Обойдя школу, отряд Ирины направился на восток, по асфальтированной улице, протянувшейся до самых полей. Предположительно, дорога сворачивала южнее.
Часы на всех трех рациях шли с точностью до секунды. Наступило девять часов утра. Целый день впереди.
Женщины планировали вернуться примерно к восьми вечера. Запас провизии и воды позволял отправиться на длительную прогулку.
Главное, зарисовать карту, не упуская подробностей. Каждый переулок, каждый дом мог оказаться решающим при ведении уличных боев. А переулков, ведущих во дворы, к подъездам, слишком много. Жаль, что невозможно зачистить каждое строение, которых только в радиусе километра от школы несколько сотен.
Дорога оказалась неровной, с выбоинами, воронками, вырванными бордюрами и зелеными островками травы. По обеим сторонам улицы распустили свои густые кроны деревья, через которые с трудом проглядывали старые полуразрушенные здания, с пустыми проемами окон и наваленными у стен кучами битого кирпича, вперемешку со штукатуркой и черепицей. В некоторых местах путь преграждали сломанные сучья и ветки, покрытые зеленой листвой, словно вчера оторванные взрывом. Приходилось обходить их или перешагивать, стараясь держать между собой дистанцию, на случай огня противника. Впрочем, Ирина довольно быстро приняла решение передвигаться вплотную вдоль стен домов, по левой стороне улицы. Это маскировало в зелени, хотя и создавало неудобство при ходьбе, что значительно снижало скорость. Отсутствие таких привычных явлений прошлого, как теней, ветра, и звуков окружающего мира, остро ощущалось с самого начала прибытия в Город.
На территории школы их отвлекал поиск друг друга, общение и попытки решить насущные проблемы. Здесь все органы чувств ощущали обман гораздо сильнее, заставляя некоторых вспомнить компьютерные игры молодости. Нарисованное солнце даже тогда радовало динамическим освещением, как радовали эффекты недорогой звуковой карты, встроенной в материнскую плату. Здесь все другое.
Шорох мусора под ногами, звяканье оружия и тяжелое дыхание уставших подруг сменялись полной тишиной, стоило только остановиться и прислушаться. Вуаль из тяжелой плотной тишины казалась непроницаемой, но лишь на время.
Ирина шла во главе отряда, на расстоянии пяти метров от Людмилы. Нащупывая ногой более устойчивую поверхность и стараясь не оступиться, она осторожно, но быстро заглядывала в каждое встречающееся на пути окно. Руки крепко сжимали прохладную сталь пулемета, суровый взор сосредоточился на дороге. Превышая дистанцию, она периодически останавливалась, давая возможность ее догнать.
Уже немолодая Людмила, вдобавок к оружию и вещмешку, тащила короб с тремя барабанными магазинами к пулемету Ирины. Удивительно, но она оказалась куда выносливее, чем выглядела. Некрасивая женщина бодро шагала вперед, опустив голову к земле. С кончика носа, увенчанного бородавкой, капал пот.
За Людмилой, на расстоянии примерно пятнадцати метров, кралась Анна. Именно кралась, периодически совершая молниеносные броски вперед, словно змея. Как самая загадочная женщина в отряде, она не проронила ни слова. Лишь улыбка на тонких губах исчезла, превратив их в прямую линию, которую облизывал длинный бледный язык.
Спустя пару часов они миновали последние кварталы, примыкающие к полям, где начиналась граница Города. Здесь здания почти не получили повреждений.
Ирина оглянулась по сторонам, затем посмотрела на часы.
- Девушки, у нас начало двенадцатого. Идем дальше, или отдохнем?
Людмила жизнерадостно затрясла головой, чуть наклонив ее, как собака, которая плохо расслышала приказ хозяина.
- Да, Ийа!
Анна, явившаяся за спиной Ирины, словно черт из табакерки, поправила винтовку. Не меняя выражения лица, она многозначительно стрельнула глазами, произнеся свои первые слова за поход.
- Да, давай передохнем, заодно решим, куда двигаться дальше.
Ирина указала на двор двухэтажного жилого дома, примыкающего к полям.
На детской площадке виднелась песочница, с грибочком. Рядом качели на цепях и горка в виде слона. Чуть дальше две лавочки, с которых любящие родители могли присматривать за своими чадами, будь все они здесь.
- Смотрите, девочки.
Она подошла поближе к горке, дотронувшись до ржавого металла, проступившего под отвалившейся краской. Погрузившись в свои мысли, сковырнула ногтем кусок вздувшегося полимера, давно потерявшего свои свойства. Провела по шершавой поверхности железного слоновьего хобота, сентиментально улыбнувшись.
Подумать только, какие знакомые образы. Настолько знакомые, что пробуждают в памяти воспоминания давно минувшего детства.
Ступенька за ступенькой, она поднимается на горку, крепко ухватившись пухлыми детскими ручонками за перила. Хохоча, машет маме, стоящей внизу.
Первый спуск в ее жизни, и она немного боится. Но мама машет ей в ответ, значит все хорошо и бояться нечего. Да и чего можно бояться в такое чудесное утро?
Маленькая четырехлетняя Иринка, одетая в смешное розовое платьице с узорами в виде мультипликационных героев, присаживается на поверхность горки, которая уже успела нагреться летними солнечными лучами. Смотрит на носки своих, таких же розовых, как и платье, босоножек. Снова обращает взор на маму, сидящую под навесом, в ярком зеленом платье. Подол маминого платья теребит ветер.
Мама подходит ближе, подбодряя дочь.
- Давай, Ира! Смелее, я поймаю тебя!
Ира начинает спуск по горячему металлу.
В голове темнота, потом мелькающие мимо этажи.
Мама, поймай меня снова. Прошу тебя.
Ладонь Анны ложиться на плечо, но Ирина этого не чувствует, закрывая лицо.
- Ира, с тобой все в порядке?
Командир вздрагивает, еще крепче сжимая пулемет.
- Да, все хорошо.
- Здесь остановимся?
- Только не на открытой местности. Мужики могут быть неподалеку.
Женщины отошли к стене углового двухэтажного дома желтого цвета, за которым улица шла уже вдоль бесконечного поля травы на юг, постепенно закругляясь. На этой стороне все окна оказались целые, еще и закрытые, а подъезд располагался с северной части. В итоге, решили остаться на месте, прикрывшись от возможных посторонних глаз большими пустыми мусорными баками, стоявшими неподалеку.
Усевшись на бетонной дорожке, женщины смогли перевести дух, а заодно выпить воды и начертить в карте очередную важную пометку.
Составлением карты заведовала Анна. Вспоминая дорогу, она быстрыми резкими штрихами чертила карандашом. Процесс так увлекал, что женщина могла подолгу не моргать, глядя на лист бумаги.
Людмила уселась на траву, скрестив ноги и положив на колени ППШ. Попыталась потянуться, чтобы размять спину, и одновременно справится с волосами, которые опять спутались. Первое получилось, второе не очень. В итоге, Людмила приняла непростое решение, предлагаемое ей подругами еще по прибытию. Умело орудуя ножом, Анна с удовольствием исполнила просьбу, выкинув грязные патлы в урну.
Одобрительно кивнув, Ирина взяла протянутый Людмилой короб с барабанными магазинами к пулемету, поставив рядом с собой. Для большей безопасности, им полагалось отдыхать молча, не привлекая внимания. Теоретически. Практически это было невозможно, учитывая их стремление к общению.
- Предлагаю двигаться на юг, не заходя в траву. Мы не сможем долго прятаться и ползти в зарослях. Идти во весь рост проще вдоль домов, не подставляя себя под огонь снайперов из окон.
Анна не возражала. Правда, и вопросы у нее имелись.
- Мы не встретили еще двух наших сестер. Что думаешь, Ира?
Прислонившись спиной к стене и откинув голову назад, Ирина растеряно пожала плечами. Раздвинув ноги, она подтянула к себе пулемет, поставив вертикально.
- Пока не убедимся, что перед нами мужчина, огонь не открываем.
К разговору присоединилась Людмила, перейдя на тихий шепот.
- У мужиков, скойей всего, такая же фойма. Бинокль у нас есть, йассмотйим, если встйетим. Если оставшиеся из нас живы, то навейняка нашли бы пойтал и йации.
- Все может быть. Поэтому, когда повстречаем трехэтажный дом или выше, надо залезть на крышу и внимательно изучить местность.
Анна кивнула, настороженно выглядывая за угол мусорного бака, словно услышав звуки, которые не слышали остальные. Но ей показалось, и она успокоилась.
- Ира, у меня из головы не выходит твоя история про Серого Человека. Про то, как он забрал тебя. Я спрашивала многих девочек. Кто молчит, кто описывает простое и банальное убийство. Только ты одна сама бросилась за ним.
Ирина хмыкнула. Брутальное жестокое лицо помрачнело, но ненадолго. Внезапно, она улыбнулась, да так женственно, что никто в этот момент не мог бы назвать ее похожей на мужика.
Поднеся кисть к лицу, она восхищенно рассматривала сапфир в кольце, которому так и не удалось отразить в своих гранях солнечные лучи. Но драгоценный камень даже в тени мусорных ящиков впечатлял свой неземной красотой.
Людмила наблюдала за Ириной с нескрываемой завистью. Анна не проявляла ни малейшего интереса к украшению, мрачно наблюдая за выражением лица Ирины и ожидая ответа.
- Я бросилась за мужем, ты это знаешь.
Глаза Анны, не моргая, пристально смотрели в глаза Ире, словно гипнотизируя.
- Не обижайся, только ты не раз писала на Форуме, что испытываешь одинаковую ненависть ко всем своим трем бывшим мужьям. Почему решила принять подарок?
Ирина вздрогнула, словно от пощечины. Лицо покраснело, на глазах навернулись слезы. Мало кто ожидал такой реакции от командира, но у женщины хватило воли сдержать эмоции.
- Мне давно не оказывали внимания мужчины, вот и все. А как ты попала в Город?
Возможно, Анна ждала этого вопроса, поэтому и проявила такую беспардонность минутой раньше. Не желая открываться первой, она подталкивала собеседницу к непростому разговору, чтобы найти возможность выговорится.
Теперь, достав нож, она задумчиво поигрывала им. Нож служил успокоительным не хуже сапфира.
- Я убила человека. Мужчину. Не таким острым ножом как этот, но вполне годным. Попала прямо в сердце, с первого раза, словно опытный хирург.
Адвокат советовал стоять до последнего, утверждая, что я защищалась, а удар в грудную клетку пришелся случайно. Так я и сказала на суде.
Но я солгала. Я специально целилась в сердце, чтобы проклятый ублюдок сдох и никогда не смог причинить мне боль. Так я попала на зону.
Оторвавшись от созерцания лезвия ножа, Анна бросила взгляд на боевых подруг, нетерпеливо ждущих продолжения. Убедившись, что историей заинтересовались, она вернулась к дальнейшему повествованию.
- Начиналось все банально. Маленький провинциальный городок, скромная семья, в которой я единственная дочь. Никого не беспокоила, жила себе тихо и спокойно. Работала на местном СТО механиком, по специальности, на которую училась.
Родители не особенно беспокоились осознанием того факта, что у меня нет парня в двадцать лет. Считали это целомудренностью, веками передающейся по линии матери всем женщинам в роду. Через пять лет начали серьезно волноваться. Мне пришлось просить маляра с нашего СТО сыграть роль моего жениха. Он успешно играл, пока не встретил девушку, которой не понравился наш спектакль.
Так и прошла моя молодость. Из дома на работу, с работы домой. Родители меня перестали сватать за местных ребят, окончательно поняв, что это бесполезно. Но они не оставили надежды отправить меня учится в столицу.
Честно говоря, ход был удивительно верным. Я хотела научиться ремонтировать иномарки, которых так не хватало в нашем городке для опыта. Москва могла дать мне эту возможность, хотя и забирала часть души. Для столицы это нормально.
Не мне вам рассказывать, как мечты разбиваются о суровую реальность.
Стоило мне купить билеты на поезд, на следующий день из колонии освободился сын соседки по этажу. Наркоман со стажем, вор и грабитель. Как водится, его взор обратился к первой попавшейся заднице, которая внезапно оказалась моей.
Будете смеяться, но поначалу он был выдержан и даже галантен. Здоровался при встрече, провожал от магазина. Даже бросил колоться, чтобы мне понравится.
Анна замолкла, потянувшись за флягой с водой. Отхлебнув глоток, вопросительно посмотрела на Ирину, которая молча разглядывала ствол пулемета. Что касается Людмилы, то она клевала головой, словно засыпала. Может, так и было.
Улыбнувшись натянутой улыбкой, Анна продолжила свою историю. Только теперь в ней не было загадочности, одна лишь боль.
- Мои родители, согласовав вопрос с его мамой, решили, что мы идеальная пара и должны пожениться как можно быстрее. Плевать на учебу в Москве и дальнейшие планы. Ведь билеты еще можно сдать.
Хотя нет, даже это не казалось настолько важным по сравнению с расположением жилья. Перекидывать ребенка, которого я должна была родить, из одной квартиры в другую, удобней некуда.
Мольбы, угрозы и плач мамы по ночам сделали свое дело. Осознав, что ничего не изменить, я поставила подпись под своим приговором.
Я думала, что привыкну. Привыкну делить постель с пыхтящим жирным боровом, норовящим проткнуть меня насквозь своим маленьким вялым членом. Привыкну к половому акту, длящемуся не больше двух минут. Привыкну к тошнотворной вони изо рта и слюням на подушке.
Не смогла я привыкнуть только к сигаретному дыму, постоянно висящему в зале и спальне. Дым можно было рубить топором, настолько он был плотный.
Еще я не привыкла и к регулярным исчезновениям мужа на несколько дней и даже недель. Само по себе неплохо, если не считать толпы наркоманов под дверями.
Однажды мне надоело, и я высказала ему все, что думаю. Орала, кидалась в него посудой и обувью. Крыла последними словами.
Очнулась уже на полу, со сломанным носом и разбитыми губами. Видимо, прошло некоторое время, пока я пришла в себя. Первой мыслью была благодарность Богу за то, что осталась жива. Потом поняла, что благодарить рано.
Я пыталась ползти на кухню, зовя на помощь родителей, но они крепко спали. Дом славился своими толстыми стенами и отличной звукоизоляцией.
В этот момент сильно прилетело ногой в пах. Хотя у меня нет яиц, но тоже ничего хорошего. Это очень больно.
Зверь отвлекся, видимо искал, чем можно меня добить. Улучив момент, я рванула до кухни, где в пенале лежали ножи.
Случилось так, как я предполагала. Он явился через минуту, с детской скакалкой в руках. Обыкновенная скакалка, с деревянными ручками. Возможно, он хотел меня просто выпороть, а может и задушить.
К тому времени я успела вооружиться тем, чем могла. Только один удар, девочки, всего один. Я смогла увернуться и нанести его.
Анна замолкла. Заснувшая крепким сном Людмила ничего не ответила, лишь чуть приподняла подбородок и захрапела. Ирина перевела взгляд со ствола пулемета на подругу, поделившуюся трагичным эпизодом своей жизни.
- Что было дальше, Аня?
- Серого Человека я встретила позже, через полгода после вынесения приговора. Учитывая мои хорошие характеристики и отсутствие судимостей, я получила семь лет общего режима. Представить все как самооборону не получилось, не хватило денег на хорошего адвоката. Бывает.
Ирина протянула руку Анне, крепко сжав ее ладонь.
- Ясно. Все как всегда. Ничего не меняется в этом мире. Во всех мирах.
- Это точно.
Сняв пилотку, Анна провела свободной ладонью по волосам, пригладив короткую мальчишескую челку. Она волновалась, пытаясь собраться с мыслями.
- Не поверишь, всего три дня назад у меня были длинные волнистые волосы. Это важно, Ира. У меня были очень красивые волосы.
- Продолжай.
- Наша колония имела небольшую свиноферму, и даже мясоперерабатывающий заводик, обеспечивающий нужды столовой и соседнего города. Попасть работать на завод считалось крупным везением. Образование и опыт решали
Я обслуживала линию, производящую фарш для котлет и других полуфабрикатов. Хороший механик нигде не пропадет.
Честно скажу, я на свободе не ела шашлыки чаще, чем на зоне. Мясо мы меняли на предметы первой необходимости, сигареты и сладости. Это был лучший год в моей жизни, ведь меня окружали только женщины.
Как механик, я не особо напрягалась. Оборудование было относительно новое и ломалось редко. Профилактика и осмотр занимали пару часов в день. Остальное время я работала кладовщиком на складе запчастей. Начальству даже пришлось выделить мне отдельную каморку с компьютером, имеющим выход в интернет.
Интернет действительно помогал в работе. Даже самый лучший механик должен постоянно совершенствоваться и узнавать новое. Но в свободное время я могла лазить по социальным сетям, смотреть фильмы и читать книги.
Так, я совершенно случайно, наткнулась на Форум. Как и полагается дьяволу, он узнал мои интересы, подсказав нужный контент и дав нужные ссылки. Форум дал мне возможность излить все скопившееся дерьмо через комментарии.
После того, что я пережила, что испытала, можете представить, как я относилась к мужчинам. Можете представить, что я писала про них, как проклинала.
Я ненавидела их всех до одного, включая отца, который безвольно отдал меня в руки чудовища. Он всегда был тряпкой, всегда шел на уступки матери.
Ирина посмотрела на рацию, потом на Анну. Строго, но одновременно виновато, взглянула в глаза.
- Нам нужно идти. Аня. У тебя еще десять минут.
Анна кивнула, поджав губы, постаравшись быть краткой.
- Этот год был лучшим в моей жизни, и дело не только в бесплатных шашлыках и интернете. На заводе я встретила свою любовь.
Она многим похожа на меня, но не характером. Мягкая, отзывчивая, женственная. Бухгалтер в крупной фирме. Директор подставил, вышла крупная недостача.
Тогда я поняла, почему так долго была одинока. Просто выбирала среди мужчин.
В тот момент я испытала в своей жизни два совершенно разных чувства. Двойной удар по мозгам. Я поняла, что значит настоящая ненависть и что такое настоящая любовь. Черная, липкая, как гудрон, ненависть к мужчинам, искалечившим наши с ней судьбы. И светлая, как лучи апрельского солнца, заставляющего таять самые крупные сосульки, любовь к женщине.
Мы встречались в моем крошечном кабинете, когда позволяло время. Получалось пару раз в неделю. Охрана, состоящая из женщин, не замечала наших отношений, либо делала вид, что не замечает. Такие встречи были особенно долгожданными.
Однажды моя девушка очень хотела встретиться со мной незапланированно. Для этого она вывела из строя двигатель, засунув в электрический щиток шпильку для волос. Конечно, я все быстро починила, и у нас оставалось целых два часа.
Запершись в кабинете, счастливые и удовлетворенные друг другом, мы засели на Форуме. Мы шутили, смеялись, издевались в комментариях над мужчинами. Даже сидя в заточении, мы находили время для маленьких радостей.
Но неожиданно зазвонил телефон. Звук казался особенно громким и тревожным.
Прибыло высокое начальство в лице некого Инспектора, поставив весь персонал на уши. Разумеется, мы заранее подготовились к этому моменту. На сборы ушло минут десять, не больше.
Помню, как я стояла возле электрического щитка и делала вид, что наблюдаю за работой конвейера. Подруга, отвечающая за подачу сырья по ленте, суетилась в центре зала. Превращение мяса в фарш шло стабильно, по графику.
Но тут произошло странное событие. Остальные девушки, работающие на линии, как сговорившись, начали покидать цех. Одна за другой, они выходили в коридор, глядя перед собой отсутствующими, неживыми глазами.
Разумеется, я пыталась кричать им, умолять, доказывать, что их ждут проблемы. Но меня не слушали. Забастовка, если это была она, начиналась так глупо.
Но это была не забастовка. Просто пришел Инспектор. Он хотел остаться с нами наедине.
Высокий человек в сером тканевом плаще и такой же шляпе, надвигался на меня. Лицо человека скрывала медицинская маска. Только глаза были видны, такие же неживые, как у девушек с конвейера, только затянутые белесой пленкой.
Я отступала к своей любимой, стараясь не споткнуться. Пыталась закрыть своим телом, понимая насколько это глупо. Никогда не была набожным человеком, даже верующим не была. Но тут я вспомнила молитву. Я читала ее, чувствуя, как голос срывается на панический вопль.
Надеялась, что он остановится, даст возможность сказать, спросить и объяснить. Но человек в серой одежде не собирался ничего обсуждать. Он был непреклонен в своей решимости проинспектировать нас самым жестким образом.
Не понимаю как, но он оказался за мной, как раз между нашими трясущимися от страха телами. Одновременно сорвал с нас косынки. Именно тогда я первый раз услышала его голос.
- Какие красивые у вас волосы, девушки.
Да, так он и сказал, крепко ухватив нас за эти самые волосы. А потом засмеялся, словно сумасшедший.
Пока моя любимая визжала, я пыталась пинаться ногами, и даже успела ударить этого урода кулаком в бок. Все без толку, как бить бетонную стену.
Он одновременно наклонил наши головы над шнеком, перемалывающим свиное мясо, шкуру и мелкие кости. Так, чтобы волосы касались крутящегося механизма.
Я дотянулась рукой до рубильника, даже смогла его выключить. Но конвейер жил своей жизнью, получая энергию от Серого Человека, и не собирался нас жалеть.
Закрыв лицо руками, Ирина затряслась от рыданий. Людмила захрапела, сползая по стене на собственный вещмешок. Анна смотрела на часы, засекая оставшееся ей время. Оставалось минут пять.
- А потом он заговорил снова, с моей любимой. Сказал, что умрет только одна из нас. Либо она, либо я. И моя любимая решила жить.
Теперь Анна убедилась, что Ирина плачет, а не смеется.
- Последнее, что сказал Серый Человек, обращаясь ко мне, было всего три слова. Эти слова он произнес, глядя, как мои волосы начинает закручивать шнек.
Моя любимая не переставала визжать в руках Серого Человека. Потом визжала я, когда шнек снимал с меня скальп заживо, окрашивая металл кровью.
Сквозь уходящее сознание я поняла, что если существует некий мир, следующий за нашим, то я не хочу в нем носить длинные волосы. И не хочу влюбляться.
Три слова Серого Человека звучали так.
- Вы не лучше.
Да, именно так он сказал.
Ирина выругалась, громко и злобно. Настолько громко, что проснулась Людмила, с отупевшим взором наблюдавшая, как командир пытается снять с безымянного пальца кольцо, украшенное крупным сапфиром.
- Нет, не нужно мне от него подарков. Только не от него.
Решительно выбросив кольцо в мусорный бак, Ирина встала на ноги, перехватив пулемет. Дала понять Людмиле, что пора в дорогу. Та подчинилась, с сожалением бросив прощальный взгляд на мусорный бак с драгоценностью. На всякий случай, даже запомнила его место расположения.
Что касается Анны, то она закинула винтовку на плечо, продолжая путь с отрядом. Выговорившись, ей стало легче. Однако, она не думала расслабляться.
Время шло. Здания сменяли одно за другим. Окна смотрели на путников пустыми глазницами, с выбитыми рамами и стеклами. Сквозь проломы в кирпичных стенах виднелись комнаты, заваленные обломками мебели, детскими игрушками и битой посудой. Сквозь проломы стен виднелось прошлое.
Вот на стене висят остановившиеся часы. Вот шкафы с выломанными дверями, с истлевшей одеждой внутри. Старомодные массивные столы, заваленные тленом из школьных тетрадей. Рваные ковры, упавшие со стен, усеянные битым стеклом и деревянной щепой.
А вот и кухня. Первая на пути, которую приоткрывает огромная полукруглая дыра в стене, обрамленная кусками кирпича, дерева и известки. Крохотная кухонька, со скромным, но таким милым праздничным столом. На столе стоят графины с давно испарившимся спиртным, блюда и тарелки, в которых яства давно превратились в пыль. Скатерть тоже превратилась в пыль, ведь в то время пластика не было.
Если заведомо не знать, что все это мастерски сооруженные декорации, то можно представить картину, в которой война застала простую советскую семью врасплох прямо на этой кухне. Только разложившихся трупов не хватает.
Жилые дома, магазины, детские садики, конторы, мастерские. Все это уничтожено или сильно повреждено. Под голубым искусственным небом без облаков покоится мусор и пепел. И еще трава, много травы.
Они прошли еще два часа без отдыха. Может, Людмила и хотела сделать привал, но вслух не высказывалась. Ирина и Анна решили терпеть до обеда.
Дорога сворачивала на запад, с каждым километром отдаляясь от полей. Квартал за кварталом, начинали появляться многоэтажки. Вернее, что от них осталось.
Женщины продвигались по местности, перепаханной бомбами и снарядами вдоль и поперек. Идти приходилось буквально между воронками. На некоторых участках улицы от зданий оставались только пара стен, остальное разметало по сторонам обломками различной величины.
Неожиданно, за очередной стеной показалась чудом уцелевшая пятиэтажка. Как нельзя кстати. Если путь на крышу дома не завален, то можно совместить осмотр достопримечательностей с обедом, а заодно решить, стоит ли двигаться дальше, или разумнее вернуться в штаб. Возможно, потребуется подкрепление.
Находясь в глубине дворов, пятиэтажка оказалась окружена руинами. Пришлось потратить еще минут двадцать, чтобы преодолеть путь до ближайшего подъезда.
Стоило убедиться, что противник не приготовил засаду.
Первым делом решили зачистить подвал. Потом последовали этаж за этажом.
Поднимаясь по лестнице, усыпанной битым стеклом и отвалившейся штукатуркой, Ирина готовилась к любым сюрпризам. Людмила и Анна разделяли беспокойство.
Самое высокое здание в квартале, оставшееся после бомбардировки, привлекало к себе интерес как наблюдательный пост. Мужики не могли обойти его стороной.
Если рядом был портал, штаб стоило перенести сюда. Школа во всех отношениях проигрывала, ведь чем выше строение, тем лучше с него обзор. Тем более, рядом находилась довольно широкая полоса препятствий.
Потратив еще полчаса времени и вдоволь нагулявшись по пустынным квартирам, дамы зачистили все этажи и поднялись на крышу. Здесь советский бинокль марки Б-6 оказался весьма кстати. Картина нарисовалась интересная.
На севере, кроме протяженной жилой застройки, значительно затронутой войной, не было ничего особенного. Сплошное урбанистическое однообразие. На востоке, откуда они пришли, расстилались бесконечные поля сорной травы. Запад тоже не радовал, ибо напоминал север. А вот на юге было на что посмотреть.
Ирина поднесла к глазам бинокль.
- Аня, что скажешь?
Ирина передала бинокль Анне, которая не отрывала его от глаз несколько минут, сосредоточенно запоминая каждую мелочь, чтобы позже зарисовать.
- Похоже, взлетная полоса с самолетами, и вышки по периметру. Аэродром.
- Да, именно аэродром. Военная база.
Пока Аня рисовала карту, бинокль перекочевал к Людмиле. А Ирина решила еще раз воспользоваться рацией. Взволнованный голос немного дрожал.
- Яна, прием. Мы примерно в пяти километрах от тебя. На юге, в двух километрах от нас аэродром. Самый настоящий военный аэродром, с самолетами на полосе.
После обеда выдвигаемся туда. Вернуться до вечера не успеем. Аккумуляторы в порядке, еды и воды хватит. Я знаю, что рискуем, но нельзя упускать такой шанс.
Яна протестовала, но Ирина отключила связь.