После многих недель упражнений их время пребывания там подошло к концу. Бобик сказал, что хочет спуститься в крипту и поклониться обоим своим предкам, Ивану Петровичу и Александру Ивановичу. В ящике одного комода он нашел пахнущее плесенью белое шелковое одеяние, на левой стороне груди которого был вышит золотой крест с красной розой. Стесняясь, он спросил Николая Ивановича, не может ли он для такого случая надеть его. Бутурлин кивнул. Выбрали время в полночь. Бобик с внутренним содроганием надел старое одеяние. Саша и Бутурлин, оба в таких же одеяниях, позвали его. Они взяли Бобика в середину. Медленно они спустились по лестнице, открыли дверь.
Они вошли в крипту. Длинным рядом горели большие белые восковые свечи. Перед мраморными досками с именами обоих предков также горели большие витые свечи, очевидно очень старые. Все трое стали на колени и поклонились. Бутурлин встал, достал три пшеничных облатки и положил их на золотую тарелку, которая стояла на алтаре. Бобик понял, что они должны обозначить Слово Господа: "Я есть хлеб жизни".
Потом Бутурлин взял просфору, разломил её на три части и разделил её с Бобиком и Сашей, себе взял третью часть. Они молча ели хлеб. Потом он произнёс таинственные слова из древнехристианской литургии: "О божественный росток небесного Ichthus (рыба, символ Христа), принимаю сердцем, полным благоговения, жизнь бессмертия внутрь смертного. Обнови твою душу, о мой друг, в божественных водах с вечными струями мудрости, которые дарят истинное богатство. Восприми телесное питание Избавителя святых. Ешь, пей и держи рыбу в руках твоих".
Все трое легли ниц на землю и застыли в молчании. Снова, как и прошлый раз, почувствовал Бобик внутреннюю близость Земли, из которой он произошел, и радость охватила его. Бутурлин, который лежал слева от него, дал ему руку, он взял её и протянул правую отцу. Потом они встали. Они поклонились останкам предков и вышли из крипты. Бутурлин запер дверь. Бобик знал, что он больше не ступит в это место. Но это знание не вызывало у него грусти. Это помещение и все переживания в Эрмитаже были в нём, и они принадлежали ему. Никто и ничто не могло их у него отнять.
На следующий день они обедали вместе в последний раз. Старый Григорий стоял за стулом Бобика и обслуживал его. Рука его дрожала ещё больше. Бутурлин был весел и улыбался.
– Прошлой ночью, когда я тебя, Бобик, увидел в старом одеянии Ивана Петровича – оно было тебе слишком велико – вспомнилась мне одна история. Наш царь, Николай Павлович, когда он отправлялся на войну с турками, поехал по-домашнему в Троице-Сергиевскую Лавру, и велел провести службу. С ним было только несколько человек свиты. Старый архимандрит, настоятель монастыря, служил праздничную литургию.
Но вместо прекрасной богатой священнической рясы он надел жалкую дерюгу. Царь чувствовал себя оскорбленным и униженным и принял это за плохое предзнаменование. Он должен был после службы сесть с настоятелем за общий стол. Он едва не отказался, потому что был очень обижен. Во время еды настоятель наклонился к царю и сказал: "В вашу честь, Николай Павлович, я сегодня облачился в одежды нашего святого Сергия Радонежского, которые он сам сшил и надевал на литургию». Тогда царь упал на колени, поцеловал руку архимандрита и заплакал.
– Дядя Николай, то, чему я здесь научился, пригодится мне в жизни? – Спросил Бобик.
– То, что ты пережил, это твоя собственность. Это принадлежит тебе. И ты можешь делать с этим, что ты хочешь. Ты можешь использовать это в своей жизни, но можешь и забыть. Это как молодое деревце. Если ты его оберегаешь, оно будет расти и станет деревом. Но ты можешь его попирать ногами и о нём забыть, его поливать или срубить, тогда его не станет. Но может статься, что некоторые корешки из тайного останутся живы, и когда-нибудь, много позднее, начнут пускать ростки, и снова вырастет дерево.
Бог даёт нам свободу делать с нашей жизнью, что хотим. Мы можем – так мы верим – от Него удалиться, когда мы делаем попытку стать самостоятельными. Однако Он остаётся у нас в сердце. Даже тогда, когда мы от Него убегаем, Он нас находит. Но может случиться, что Он победит в нас, и тогда во внешней нашей жизни может что угодно произойти – мы не выпадем из Его руки.
Был замечательный человек, бесстрашный архиепископ, Томас Беккет Кентерберийский. Перед тем, как его убили английские бароны, в Рождественский вечер 1170 года, он прочел проповедь. Она здесь есть, я её для тебя переписал. Прочитай её внимательно и перечитай. Его предупреждения могут тебя сопровождать всю твою жизнь. Ты будешь становиться день ото дня взрослее, и ты встретишь много трудностей в жизни. Тогда вспоминай слова того, кто имел мужество умереть за свои убеждения. – Он передал Бобику аккуратно исписанный лист.
Саша и Бобик сидели в пустом купе молча, друг напротив друга. Каждый думал и своём. Саша вышел, чтобы выкурить папиросу. Бобик достал полученный от Бутурлина лист, развернул его и прочёл: "Вспоминайте о том, как наш Господь говорил о мире. Он сказал своим ученикам: "Мир оставляю вам, мир мой даю вам" Но мыслил ли он о мире так, как мы представляем его сегодня: королевство Англия в мире со своими соседями, бароны в мире с королем, хозяин дома, считающий свой мирный достаток, горящий очаг, его лучшее вино на столе для друзей, его жена, песней убаюкивающая детей. Но те, кто стали Его учениками, не знали ничего подобного: они вышли в дальнее путешествие и терпели истязания, невзгоды и тюрьмы, и претерпели мученические смерти. – Что же Он хотел этим сказать? Задаваясь таким вопросом, вспомните, что сказал Он далее: "Не так как мир даёт, даю Я вам." – Итак Он принёс ученикам мир, но не такой, какой дается в миру».
Бобик читал и читал, пока не понял. Тогда он поднёс лист к своим губам и поцеловал с благоговением.
----
Подписывайтесь, что б не пропустить новые статьи
Полное содержание статей в этом блоге по данной ссылке.
Пост знакомство - обо мне, о том, кто завел этот блог.
#пересказкниг #снемецкогонарусский #переводкниг #владимирлинденберг #философияоглавноем #мыслиобоге #историячеловека #линденберг #челищев #книги #чтопочитать #воспоминанияодетстве #лебедевад #лебедевалексейдмитриевич