По мнению директора школы побои одним ребёнком других детей не являются криминалом, это процесс взросления и постижения границ.
Несколько лет назад сын моей приятельницы Надежды Петровны заключил договор с какой-то большой немецкой корпорацией и уехал с семьёй, женой и двумя сыновьями-дошкольниками, в Германию. Первый год всё шло хорошо и моя приятельница восторженно рассказывала о том, как хорошо сын устроился там. Затем восторгов становилось всё меньше и меньше.
- Даже и не знаю, правильно ли они сделали уехав в Германию? - говорила Надежда Петровна, - Что-то там не всё благополучно, но они не договаривают, и я не пойму в чём дело. Чувствую, что трудно им.
Но самое трудное началось тогда, когда старший ребёнок пошёл в первый класс.
Надежда Петровна говорит, что Никита очень хотел в школу и ждал этого с нетерпением. Но не прошло и несколько месяцев, как он заявил, что в школу больше не пойдёт. Причину мальчик не называл, но после долгих расспросов, родители выяснили, что на него напал афганский беженец и душил его за горло. Родители обратились с претензией к учителю класса и та заявила, что ничего не видела, никаких проблем нет, возможно Никита это придумал, но она обязательно посмотрит за поведением афганца. Но после этого она начала Никите за правильно сделанные задания по математике ставить плохие оценки.
- Но учительница была не права в отношении отсутствия проблем с мигрантом, - продолжала Надежда Петровна, - Проблемы с ним начались сразу с первого же дня занятий. Он бил одноклассников постоянно и любимым его приёмом было неожиданно втыкать в шею что-то острое. Родители других учеников взбунтовались, но это не дало никаких результатов.
- Так пусть переведут мальчика в другую школу, - говорю я.
- Они и хотят перевести, - сказала Надежда Петровна, - Но это у нас легко сделать, там это сложно. И сын говорит, что такое творится не только в их школе, это повсеместно. Выход один, перевести в платную частную школу, туда беженцев не берут, но стоимость обучения в год 25 тысяч евро семья сына платить не в состоянии.
А через год жена сына Надежды Петровны с детьми вернулась в Россию.
- Муж остался там, у него договор с корпорацией и расторгнуть этот договор без огромных потерь невозможно, - рассказывает Марина, - А я вынуждена уехать, спасая детей.
- В школе по-прежнему проблемы с детьми мигрантов? - интересуюсь.
- Да это главное, из-за чего я уехала, главное, но не единственное. Если бы я знала хоть четверть тех проблем, с которыми столкнулись мы в Германии, я никогда бы не поехала туда. Мы, как и многие в России, выдумали себе такую Германию, которой никогда не существовало. Мы верили, что там порядок, закон превыше всего, нет коррупции, идеальные медицина и образование, прекрасные продукты, дороги и автомобили и поезда всегда приходят вовремя. Это всё наши фантазии. Это всё кажется так, если побывать там туристом, которому все улыбаются, так как турист тратит деньги, а значит влияет на экономику страны. Но если там жить, то открывается совсем другая Германия. И с первых же дней постоянного проживания поняли, что это было только реклама, в реальности такой Германии никогда нет и не было. И после проблем со школой, а также наблюдая за медициной и тем, как чиновники решают любые проблемы, я пришла в ужас. Что касается образования, то это просто катастрофа в Германии.
В последующие встречи Марина поведала мне о своей жизни там.
- Было множество причин уехать оттуда, но если бы не дети, я бы не уехала. Мы долго искали, как защитить своего первоклассника от нападок, но положительного результата не было, наоборот.
Мы обратились к директору школы и услышали от него – если вам не нравится школа, меняйте её на любую другую в районе, а у нас дети имеют право нападать друг на друга, это процесс взросления, но мы к агрессивному ребёнку приставим социального педагога, но исключать его из школы мы не будем он имеет право сюда ходить и обязан посещать школу, таким образом мы сможем его интегрировать в наше немецкое общество и привить ему навыки и правила поведения в нашем обществе. Директор добавил, что ничего страшного не произошло и данный инцидент исчерпан, этот агрессивный мальчик больше не нападёт на Никиту.
Но не тут-то было! Дети беженцев начали объединяться в группы по 5 -6 человек и нападать на одиночек и Никите, как и многим, доставалось вновь и вновь. А когда он пришёл сильно избитый и в порванной одежде, мы обратились в полицию. Там тоже ответили, что ничего страшного, подрались и помирятся. Вот если бы было серьёзное ранение или глаз выбили, тогда бы мы подключились. А так, школа и сама разберётся.
После избиения, сразу на второй день прямо во время урока, мигрант воткнул какое-то остриё в шею Никиты.
- А он так поступает только с тобой? - спрашиваю Никиту и он отвечает, что нет, так со всеми ребятами.
- А почему ты не даёшь сдачи? Ты же занимаешься дзю-до и там лучший. И сын отвечает, что в таком случае, его накажут, посадят на стул, не разбираясь, виноват он или прав. «Я не хочу сидеть на стуле неделями» - сказал Никита.
Посадить на стул — это наказание применялось и в детском саду, куда Никита ходил перед школой и там тоже были дети мигрантов и также они вели себя, но их не наказывали. Наказывали только немецких детей.
Мы связались с директором школы и с администрацией города, описали ситуацию и просили перевести нашего ребёнка на домашнее обучение, в связи с тем, что школа не может обеспечить безопасность и здоровье детей.
Нам письменно отказали. Написали, что ребёнок обязан ходить в школу, это закон. Должен ходить и тот, который жертва, и тот, который нападает. Именно посещать школу, а если он не хочет, не может, не желает посещать – приедет полиция и отвезут принудительно.
Во многих других европейских странах нет обязанности посещать школу, есть обязанность знать и сдать экзамены по окончании школы. А в Германии посещение обязательно и в случае неявки ребёнка в школу нас ждут штрафы от 100 до 1500 евро в день, потом тюремное заключение родителям, потом изъятие детей из семьи.
А по мнению директора школы побои одним ребёнком других детей не являются криминалом, это процесс взросления и постижения границ.
Мы искали выход, но всё это привело к тому, что нам стали угрожать ювенальной полицией. Отобрать детей у родителей причины находятся разные, вот и нашего Никиту хотели передать в другую семью, в которой бы его убедили в том, что никаких нападок на него в школе не было, а ему это только кажется.
Ювенальщики в Германии работают быстро и лихо.
Никто ничего против нападений детей беженцев на местных немецких, русских детей, не беженцев, сделать не может. Даже министр образования Германии. Евреи молодцы, они единственные смогли открыть свои национальные школы, обеспечить финансирование её за счёт бюджета Германии, и они прячут своих детей там.
Я задумывалась, почему молчат немецкие дети? И как-то разговаривала на детской площадке с разными детьми, они сказали, что такие нападения во всех школах. Оказывается, дети считают эти нападения нормальными. А в школе сказали, должны терпеть, они и терпят. И немецкие родители тоже считают это нормой.
А мы представили, что наши дети выйдут из школы морально травмированными и решили не допустить этого.
- Я не знаю, вернёмся ли мы в Германию, но пока там творится такое в школе, точно не вернёмся, - сказала Марина в заключение, - А скорее всего, мой муж после окончания контракта вернётся сюда.