Несколько лет назад мне довелось походить по норвежскому заполярью на зафрахтованном паруснике в качестве капитана. Я бы добавил к этому ещё и функцию исследователя – ничто не дает столько встреч и интересных историй как море. В этом смысле я беру пример у писателя Виктора Конецкого, который уже будучи известным писателем нанимался в качестве второго или третьего помощника – это давало ему немало тем для его книг, которые были наполнены ветром и юмором дальних странствий.
Ну так вот, в один из вечеров в кают-кампании заговорили о трофейной рыбалке, о поморах и об их взаимном «проникновении» с норвежскими мореходами аж с 16-17 веков. Я привёл в качестве иллюстрации такого «проникновения» наскальные летописи своих вояжей, оставленные поморами и иностранными мореходами на нашем севере – на камнях небольшого островка Большой Аникеев у северной оконечности полуострова Рыбачий. Вот, как например эта: Berent Gundersen 1595, 1596, 1597, 1610, 1611, 1615 blef jeg frataget skif (у меня отняли судно).
А один из членов моего экипажа – Сергей Вершинин – привёл пример языкового «проникновения». По его словам, до 20 века существовал язык, облегчавший общение русским и норвежским морякам и торговым людям – руссенорск.
Спустя неделю в порту городка Харстад я познакомился с капитаном буксира Гунаром, который добавил некоторые подробности, которые я привожу такими, какими помню.
«Всё верно, язык действительно существовал. Дед был тоже моряком, как и я, и рассказывал. Русские и норвежцы – давние соседи и было бы странно, если бы они не придумали способ общения. Английский был тогда не в ходу, а норвежский для русских был не слишком прост, впрочем, как и для норвежцев русский. Мне кажется, русский язык очень мелодичный и красивый, но говорят, что очень сложный.
Думается, что русские и норвежцы нашли простой способ общаться – смешать два языка. Как в коктейле – водка и томатный сок – очень разные, из разных миров, а вместе очень хорошо заходят. Мне вот нравится, кстати, давай закажем…
Руссенорск – это несколько сотен слов. Может 500 или 700 (400. – Авт.). И примерно пополам – 50 на 50 (10% – заимствования из финского, шведского, немецкого, французского, английского языков. – Авт.). Можно сказать, что язык был справедливым, в смысле равноправным, – ни один из языков не доминировал. Было взаимное уважение друг к другу. Ты, кстати, уже был на мысе Тронденес? Там батарея, которую во время войны строили русские военнопленные. Там есть руины концлагеря и памятник умершим и убитым русским. Мы помним – русские нас освободили и ушли.
(Я был на мысе Тронденес за неделю до нашего разговора. Памятник действительно существует, а вот кладбище в связи со вступлением Норвегии в НАТО было ликвидировано в 1951 году в ходе операции «Асфальт». Артиллерийская батарея 1943 года постройки, состоящая из 4-х 42-см орудий – действующая часть НАТО. – Авт.)
Язык был без «заморочек» – грамматика была им не особо нужна (Ихь бин больной. – Авт.). Ты же наверняка говорил с настоящим англичанином – ничего ж не поймёшь. Мы, моряки, и сейчас, общаясь по VHF (морская радиостанция. – Авт), стараемся говорить проще (в смысле на англ. – Авт.), как и лётчики. У англичанина высшая степень неуважения в диалоге с иностранцем – говорить, как у английской королевы на приёме: поймут, не поймут – не важно. Так что думаю Руссенорск на слух был простым языком. Должен быть простым.
У моряков жизнь тяжёлая – без взаимной помощи было не выжить. У моряков какие проблемы? Ну, продать там, купить что-то… обменять, выпить, покурить, починить, прилив-отлив, как не сесть на камни. Ну ты же видел – не расслабишься, с камнями у нас всё хорошо! Природа у нас суровая – ничего не растёт. Вот и покупали у русских пшеницу. И много чего еще. А русские покупали рыбу. У нас рыбалка лучше – Гольфстрим несёт корм, и у нас течение теплее, чем у вас. Чтобы взять палтуса, надо быть рыбаком, а чтобы треску поймать, надо иметь в кармане 100 крон (10 евро. – Авт.) на большую блесну – 20 минут, и холодильник забит. (Так и есть. – Авт.)
Мой дед из Тромсе. Говорил, что зарождался язык у тамошних рыбаков, а у вас, наверное, в Мурманске? (У нас Кола, Архангельск, Мурманск. – Авт.). Дед говорил, что раньше на нем говорили все. Но многие норвежцы старались русский язык выучить. Мой дед русский знал. После вашей революции торговля кончилась. Язык стал не нужен. Теперь вот мы с тобой на английском говорим».
Вот такая встреча состоялась в июле 2019 года…
ВИКИ: Пи́джин (англ. pidgin) – упрощённый язык, который развивается как средство общения между двумя или более этническими группами, говорящими на неродственных и/или взаимно непонятных языках, но вынужденных более или менее регулярно контактировать друг с другом в силу тех или иных объективных потребностей.
Moja på tvoja. – Я говорю на твоём [языке].
Kak sprek? Moje niet forsto. – Что ты говоришь? Я тебя не понимаю.
Å råbbåte – Работать.
Klæba – Хлеб.
Drasvi, gammel god venn på moja! Kor ju stannom på gammel ras? – Здравствуй, мой старый, добрый друг! Как у тебя вчера были дела?
Moja på ander kantor, nokka vin drikkom, så lite pjan kom – Я был в другой конторе, выпил немного вина, а потом немного опьянел.
Tvoja fisk kopom? – Ты купишь рыбу?
Saika kopom i på Arkangelsk på gaf spaserom – Я куплю сайду и поплыву в Архангельск.
Kak pris? Mangeli kosta? – Какая цена? Сколько стоит?
En voga mokka, så galanna voga treska – Один воз муки за пол воза трески.
Eta grot dyr. Værsegod, på minder prodaj! – Это очень дорого. Пожалуйста, продай дешевле!
Алексей Никулин
Честь имею!
Подписывайтесь на канал и читайте там, где вам удобнее, — в телеграме, Яндекс.Дзене или ВК.
#путешествия #русский след #русский мир #алексей никулин #моя планета #норвегия #рго #рыбаки