Наверное, в каждом маленьком городе и посёлке есть свой абсолютно всем известный местный дурачок и местный крупный предприниматель. В нашем поселке тоже была и своя дурочка, и свой делец. Полоумная, как неполиткорректно называли её местные, Светлана родилась у полубезумной матери. Уж не знаю, кто позарился на вечно подвыпившую и некрасивую её мамашу, но забеременела она лет в 20. Понятно, что и у Светочки с самого рождения не все были дома. Она вечно слонялась по поселку одна, маленькие дети пугались ее: она то завоет, то захохочет, оскалясь... Могла на четвереньки встать и бегать, лаять по-собачьи. Или ползала, извиваясь змеей, издавая зловещее шипение. Старухи местные говорили, что это бесы Светку крутят. Как-то раз одна из таких вот воцерковленных плеснула на нее святой водой. Видимо, думала, что та начнет дымиться, корячиться, а потом рассыплется в прах, но полоумная даже внимания на тетку с ее водой не обратила, лишь почесала поясницу под намокшей кофтой да и побежала на четвереньках дальше, повизгивая и поскуливая. Наверное, ничего дурного она при этом не думала, но смотрелась жутковато. Ровесники, разумеется, едва завидев ее, начинали насмехаться.
Когда Светочке было около 20 лет, окончательно забрали в психушку ее мать — та уж вовсе стала угрозой для соседей. А бедняга Света осталась на попечении тетки. Та приходила к племяннице раз в день и приносила еду. А стирала одежду и убирала квартиру девушка сама, правда под присмотром кого-то из сердобольных соседей. Конечно, нигде она не работала, получала какие-то копейки от государства. А много ли ей надо было? Тем более что одежду кое-какую подбрасывали добрые люди... Так и жила она, слоняясь каждый день по улицам: паясничала да приставала к людям с разговорами, смысл которых никогда невозможно было понять... Местные уже давно привыкли к ней: не гнали, сдержанно выслушивая ее, сочувственно кивая и угощая по возможности конфеткой.
Самым главным предпринимателем в нашем городке был Володька Букин. Первый свой бизнес — палатку с пивом — он открыл, будучи 18-летним юнцом. Поскольку торговали алкоголем там и ночами, клиентов было полно. Постепенно он расширился: открыл еще пару ларьков в разных точках поселка, а затем отстроил целый магазин. Ясное дело, на продаже алкоголя дела шли в гору, так что постепенно Букин обзавелся и автомойкой, и автосервисом, и закуточком с продажей автозапчастей. Ездил он теперь на «мерсе», костюмы носил брендовые, очки надел золотые на свою беспородную физиономию — смех да и только. Впрочем, выглядел он как герой американского боевика про мафию, может, с него и лепил свой образ...
Как-то раз дурочка Света наткнулась на дельца Володьку в его магазине. Она, как всегда, полезла к нему с разговорами, может, хотела узнать, что почем, а тот вытолкал ее взашей на улицу. Я как раз стоял на другой стороне проезда — ждал автобуса, все видел.
— А ну, иди отсюда, пока цела. Ты мне всех клиентов распугаешь. Дура сумасшедшая! — орал Букин.
Света какое-то время постояла у двери, недоуменно глядя ему вслед, а затем, покачав головой, тихо, но на удивление отчетливо произнесла:
— Зря гонишь. Очень зря...
Вторая их встреча произошла, когда Володька приехал на участок, который только-только прикупил для строительства дома. Невесть откуда взявшаяся полоумная Света снова подошла к нему с невнятным мычанием.
— Опять ты?! Да чего тебе нужно? — прикрикнул на нее Володька и угрожающе пошел на нее. — Иди отсюда! Не мешай рабочим.
— Не надо тебе строить тут, — вдруг совершенно внятно и как бы разумно сказала Света, не обращая внимания на грубость Володьки.
— Чего? — изумился предприниматель до такой степени, что даже оступился и едва не упал в дренажную канаву. — А ну чеши отсюда, пока на скорой не увезли.
— Поверь мне... Не надо тебе строиться. Ох, к беде, — с серьезным лицом повторяла дурочка, впрочем
отходя подальше от греха. Потом махнула рукой и пошла прочь, собирая по пути цветы.
Зря не послушался тогда ее Володька. Было вот что... Он отстроил себе шикарный коттедж, обнес его как положено трехметровым забором... Привез всю семью: жену, тещу, трех сыновей — толстых и вечно
унылых. Практически сразу, как мне говорили, в доме начались какие-то неполадки: то крыша потекла в ливень, то газом запахло так, что соседи запаниковали, странные утечки какие-то, то подвал обрушился... То замыкание такое, что весь поселок остался без света. Как-то при мне делец наш покупал в хозяйственном магазине дорогущее средство от муравьев: мне, говорит, чего посильнее, дусту какого-то, а то совсем нет житья от этих кровососов! Ни есть, ни пить не могу, мол, отовсюду лезут эти рыжие — бр-р-р-р. Потом в воду ему что-то попало — скважина-то у него своя была. Чистый фенол течет из крана, и все! Наконец, последней каплей стало ограбление — дерзкое и жестокое! Вернее, разбой.
В тот день жена Букина была одна дома, четверо в масках ворвались, предварительно потравив собак во дворе и отключив сигнализацию. Оглушили они Володькину жену, к стулу веревками привязали. Когда та в себя пришла, стали допытываться, где деньги и драгоценности лежат. Долго вопрошать не пришлось, продемонстрировали бабе бритву — она на сейф и указала: Букин его в гараже оборудовал за ящиком со всякими болтами- гайками. В общем, на 5 миллионов рублей добра унесли. Может, по столичным меркам и не слишком много, а у нас в поселке все обомлели — во живут люди! Не скажу, чтобы сильно Володьке сочувствовали — мироед все же. Но бабу его жалели. У нее сотрясение мозга было, по слухам. И щека дергаться стала на нервной почве.
Вот после того сотрясения жена и устроила Букину скандал: не буду, мол, жить в этом доме! Проклят он!
Умные люди посоветовали Володьке сходить к ведьме. У нас и ведьма есть своя, а как вы думали! Анной Лукьяновной зовут. Она Володьке сказала — за изрядную мзду, — что-бы пошел он и повинился перед полудурочной Светкой. Мол, это тебе за обиды, что ты ей нанес. «А она ж тебя предупреждала, да? — прищурилась Анна Лукьяновна. — Чего ж ты удивляешься! Иди проси у нее прощения. Простит — все кончится, нет — съезжай! Беги, пока ноги несут, иначе несдобровать ни тебе, ни семейству твоему. А я тебе более ничем помочь не могу. Деньги за прием вон туда положи — на полке шкатулка стоит. Видишь? Палехская. Вот в нее клади. Клади, не жадничай».
Стал Володька искать встречи со Светой. А она, как назло, пропала. Но он все же нашел ее в городском парке, где она сидела на лавочке и дремала... Потряс он ее за плечо:
— Свет, ты это... Прости меня, в общем, за то, что выгнал тебя тогда из магазина... — ему с трудом давался почтительный тон.
— Чего? А когда ты меня выгнал из магазина? — удивилась Света.
— Ну,я помню, что ли... Ну... тогда, лет 5 назад.
— Правда? Не помню, — Света смотрела на него пустым взглядом и
болтала ногой.
— Зато я помню. Прости. Простишь?
— А как дом? Стоит пока? — вдруг неожиданно спросила дурочка.
— Стоит, — растерянно ответил Володька. — Я ж потому и пришел...
— Говорила же, что не стоит строиться там. А магазины как? Доход есть?
— А что? — Володька даже испугался.
— Ничего, не жадничай, делись. — Света поглядела на него проницательно и строго.
После этого разговора Володька перепугался не на шутку. Не столько за свой дом, сколько за бизнес. Он за бесценок продал участок, часть денег отдал в наш храм отцу Виталию. А часть в райцентр в детский дом отвез. Мы все заметили, что у Светки нашей ремонт вдруг сделали в квартирке, якобы за счет домоуправления. Ага, так мы и поверили в доброту домоуправления. Все были уверены, что это Володька замаливает грехи... А жену его стали видеть на службах в нашей церкви, чего прежде не было. Ну, вообще-то хорошо, что Букины вовремя поняли, как надо судьбу править. Молодец Светка, наставила на путь истинный.