Предыдущая глава здесь:
Муза утверждала, что Захар похож на Бетховена в молодости. Для нее Бетховен был идеалом красоты, поэтому она и влюбилась в Захара без памяти.
Но через пару месяцев феерического романа, родители Музы заявили, что сантехника-ловеласа они не хотят видеть рядом со своей дочерью. Оказалось, что Муза была давно «сосватана» сыну друзей семьи, который подавал надежды и планировал ехать работать в Европу.
Захар к моменту разговора с родителями Музы уже к ней подостыл, поэтому не стал спорить, и в тот же день заявил Музе, что не видит смысла продолжать отношения. Муза тогда проявила неожиданную твердость, сказав, что готова уйти из семьи и прервать отношения с родителями, если дело в этом.
Захару совершенно не хотелось жить с Музой и он признался, что любовь прошла, что жена ему нужна поприземленнее, без всяких восторгов по поводу Бетховена и прочих композиторов. Захар был почти уверен, что Муза вряд ли могла пожелать ему плохого, но решил позвонить.
- Захар! – тут же выдохнули в трубку, едва он сказал «Добрый день».
- Да. Муза, это ведь ты?
- Да.
- Я разбирал документы. Нашел твой телефон. И понял, что вел себя безобразно. Я хочу попросить прощения, - Захар выдал заранее заготовленную фразу, которую говорил всем.
- Я знала. Я знала, что ты позвонишь. Что когда-нибудь почувствуешь, что у тебя есть дочь и захочешь ее видеть
- Дочь?
- Да. Ты даже не представляешь, как она обрадуется. Я рассказывала тебе о ней. Говорила, что нас разлучили мои родители. Мы тебя ждем. Ты помнишь, где я живу? Приезжай в любой момент.
Захар растерялся. Он всегда предохранялся и считал, что детей, кроме тех, кого родили от него две замужние женщины, потому что от мужей не получалось, у него не было.
- Меня нет в городе, возвращаюсь через неделю и перезвоню, - соврал он.
Ему надо было обдумать ситуацию. Эта дочь должна быть чуть старше Киры. Телефон пиликнул – на него посыпались сообщения с фотографиями.
«Это наша Зара» - писала Муза. Судя по всему, она назвала дочку именем максимально приближенным к его. С фотографий смотрела девочка, потом девушка, потом женщина, чертами лица удивительно напоминающая его самого. Но руки были матери. А еще посадка головы и что-то неуловимое, грациозное, что было у Музы.
Захар стер фото. Но они стояли перед глазами. Ему захотелось познакомиться с дочерью. К тому же Захару стало любопытно. Почему Муза не уехала в Европу, почему живет в квартире родителей, почему ждала его, но ни разу не позвонила.
А еще Захар честно признавался себе, что близких и доверительных отношений с детьми у него не нет. И дочь, и сын уважительны, вежливы, но любили они Нину, были «мамиными».
Почему? Захару было неинтересно возиться с малышней. К тому же в первые пять лет жизни Киры у него не было времени - он работал с утра до вечера, потому что Нина в своей больнице получала копейки. К тому же выкраивал время на встречи с другими женщинами – хотел отдохнуть от домашних забот.
Когда родился Володя, то Кира крутилась вокруг брата, играла с ним, помогала маме как могла. Поэтому для Володи на первом месте Нина, на втором – Кира, его сестра-подружка, и только потом, он, Захар. К тому же Володя уже несколько лет жил за тысячу километров от дома. Созванивался в основном с Ниной и Кирой. Так что Захар считал его отрезанным ломтем.
А у Киры на первом месте ее Гриша, потом Нина, потом Володя – брат, а потом уже он, Захар. Кира, конечно, была рядом. Она щедро давала деньги отцу, исполняла все его пожелания, но теплоты в их отношениях не было.
К тому же дочь с мужем были для Захара слишком заумными. Вообще последние несколько лет Захар все больше чувствовал себя «лишним», когда собиралась их семья – Кира, Гриша, Нина и сватья. Они смотрели фильмы и читали книги, которые ему были неинтересны, ходили на скучные для него спектакли, ездили по всяким замках и паркам, когда он предпочитал рыбалку и детективчик.
Продолжение следует...