«Лермонтов в воспоминаниях современников», изд. Захаров, Москва, 2005,
Мои произвольные выборки о встречах разных людей с Лермонтовым
//А он, мятежный, ищет бури, как будто в буре есть покой!// (МЮЛ)
//Но лучше я, чем для людей кажусь// (МЮЛ)
//Придет ли вестник избавленья открыть мне жизни назначенье (МЮЛ)//
Эта книга стала уже моей настольной. 75 авторов (родственники, друзья, знакомые поэта) рассказывают о встречах с МЮЛ, делятся своими впечатлениями. В основном это первые реакции на смерть человека, без особой подготовки, безо всякого глянца и возвеличивания. Хотя было и восхищение и охаивание. Одно несомненно, что пришло уже потом, – осознание случившегося, ошеломление, горечь, скорбь. И я даю материал безо всякой системы, просто перелистываю страницы, останавливаясь где-то наугад, стараюсь быть краткой, привожу высказывания, которые меня зацепили, запомнились. Цитирую людей обычных, не знаменитых. Мне кажется, их непредвзятые, случайные воспоминания особенно интересны. Титулованных авторов мы уже наслушались.
Князь Михаил Борисович Лобанов-Ростовский (1819-1858), учился с МЮЛ в Моск. Ун-те. Вот его слова: «Лермонтов был молодой человек, одаренный божественным даром поэзии, насыщенной глубокой мыслью <…> Он был некрасив и мал ростом, но у него было милое выражение лица, и глаза его искрились умом…»
«С глазу на глаз и вне круга товарищей он был любезен, речь его была интересна, всегда оригинальна и немного язвительна. Но в своём о-ве это был настоящий дьявол, воплощение буйства, разгула, насмешки»
Андрей Иванович Чарыков – офицер, воевал на Кавказе, несколько слов о мимолетных встречах с МЮЛ.
АИЧ перешел на Кавказ из России в 1840 г. Война была в полном разгаре, в Ставрополе находился сборный пункт. Туда ежегодно стекалась масса военных для участия в экспедициях против горцев. Как-то артиллеристы, узнали, что у барона Вревского на вечере будет Лермонтов, и, конечно, они не могли пропустить случая его увидеть. Михаил Юрьевич дал всем по листку бумаги и предложил написать по порядку все буквы и обозначить их цифрами. Потом из этих цифр по соответствующим буквам составить какой-нибудь вопрос. Уходил в другую комнату и спустя некоторое время каждому выносил ответ. Ответы были до того удачные, что приводили в изумление. Он изложил целую теорию о таинственной связи между буквами и цифрами, упоминал что-то о высшей математике. Речь его имела характер мистический, говорил он увлекательно и серьезно. В 1841 г. в июле состоялась последняя встреча Чарыкова с МЮЛ в Пятигорске. Это было в маленьком домике – в «убогой хижинке». В открытую дверь АИЧ увидел на столе труп поэта, покрытый простынёй. Под ним медный таз, на дне его алела кровь. Но вот что его особенно поразило: он ожидал увидеть толпу поклонников погибшего поэта, но, к величайшему удивлению, не застал ни одной души.
Граф Владимир Александрович Соллогуб (1813-1882) - писатель
//Смерть Пушкина возвестила России о появлении нового поэта – Лермонтова//
По мнению Соллогуба, смерть Лермонтова была не меньшей утратой для русской словесности, чем смерть Пушкина и Гоголя. И вот что важное сказал Соллогуб:
«В Лермонтове с каждым днём выказывались новые залоги необыкновенной будущности. В нем следует оплакивать не столько того, кого мы знаем, сколько того кого мы могли бы знать». При последнем свидании Лермонтов сказал Соллогубу, что, вернувшись с Кавказа, выйдет в отставку и серьезно посвятит себя литературе, предлагал Соллогубу вместе издавать журнал. Не случилось -- Лермонтов был убит вскоре, 27 июля 1841 г.
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел. (1841)