мы приезжаем в город, и этих концертов может быть 6-8-10. И всё время аншлаги, аншлаги, вот так.
Индустрия такая была. Десяток артистов и десяток ансамблей работали в таком формате.
«Раскрутка» артистов в СССР
«Поп-музыкальное» медиа тогда было маленькое. Вся индустрия продвижения поп-музыки - это две программы на радио, и на телевидении «Утренняя почта» и «Огоньки».
Но в основном это «Утренняя почта», каждое воскресенье или субботу. Вот эти 20 минут делали карьеры артистам.
Не так много было артистов, которые попадали на медийную площадку. И получалось так, что человек, на неё попавший, уже по определению становится известным, гастролирующим артистом.
А чтобы туда попасть, нужно сотрудничество с авторами.
То есть это своего рода, как на небесах: сводит жизнь интересного исполнителя с каким-то автором, более маститым, чем исполнитель. Или наоборот, маститый исполнитель вдруг где-то увидел интересного композитора.
Тогда всё решал материал. Если какие-то закулисные «схемы» и были, они по сравнению с нынешними схемами - просто детский сад.
Да, и пластинки. В 1975-м году я получил приглашение от Давида Тухманова поработать над записью диска «По волне моей памяти». Диск стал бомбой того периода! «Сентиментальная прогулка», которую я исполнил, стала одной из самых заметных. Это тоже добавило известности.
«Аракс» - «Самоцветы», и обратно…
С «Араксом» и «Самоцветом» у меня две истории.
В 1976-м году я из театра, из «Аракса» ушёл в «Самоцветы» по приглашению. Мне, 22-летнему парню, было интересно попробовать другой формат. Ансамбль «Самоцветы» тогда был очень известным коллективом в стране, условия оплаты лучше, зрительская аудитория шире… Я поработал с ними год с хвостиком.
И вернулся снова в Ленком, и как раз этот период был самый продуктивный для «Аракса». Сложились такие знаменитые работы, которые и остались в истории. Одно сотрудничество с Юрием Антоновым чего стоит!
Следующий этап - когда Александр Зацепин предложил «Араксу» записать его музыку к фильму «31 июня». Очередной выстрел, очередное попадание в десятку.
Проходит год, меня приглашают записывать песню к кинофильму «Опасные друзья». И так родился один из самых моих знаменитых хитов «У беды глаза зелёные».
Этот этап жизни был ярок, потому что я и в «Самоцветах», и как певец и бас-гитарист «Аракса», познакомился с форматом «большой сцены», почувствовал интерес к себе, как к певцу.
В 80-м году от Александры Николаевны Пахмутовой я получил предложение записать песню, которая должна была стать неофициальным гимном Московской олимпиады. Песня называлась «Старт даёт Москва».
И в этот период у меня начинается второй этап сотрудничества с «Самоцветами», потому что в результате внутреннего конфликта в группе «Аракс», которая находилась на этот момент на своей высшей точке популярности, я покинул группу и собрался вроде как начинать сольную деятельность.
Но в этот момент нарисовался Юрий Фёдорович Маликов и говорит: «Серёжа, у меня предложение. Ты приходишь в «Самоцветы», тебе не надо будет создавать свой коллектив, заниматься организационными вопросами. Мы просто объединяем усилия, тем более это период переломный. Жанр ВИА [к 80-му году – прим.] уже практически сошёл на нет. «Самоцветы» должны зазвучать по-другому. Поэтому вы нужны для того, чтобы с реализовать полную реструктуризацию коллектива».
И с песнями «Цветы на асфальте», «Зеркало и шут» «Самоцветы» представились кардинально другим коллективом. И публика восприняла это очень хорошо.
90-е и после…
До начала 90-х мы гастролировали достаточно активно. А потом коллективы, подобные «Самоцветам», начали постепенно «сдуваться».
Я претерпел очень серьёзное давление на свою карьеру в эти годы. Но я также понимал, что у меня одновременно «искрят» интересы к альтернативным источникам звучания, реально «искрили» песни. Тот же хит «Ночная гостья» стал лидером сезона 94-го года.
Сейчас, слава Богу, деятельность продолжается. Я благодарен небесам, всевышнему за то, что я сохранился как артист, у меня достаточно сил, достаточно много стимулов. Потому что у меня есть семья, у меня есть дети, есть любимый внук. Сын работает со мной как музыкант. Кроме этого, он очень приличный автор песен, он очень приличный певец.
И даже сейчас, в 20-е годы организуются «ретро туры», где мы, немолодые артисты (и целевая аудитория у нас немолодая) собираем полные залы. И там такая эмоция, такая энергетика, какую нам удаётся вытащить из публики 50+, которую молодые исполнители не всегда «высекут» у своей молодой аудитории.
Есть и социальные проекты, например, в московской 15-й клинической больнице, реализованный вместе с главным врачом Валерием Ивановичем Вечорко, когда я пою для пациентов, которые там лечатся. Есть действительно какие-то святые вещи, когда просят военные, врачи и учителя.
Понимая общество, в котором мы живём, ситуацию, в которой мы живём, я обязан как артист помочь. Хотя бы эмоционально.
По материалам программы «История успеха» на Радио Медиаметрикс
