Часть 13.
«ДОНЕЦКИЕ» И «НЕ-ДОНЕЦКИЕ»:
ГДЕ МЫ ПОТЕРЯЛИСЬ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА И КАК НАМ ВСЕМ ТЕПЕРЬ ЖИТЬ В ОДНОЙ СТРАНЕ?
(на правах исповеди)
Опасно не знать истории. Как минимум своей страны. Равно, как и, зная, игнорировать ее. Дескать, авось пронесет. Тогда есть хоть какой-то шанс предвидеть: что тебя ждет вместе с соотечественниками – виновными и невиновными в том или ином прошлом ввиду соучастия или пассивной отстранённости и, даже, по искреннему неведению. В истории сообществ и популяций – этносов, государств, корпораций – работает Закон Коллективной Ответственности. Неумолимо. В отличие от персональной истории, где каждый отвечает лично – сам за себя. Избежать общей участи, когда История призовет на свой Суд – неминуемый и беспощадный – всех нас еще никому не удавалось. Здесь не бывает скидок для дурачков и недоучек.
Еще лучше постараться, чтобы люди при власти в твоей стране тоже знали историю – свою и чужую. Или, как минимум, имели компетентных советников. Потому что иначе – опять отвечать всем «скопом» - виновным и невиновным. Как теперь в Донбассе.
История Украины последние лет 80 искрила экзистенциальным конфликтом ее «русскоязычного» Востока и «украиноязычного» Запада. И «злым людям» было достаточно в нужное время и в нужном месте раздуть искры, чтобы задымилось и вспыхнуло. Как в 2014 году, когда сцепились между собой «злые люди» с «добрыми нелюдями». Не на жизнь – на смерть.
Я намеренно закавычил языковые признаки конфликтующих субъектов, поскольку они лишь обозначают стороны – для узнаваемости. Но нисколько не являются существенными для понимания подлинных причин войны.
Об устойчивых ассоциативных связях в сознании населения Центральной, Южной и Западной Украины образов жителей Донбасса с донецким мафиозным кланом Януковича-Ахметова нами уже упоминалось: «Прогулки по Набережной – 8» - https://apsepdon.livejournal.com/2021/01/15/
Однако, нам не понять той остервенелой ненависти, с которой пришли «западенские» «лыцари» и «киборги» «освобождать» Донбасс от его «змоскальщенного населення», если мы в который раз проигнорируем уроки истории, как это делали все без исключения правители Украины, начиная с иудушки Кравчука.
Какой же «урок» истории оказался невыученным властями и населением Украины? Причем истории сравнительно недавней, которой всего-то лет 80 с небольшим. Давайте сперва заглянем в учебник – истории – и повторим или выучим заново этот урок заново. А затем подумаем: как его «пересдать», «перезачесть», чтобы «исправить оценку»? Это не значит, что можно будет повернуть историю вспять и что-то переделать там, вернувшись назад. Но, может быть, это позволит не совершать подобных ошибок в будущем?
Тема урока: «СОВЕТИЗАЦИЯ ЗАПАДНОЙ УКРАИНЫ (1939 – 1955)»
План урока:
1. 1-й этап «советизации» Западной Украины (1939 – 1941)
2. 2-й этап «советизации» Западной Украины (1945 – 1955)
Выводы: влияние «советизации» Западной Украины на возникновение войны в Донбассе в 2014 году.
ИГРЫ СЛОВ (ВВЕДЕНИЕ В ПРОБЛЕМУ)
События, о которых пойдет речь, в разных умных книжках именуются по-разному: «советизация», «оккупация», «воссоединение», «присоединение», «освобождение» … И это не от путаницы в мозгах дилетантов. Это естественный и закономерный итог разности мировоззрений, мнений и точек зрения. Даже среди историков. Профессионалов. Не говоря об идейной каше, намешанной в мозгах «пересичных» (обыкновенных) «мешканцив» (обитателей) диких просторов империи советского социализма. Разности, немыслимой и невозможной в учебниках, тем более в государственных, где существует лишь одна точка зрения – заказавшего учебник чиновника. Но именно вот такая информационная ограниченность, игнорирование альтернативных мнений, пренебрежение стоящими за ними убеждениями, за которые люди готовы платить даже своими жизнями, не говоря о чужих, игнорирование и пренебрежение – вольное или невольное – обходятся потом очень дорого. А что может быть дороже крови – главной валюты мировой истории?
ТОЛЬКО ФАКТЫ.
1. 1-й этап «советизации» Западной Украины (1939 – 1941)
23 августа 1939 г. Германия и СССР подписали пакт («Молотова-Риббентропа») о ненападении. Секретные протоколы к документу свидетельствуют о договоренности А.Гитлера и И.Сталина о разделе сфер влияния в Европе, согласно которой в сфере влияния СССР оказались западноукраинские земли, прежде бывшие в составе Польши.
1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу и началась Вторая мировая война. Правительство Польши не смогло организовать защиту страны и 17 сентября эмигрировало, бросив свой народ и похоронив национальную государственность. Западноукраинские земли - Холмщина, Подляшье, Лемковщина с населением свыше 500 тыс. человек были включены в созданное немцами на оккупированной территории генерал-губернаторство с центром в Кракове.
17 сентября 1939 г. советские войска вступили на территорию Западной Украины, которая с 1921 г., согласно положениям Рижского мирного договора, находилась под властью Польши. Границу между территориями, которые контролировала в Польше Красная армия, и захваченными Германией польскими территориями уточнил подписанный 28 сентября 1939 г. СССР и Германией договор «О дружбе и государственной границе».
Соучастие СССР в интервенции фактически означало вступление в мировую войну на стороне нацистской Германии. Как союзник! Так западноукраинские земли позорно «воссоединились» с Советской Украиной. За два неполных года население оккупированных территорий вкусило такого советского «счастья», что на века прониклось звериной ненавистью к его источникам. С тех пор любые импульсы и инициативы, приходящие с востока – со стороны русскоязычной «москальщины» - Центральной и Восточной Украины – намертво ассоциировались в «западенском» менталитете адской связью с «клятыми москалями», по умолчанию считавшимися источником всех бед и несчастий и воспринимавшимися исключительно враждебно. До бешенства!
В советской историографии наступление «советского счастья» называли «золотой сентябрь», что стало синонимом «советизации» Западной Украины (1939–1941 гг.).
Сперва население Западной Украины встречало Красную армию с некоторым энтузиазмом и даже надеждой. Советская пропаганда объясняла интервенцию Красной армии стремлением предотвратить оккупацию края нацистами. В условиях неосведомленности населения о тайных соглашения между СССР и Германией, это выглядело достоверно и убедительно. Поляки, отступая под натиском германских и советских войск, часто вымещали злость за поражение на мирном украинском населении, грабя и убивая безнаказанно. Это усиливало вековечную классовую ненависть нищего украинского крестьянства к польскому оккупационному режиму и к полякам, которые в сознании простонародья ассоциировались с феодалами-угнетателями и «панами».
26-27 октября 1939 г. во Львове заседало Народное собрание Западной Украины. Его легитимность и происхождение сравнимы с легитимностью и происхождением крымского референдума марта 2014 года, когда за возвращение Крыма в «родную гавань» депутаты крымского парламента голосовали единодушно или, еще точнее, по-украински «одностайно» - под пристальным вниманием «вежливых зеленых человечков» в балаклавах, без знаков различия на полевой форме и с оружием в руках. Народное собрание во Львове, выражая «единодушную волю освобожденного народа», усиленную присутствием вездесущих советских автоматчиков, проголосовало за установление советской власти на территории Западной Украины. И приняло декларацию: о вхождении Западной Украины в состав УССР. На основе обращения Народного собрания Западной Украины V (внеочередная) сессия Верховного Совета СССР 1 ноября 1939 г. приняла закон о включении Западной Украины в состав СССР и о воссоединении ее с УССР.
И началась советизация, где было все – и приятное, и болезненное. Но если боли слишком много, приятное растворяется в океане неприятного. И забывается. И остается в памяти только боль. Взывая к отмщению. Без срока давности.
Не только горе и беды принесла Советская власть народу Западной Украины. Но все, чем она его одарила – нежданно негаданно – было именно «подарками», причем непрошенными. Подарки редко ценят: легко пришло, легко уйдет. Тем более, что мотив многих подарков: «на тоби Боже, що мени негоже». Вот почему напрасно апологеты Советской власти – и раньше, и теперь – сетуют на неблагодарность «западенцев». За что благодарить? Особенно, если на поверку «подарочки» оказались оборотной стороной ненавистного раскрестьянивания в форме «коллективизации» (в английской истории – «огораживания»), когда из приватных фермеров, арендаторов, хозяев и хозяйчиков миллионы нищих, но вольных пахарей и животноводов превращались в индустриальных или колхозных рабов «москалячьей» державы.
Вот почему нелепо ждать благодарности населения Западной Украины:
- за инвестиции Москвы в «индустриализацию» региона, если доходы от нее уходят в далекую и враждебную Россию,
- за преодоление безработицы ценой тотального казенного рабства,
- за 8-часовой рабочий день, которому крестьяне предпочитают труд по 16, а то и по 24 часа в сутки, если это труд на себя,
- за расширение сети украинских школ и украинизацию преподавания, где на украинском языке пропагандируют чуждый крестьянину «москальский» коммунизм,
- за книгоиздание на украинском языке и ликвидацию безграмотности, если они служат тиражированию классиков марксизма-ленинизма и бреда партийной пропаганды.
На фоне такого восприятия советских реформ театральные постановки на украинском языке, бесплатная раздача жилого фонда беднякам, из которых рекрутировались кадры местного советского аппарата, бесплатное медицинское обслуживание, переназывание улиц именами деятелей украинской культуры, безусловно, воспринимались населением с одобрением, но весьма сдержанным и подозрительным.
Национализация имущества промышленной и торговой буржуазии – этнически преимущественно польской – не только не затронула интересы украинского населения, но и была воспринята со злорадством.
Но самую горячую «благодарность» Советской власти крестьяне (более 90% населения Западной Украины) испытали, отведав прелестей насильственной коллективизации, превратившей их в колхозных рабов.
После ликвидации политических партий, общественных организаций, «Просвит». После воцарения тотальной политической цензуры. Испытав засилие советской пропаганды и запреты любой общественной инициативы, «благодарность» западных украинцев Советской власти за ее материнскую заботу проникла не только в самые сокровенные недра ментальности, но достигла глубины печени.
8 сентября 1939 г. Л. Берия приказал наркому НКВД УССР И. Серову организовать опергруппы НКВД для зачистки «освобожденных» регионов от «антисоветского элемента». В помощь спецгруппам НКВД направили несколько дополнительных батальонов (до 300 бойцов в каждом). И. Серов просил Л. Берию позволить создать дополнительные группы и увеличить штат карателей. Качество их работы измерялось количеством расстрелянных «врагов советской власти», которыми считались по умолчанию все обладатели непролетарского происхождения, бывшие сотрудники аппарата польского государства, священники, зажиточные горожане и крестьяне, инакомыслящие.
С первых же дней советская власть составляла списки «ненадежного», «враждебного» элемента. Доноса было достаточно для уничтожения человека. Вот типичная для тех времен формула вины:
- у П. Вольфа в польские времена был магазин обуви во Львове на улице Краковской
- пан Кнеппель «был большой богач»
- «Бухбанд — бывший владелец магазина»,
- «Бадер — владелец магазина»,
- Адольф Нойс — купец,
- К. Желеневский - владелец магазина модной одежды …
все эти и подобные им люди исчезали без вести и нередко без формального суда и следствия.
За первые полтора месяца были арестованы тысячи офицеров, работников полиции, чиновников, интеллигенции, священников, монахов.
В Западную Украину в конце 1939 г. приехали тысячи партийных функционеров, пропагандистов-активистов и профессиональных борцов с «врагами народа»: из Ленинграда - 60 работников руководящего состава НКВД, из Саратова — 40, Смоленска — 50, Рязани — 30, Воронежа — 40... 250 - прибыли из особых отделов НКВД Центральной и Восточной Украины, 100 — из пограничных округов, а также 150 выпускников чекистских школ. Их размещали в брошенных квартирах, чьи владельцы покинули их навсегда. Поляки, оставляя годами нажитое имущество, выезжали в немецкую Польшу: только из Львова и только банковских служащих-поляков и членов их семей сбежало 331 человек (по неполным данным). Не питая иллюзий по поводу отношения советской власти к церкви, уехали многие католические священники. Оставшимися занимался НКВД:
- в первые месяцы арестовали до 60 священнослужителей, 14 из них расстреляли даже без символической имитации следствия,
- прокатились волны арестов «бывших» — чиновников и общественных деятелей, служащих и владельцев лавочек, живших преимущественно в центральных районах городов и имевших многокомнатные квартиры.
На 4 ноября 1939 г. во Львове советская власть «нашла» (по ее же отчетам) 1031 квартиру для передачи представителям партийно-хозяйственного актива. К 27 ноября того же года 2649 квартир сменили хозяев. Почти тысяча досталась работникам НКВД и наркомата обороны. Остальные - советским чиновникам. 152 квартиры получила «рабочая интеллигенция», 130 получили бывшие политические узники, которых выпустили из польских тюрем. На 3 января 1940 г. квартир, «высвобожденных» и «предоставленных» новым владельцам во Львове, насчитывалось уже 5407.
Даже когда человек временно оставался на свободе, советская власть умела позаботилась о том, чтобы его жизнь превратилась в борьбу за выживание. Одним из первых ее шагов была проверка начисления пенсии. 14 декабря 1939 г. политбюро ЦК КП(б)У приняло постановление «О выплате пенсий пенсионерам бывшей Западной Украины». Как результат — уже в первые месяцы только во Львове лишили пенсионных выплат более 4300 человек: бывших полицейских, чиновников, судей, «служителей культа» и т.п. Оставление пожилых, больных людей без средств к существованию было смертельным приговором. Как правило, вслед за лишением социальных выплат от человека требовали немедленно освободить и жилье. Большинство этих пенсионеров закончили свою жизнь в приютах для немощных и инвалидов.
Красная армия прославилась погромами, мародерством, изнасилованиями и грабежами, беспричинными расстрелами. Все это приобрело такой размах, что прокурор 6-й армии Нечипоренко обратился с личным письмом к Сталину с просьбой вмешаться и прекратить бесчинства.
Тайная справка НКВД УССР о политико-моральном состоянии военных частей КОВО на территории Львовщины: «Зафиксированы факты участия отдельных военнослужащих в грабеже местного населения... Отмечены случаи, когда военнослужащие посещали рестораны, кафе и квартиры местных жителей, пьянствуют, устраивают драки с применением оружия, которые часто сопровождаются убийствами или ранениями граждан. Случаи попыток изнасилования женщин военнослужащими не единичны».
После раздела Польши десятки тысяч людей из немецкой зоны оккупации перешли на территорию СССР: евреи, бежавшие от фашистов, украинцы, поверившие, что будут жить в своем государстве. Они поверили пропаганде о построении «нового», «счастливого» общества. Как же они были разочарованы, когда их вывезли в далекие северные уголки Советского Союза, на шахты Донбасса.
Вскоре даже идейные коммунисты поняли, как разительно отличается от рекламных манифестов жизнь в СССР. Например, Михаила Андрющенко, бывшего жителя Хелма, сознательного коммуниста, переехавшего в заветную «страну советов», упекли работать на шахту № 10 им. Артема на Ворошиловградщине (ныне Луганщина). Протрезвление наступило очень быстро. Доведенный до отчаяния переселенец в присутствии нескольких рабочих гневно воскликнул: «Я думал, что в Советском Союзе строят коммунизм, а оно выходит наоборот — строят антагонизм. Я в Польше работал по 12 часов, зарабатывал больше и мог прожить полгода, проработав лишь один месяц. В Советском Союзе жить хуже, чем в Польше. Лучше я в тюрьме буду сидеть, чем в Советском Союзе жить».
Такие настроения были характерны для переселенцев с польских территорий. Новые граждане Советского Союза, не догадываясь о масштабах «стукачества», были слишком доверчивы и откровенны. Сексоты не сидели без дела. В результате только за полтора года на западноукраинских землях репрессировали каждого десятого!
По неполным данным, с осени 1939 г. по осень 1940 г. в западных областях Украины были репрессированы и депортированы около 1,2 млн человек, или 10% населения Западной Украины. Еще 200 тыс. человек были уничтожены органами НКВД до начала немецкого вторжения.
Массовые репрессии против ведущих ученых, политиков, общественных деятелей, священников, «кулаков», городской буржуазии и потомков дворянства шокировали население, избалованное буржуазной демократией в ее польской редакции. А когда первые стихийные протесты вольнолюбивых крестьян захлебнулись собственной кровью, вкусив террора за сопротивление советской власти, какого они не испытывали даже в Польше, «любовь» ко всему советскому, а, заодно, и к московскому, чьей разницы темные крестьяне не различали от слова «совсем», достигла того предела, за которым была готова взорваться всеобщим мстительныи и беспощадным бунтом. При малейшей возможности.
Такую возможность предоставило нападение гитлеровской Германии на СССР. Гнев населения Западной Украины обрушился на отступающих красноармейцев и эвакуирующихся партийных аппаратчиков. Стараниями советской власти вся Западная Украина в мгновение ока превратилась в искреннего и горячего союзника немецких оккупантов, сменивших «клятых москалей».
В 1941 отступавшая Красная армия и карательные органы суетливо «зачищали» после себя следы своих преступлений, безжалостно уничтожая всех, кто потенциально мог сотрудничать с немцами. Усилились повальные аресты украинской интеллигенции. Многочисленные сексоты составляли списки «неблагонадежных». Людей сотнями хватали на улицах. В июне 1941 г. тюрьмы Украины были переполнены: согласно справке, в 63 тюрьмах, при лимите 30 753 человека, содержалось 72 768 узников. С началом войны наполнение тюрем возросло еще в 1,5–2 раза. В большинстве тюрем пограничных регионов Украины тюремное начальство проявило инициативу и, не дожидаясь приказа из центра, самовольно начало ликвидировать пленников. Уже 22 июня людей расстреливали во Львове, Луцке, Перемышле и других городах. Узников убивали массово: сотнями, тысячами. Только на Западной Украине с началом войны их уничтожили около 22 тысяч. В трех тюрьмах Львова были не расстреляны, а замучены более четырех тысяч политических узников – со средневековой жестокостью! Большинство погибших от пыток удалось опознать только по одежде. Энкаведисты, чтобы усложнить опознание жертв, заливали химическими реактивами их лица. Среди тех, кого во Львове удалось опознать первыми, были: Юрий Шухевич — оперный певец, Василий Бень — директор школы им. Шашкевича, Григорий Кухар — главный бухгалтер мединститута, Евстахий Струк — директор мединститута, Василий Геник-Березовский — инженер, научный работник этнографического института, Иван Савка, Теодор Мацько, Степан Масный — студенты мединститута ... Здесь нет ни насильников, ни серийных маньяков. Высшее образование, интеллигентность, высокий уровень эрудированности, культуры — стали смертельным приговором для украинцев летом 1941 г.
Кровавый след оставила отступающая советская власть. Вблизи с. Ляцкого (Дрогобычской области) более 500 узников бросили в 36-метровую соляную шахту. Вместе со священниками погиб и владыка Симон. Его смерть была страшной: «Проведя его голым через удары ружейных прикладов по улицам Кременца до тюрьмы, пытали его там жестоко. Озверевшие энкаведисты сожгли епископу бороду, отрезали пятки, нос и язык и выкололи глаза».
Как на это должны были реагировать люди, столетиями воспитывавшиеся в христианской традиции?! На их глазах зверски пытали священника, почтенного пожилого человека, который никому в жизни не сделал ничего плохого и единственная вина которого, единственное «преступление» было в вере и служении Богу.
Как свидетельствуют архивные документы, с тех пор советская власть, ассоциированная в общественном сознании с Москвой, так выразительно и быстро показала свое подлинное лицо, что иллюзий лишились даже самые фанатичные москвофилы — приверженцы коммунистической идеи.