12
Заглядывать в будущее не так-то приятно. Оно пугает определённой неопределённостью (и не просите, чтобы я извинялся за тавтологию).
Определить данную неопределённость довольно просто — цивилизация прёт по миру адской машиной, давя всё человеческое на своём пути. Ей не интересно, что будет через тысячу лет, она увлечена скоростной игрой. А как иначе?! За рулём этой машины толпится немало желающих порулить, все они стараются повернуть в свою сторону, кричат, толкаются, выхватывают друг у друга руль. Ах, если бы они только знали, что, главное, не руль, а давно нерабочие тормоза!
Короче говоря, чтобы понять, что к чему, и предотвратить грядущий "постапокалипсис", столь популярный нынче в так называемой "посткультуре", а заодно и выявить нецелесообразность нашей суеты, заглянуть в будущее всё-таки надо.
Тёмная ночь ударила в глаза Фёдору Бабаевичу когда он проснулся.
— Где я? — не понял Рюшкин спросонья.
Мимо него прошла чёрная старуха с длинным хвостом. В её чёрной руке был чёрный чайник, едва различимый на фоне мазутных стен.
Фёдор лежал на чёрной простыне, под головой у него была чёрная подушка. В окно светило чёрное светило.
Видя с каким недоумением земной гость озирается по сторонам, старуха усмехнулась.
— Ничего, поживёшь с нами годик-другой, привыкнешь!
— Годик-другой... — пробормотал Рюшкин, припоминая вчерашний день (или не день?).
Справа от него, на такой же чёрной лежанке, посапывал Чаромут. Его седая голова выглядела белым пятном на фоне тьмы.
— Сейчас уже утро, или ещё ночь? — задал странный вопрос Рюшкин.
Старуха пожала плечами.
— Я в науках не сильна. Для меня, что день, что ночь — всё неясно.
— Не понимаю, как вы живёте совсем без времени.
— Почему, без времени? — старуха показала пальцем на стену. — Вон у нас часы.
Приглядевшись, Фёдор разглядел торчащий из стены допотопный громкоговоритель.
— Какие же это часы? — удивился Рюшкин.
— Оттуда нам говорят, — пояснила старуха. — "Время спать, время вставать, время работать, время жить, время помирать". Хе-хе. Пока не сказали "вставать", лежи, отдыхай. Может, чаю хочешь, чёрного?
— А зелёного нет? — спросил на всякий случай Фёдор.
— Откуда, милок?! — усмехнулась старуха. — У нас тут всё чёрное. Правда, дед Чаромут рассказывал про разные сорта чая, и про зелёный тоже. Хотя мы и не верили, но слушали, интересно же сказки слушать. Если бы не он, мы бы, вообще, всё только в чёрном цвете видели. Но вот что я хочу сказать, милок. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Спасибо твоим ярким трусам! Благодаря им мне первый раз за всю мою чёрную жизнь приснился цветной сон! Это так... так прекрасно!
— А где наши хвостатые "черти"... ой, то есть друзья? — вспомнил Фёдор про компанию длиннохвостых рабочих.
— Кто где, — ответила старуха. — Каждый живёт в своём доме.
— Ваши дома больше похожи на избушки на курьих ножках, — заметил Фёдор, сверкнув улыбкой. — Да, вы упомянули про сказки. Скажите, а какие народные сказки тут у вас есть? Про бабу Ягу, например, есть? Или про Кощея? Или хотя бы про курочку Рябу? Ну... снесла курочка яичко, не простое, а золотое...
— Нет, таких я не слыхала, — покачала чёрной головой старуха. — А вот такая сказка у нас точно есть. Сейчас расскажу. Жил-был чёрный кот Василий, тот, который всех красивей. Он ходил на задних лапах и любил болтать о бабах. Как-то, выпив слишком много, ощутил себя он богом. Взял и выдумал тогда мир, где тьма царит всегда. Кот был точно шутником: спрятал мир свой под хвостом. Мир, конечно, разрастался, под хвостом не умещался. Вырос мир таким огромным, что совсем он стал нескромным. От создателя-Кота убежал сей мир тогда. Покатился по дорожке, повстречался с лунной кошкой. Кошка та была хитрючей, наврала она с три кучи. "Спой мне, светик!" — попросила. Мир, взяла, и проглотила!
— Хм, — хмыкнул Рюшкин. — Интересная интерпретация Колобка.
— Что? — не поняла старуха.
— Я говорю, что многие сказки сходятся в одном: когда-то давно мир жестоко обманули и съели. Будто те, кто сочиняли эти сказки, пытались донести до нас важную информацию, но шифровали её так, чтобы было понятно только умным, и чтобы она сохранилась на века. Взять хотя бы басню про ворону и...
Договорить Рюшкин не успел. В хижину вбежали вчерашние "черти". Услышав грохот, Чаромут проснулся и, уставившись на старуху, спросил:
— Что за шум, старая ведьма? Опять что-то уронила?
— Мы решили устроить бунт! — ответили за старуху длиннохвостые рабочие. — Не хотим больше работать на этих хитрецов, которые правят нами с помощью радиоуправляемых роботов.
— Ну и дураки, — ответил Чаромут, зевая, — они отключат нам подачу воздуха, и весь ваш бунт в буквальном смысле задохнётся. Настоящие революции должны делаться втихую, а всё, что громкое, напоказ, это театральное действо — иллюзия.
— Но, как же так? — удивился самый молодой из "чертей". — Как все говорят, в былые времена людям удавалось свергать плохих правителей и ставить хороших.
— Хе-хе-хе-хе! — откровенно рассмеялся старик. — Наивная душа! Ты вправду веришь, что то, что на слуху, истинная правда? Да эту правду сплетники штампуют за стакан нефти! Хитрецы заменили одних роботов-начальников на других, вот вам и вся правда! А народ, как при одном начальнике, так и при другом, одинаково страдал. Иллюзия, друзья мои, всё только иллюзия свободы. Спектакли для того и разыгрывают, чтобы уничтожить самых буйных, недовольных.
— Как же тогда быть? — озадачились хвостатые. — Теперь мы знаем много правды, в которую до недавнего не верили, и не хотим больше быть рабами! Настало время!..
— Сотни лет не спешили поверить, боясь наделать глупостей, а теперь, поверив, спешите их наделать? Сейчас подавно не надо спешить, — Чаромут поднял вверх указательный палец. — Действовать надо тихо, незаметно, чтобы никто лишний не заподозрил, что вы что-то знаете.
— Ага, — приглушили голоса "черти". — Мы поняли. Надо быть осторожными.
— Вот именно, — кивнул Чаромут и снова зевнул. — Сначала давайте позавтракаем, а потом всё обсудим.
Продолжение пишется.
