не один

НЕ ОДИН.

(Вместо ещё одной части из серии “Выйти из темноты”.)

Начало.

Мама с укоризной глянула на свою почти уже повзрослевшую дочь, которая воткнула ноги в уличные туфли и вышла за дверь. Младшенькая в семье и видно немного избалованная, не всегда она слушала мать в детстве, а сейчас и совсем временами поступала по-своему. Дверь не заперла и мама всё же крикнула ей вслед:

- Лия! Ты одну меня хочешь оставить? Скоро гости придут, куда собралась?

- Я быстро, - дочка заглянула одной головой.

- Как быстро? Меньше часа осталось! - В голосе мамы немного проскакивал своеобразный немецкий акцент, особенно, когда она говорила с огорчением.

- Я приду, - ответила Лия уже из сеней дома.

Анна Яковлевна махнула рукой и пошла расстилать скатерть на большом столе, за которым обычно собирались члены семьи и гости их маленького, но уютного домика. Сегодня они ожидали к себе дорогих гостей из церкви, в которой старший сын Анны Яковлевны Вениамин был пресвитером, а муж Франц Давидович диаконом. Двое других сыновей, Давид и Иосиф, занимались пением, посещением пожилых и служением среди молодёжи. Для матери огорчительно было сознавать, что не получалось у них полностью обратить Лию в общую живую христианскую веру. Лия прекрасно знала всех посетителей небольшого собрания, легко с ними со всеми общалась и даже посещала церковь, но не от души. Когда в церкви начала образовываться группа молодёжи, братья старались и её привлекать туда. А Лия ходила по настроению. И даже сейчас, когда к ним должны прийти в гости молодые ребята, она куда-то ушмыгнула. Сыновья позвали Лёшу Морозова и его невесту Дашу Максимову в родительский дом, чтобы обговорить детали свадьбы, которая вот-вот должна была состояться в доме молитвы. Алексей уверовал не так давно, года два назад, но очень искренно последовал за Господом. До него молодёжь церкви состояла лишь из потомков уже принадлежащих к церкви людей. Лёша вошёл неожиданно и стал вдохновением и радостью для более пожилых христиан. Он ревностно взялся за изучение Библии и быстро взошёл на кафедру, помогая в служении детям и мужу Анны Яковлевны. Франц Давидович очень любил молодого брата и поддерживал его во всех начинаниях. Отец Алексея, Виктор Морозов, был его хорошим знакомым, но всё время спорил с Францем относительно веры. И очень сильно изумился, когда узнал, что Лёшка, только пришедший из армии, всем своим существом ухватился за евангельскую истину и быстро прилепился к баптистской церкви. Виктор даже обиделся слегка на сына за такое решение, однако Франца он очень уважал за его добродушность и всё-таки Лёшку на это дело благословил.

Невестой Лёши стала внучка уважаемого проповедника церкви Аркадия Семёновича Леймана, ушедшего к сожалению из жизни в конце восьмидесятых. Даша впитала искреннюю веру даже не столько от мамы, сколько от деда, очень возлюбившего однажды Господа Иисуса и много лет посвятившего служению проповедью. И сама Даша, уверовав, восхищалась людьми, из которых состояла небольшая церковь. Аркадий Семёнович по происхождению был евреем, Франц Давидович с семьёй немцами, кто-то из верующих был русским или украинцем или татарином. Братья и сёстры, прожив непростые времена советского периода, смиренно любили друг друга, несмотря на национальность или положение. Даша открыла сердце для Господа в семнадцать лет.

Все трое сыновей Франца и Анны уже были женаты и избранницы их переехали все из других городов. То есть, предстоящая свадьба была новым открытием церкви, только ещё входящей в грядущие преобразования непростых девяностых. Не прошло и года, как распался громадный и нерушимый Советский Союз. Оглядываясь из будущего, можно сказать, что наступала очень замечательная эпоха роста и преображения церквей на руинах бывшего Союза. Но герои этого повествования об этом ещё не знали.

Анна Яковлевна услышала шум и детские голоса на улице. Как-будто договорившись, всем скопом вошли все её сыновья со своими семьями. Она обрадовалась, сейчас девочки невестки ей немного помогут и вместе они складно обставят стол для грядущего общения. Работа закипела и матери даже показалось, что ей теперь и делать то ничего не надо. Послал Господь поддержку, не оставил в тревоге и одиночестве!

Запыхавшись, вошёл хозяин дома, бегавший до дома молитвы по каким-то своим делам. Франц разулся и пожал руки своим сыновьям, поднял на руки маленького внука.

- Во, мать, как ты всё организовала, - похвалил он жену.

- Я, думаешь? Господь это помогает! Я возилась, возилась… Лийка вообще убежала.

- Видел, - сказал Франц, - стоит балагурит со своим Ванькой.

- Сходи, Ося, кликни её, - обратилась мать к младшему сыну, - сейчас Лёшка придут, а она бродит по соседям.

Иосиф быстро вышел поискать сестру. Вениамин что-то записывал в блокноте и временами поглядывал в Библию. До времени прихода гостей оставалось минут пятнадцать. Хоть встреча была неофициальной, все они чуть-чуть волновались, потому что хотелось хорошо организовать эту свадьбу.

Лия тем временем беззаботно болтала с Иваном, живущим через три дома от них. Тот выкатил старый мотоцикл “Урал” с коляской и замасленными руками копался в его механизмах. Иван был физически крепким, но не очень разговорчивым и больше любившим возиться с техникой, чем бродить по улицам и искать приключения. Помимо “Урала” у него во дворе стоял новенький “Восход” и оставшийся с детства мопед “Рига 16”. Лия иногда бесцеремонно напрашивалась к нему на пассажирское сиденье, что его смущало и вгоняло в краску. Он стеснялся девчонок, даже соседских, но Лия часто составляла ему компанию и Иван даже научил её управлять двухскоростным мопедом. Она уговаривала его, чтобы он дал ей попробовать прокатиться на “Восходе”, но Иван не соглашался, опасаясь, как бы она не навернулась и что-нибудь себе не повредила. Всё равно, ему нравилось, что внешне симпатичная и весёлая Лия любит с ним общаться.

- Дедов моцик, - по-деловому сказал Иван. - Семьдесят девятого года. Восстановлю и буду по лесам гонять.

- Прокатишь?

- Опять будешь за руль проситься? - Сказал с тоской Иван.

- В лесу то не страшно, - парировала Лия, - ты сзади сядешь и будешь страховать.

- Не… - смутился парень. - Издеваешься, что ли? В коляске прокачу, когда налажу.

- Испугался, - засмеялась она. - Ладно, не тушуйся, хотя бы в коляске. Не хочешь ты, чтобы я мотогонщицей стала. Почему все считают, что девушки не могут водить машину или мотоцикл? Или ремонтировать?

- Руки, видишь, какие?

- Ну и ладно! Пусть лучше в масле, чем в тесте. Я не люблю, к примеру, тесто месить. А мама мне: это женская работа! А я хочу гонять на чём-нибудь.

- Попроси у Вени, - сказал Иван, увидев, как машина Лииного брата подъехала к дому Янценов.

- Он ещё больший бирюк, чем ты, - сказала Лия.

- Он мне говорил, что это родственники из Германии ему денег прислали, - с небольшой завистью произнёс Иван.

- Хочешь иметь родню в Германии? - Засмеялась Лия.

- Да иди ты… - Иван натурально покраснел, понимая на что она намекает.

Из ворот родительского дома вышел Иосиф и Лия поняла, что это по её душу. Одновременно с другой стороны от дома из переулка вывернули Лёша с Дашей. С ними шёл незнакомый паренёк невысокого роста и что-то вполголоса рассказывал Лёше. Иосиф подошёл и пожал руку Ивану за запястье, чтобы не испачкаться маслом.

- Привет, братишка. Гости уже идут, - Лия показала пальцем.

- Мама тебя потеряла. Совсем то не наглей.

- Мама суетится много, - оправдалась Лия, - так то мы всё приготовили, я ей помогала всё утро.

- Ладно, иди, Лия, - сказал чуть сурово Иван, - не обижай тётю Аню.

- Ой… - скривилась она, - одни учителя вокруг!

Лёша и Даша подошли и поздоровались со всеми. Лия обняла Дашу и сказала ей что-то на ушко, та заулыбалась. Иван был знаком с Лёшей, который бывал в гостях у Лииных родителей. Он неумело и со стеснением поздравил его с предстоящим сочетанием. Паренёк, пришедший с Лёшей и Дашей, стоял немного в стороне и явно чувствовал неудобство. Лия встретилась с ним глазами и улыбнулась, что окончательно смутило молодого человека.

- Ладно, Вань, извини, - сказал Иосиф, - у нас тут общение намечено, мы пойдём.

- Смотрите сами.

- Ты мне обещал, - на прощание сказала ему Лия, показывая на мотоцикл с коляской.

- Прокачу, не бойся.

Они пошли к родительскому дому, Лёша разговаривал с Иосифом, Даша шла справа от Лёши, а Лия оказалась рядом с Лёшиным другом, о визите которого никто не знал.

- Лия, - представилась она пареньку.

- Пётр, - скромно и серьёзно сказал он.

- А по отчеству?

- Андреевич, - парень улыбнулся.

- Цевильно звучит, - прикололась она. - Я сестра местного пастора и Иосифа. А ты Лёшкин друг?

- Нет. Мы неделю назад познакомились, - смущённо сказал Петя. При этом остальные вошли во двор, а он и Лия задержались. - Я случайно встретил Дашу, а она меня с Лёшей познакомила. Они меня опекают.

- В чём опекают?

- Помогают мне разобраться в себе, - грустно сказал парень.

- А что тут разбираться? - Не поняла Лия. - Ты молодой парень, так? Где-то учишься, о чём-то мечтаешь. В армии был?

- В апреле вернулся, в конце.

- Прекрасно, - она развела руками. - Зачем тогда в себе копаться? Интересный молодой человек, отслуживший в армии, живущий обычной жизнью… всё хорошо. Жениться не собираешься?

Тут парень срезался и ей даже показалось, что разозлился на что-то. Она поняла, что надо немного притормозить. Это тебе не Ванька. Да и тот не любит, когда она над ним подшучивает.

- Извини, - скромно сказала она.

- Ты не при чём. Просто… Не так всё гладко, как ты нарисовала. Не особо я интересный. В армии отслужил, а ума не прибавилось. Школа жизни ничему не научила.

- Я задела за больное?

- Немного, - сказал Петя и глянул ей в глаза. Она почувствовала волну чего-то тяжёлого, пережитого этим пареньком. Ей показалось, что он ищет у неё поддержки. Она даже тряхнула головой. В ней промелькнуло чувство сострадания к нему и ощущение какого-то доверия и даже родственного сопереживания. Их глаза снова встретились.

- Если что, можешь меня в расчёт не брать, - сказала она, - я ещё неверующая, я вряд ли могу кому-то помочь. Пусть Лёшка или Иосиф…

- Даша училась с моим братом, с Виталькой, - проговорил Петя. - А тут встретились… Я с похмелья был и очень злой. А она так по-доброму… Я последний месяц совсем опустился.

- Из-за чего?

- Да… - он опустил глаза. - В любовь решил поверить. Бывшая соседка после службы встретилась. А я как дурак… Не было у меня опыта. А она предательницей оказалась.

- Сильно обманула?

- Не знаю, - Петя покраснел и скривил рот, - может, это нормой считается. Я то хотел ради неё… Ничего не жалко было. А она со мной как с дурачком.

- Бросила? На другого променяла?

- Да там, и менять ничего не надо было. Как я понял, я был на скамейке запасных. А у неё уже сожитель был. Из богатеньких, кооператор.

- Ну и что ты переживаешь? - Лия попыталась его поддержать. - Может, это к лучшему? Она бы и по жизни тебя обманывала. Есть такие бабы! Не бери сильно в голову. Найдёшь себе потом скромняжку, вроде Даши, будут очень добрые отношения. Я, конечно, ещё сама молодая, может, не имею права других учить. А тебя Лёша сюда позвал?

- Случайно за ними увязался. Они мне помогают, про Бога говорят. Я тоже неверующий. Хорошо, что немного остановился. А то, последнее время бухать начал, маму до слёз доводить. Один раз чуть не траванулся.

- А ты в церкви нашей был? - С состраданием спросила Лия.

- Лёша зовёт, я пока думаю.

- Лёшка по словам отца очень сильно уверовал. Раньше тоже неверующим был. Дашку то я с детства знаю. А он в позапрошлом году появился.

- Спасибо, - вдруг сказал Петя и снова глянул ей в глаза.

- За что?

- За то, что слушаешь мои сопли. Я перед Дашкой и перед Лёшкой даже ревел однажды. В армии меня бы совсем не поняли, за чухана бы приняли…

- Да пошли они… Может же человеку быть грустно. В этом смысле церковь совсем по-другому к людям относится. Я иногда хожу на собрания. Там и мужчины могут каяться со слезами. Дашкин дедушка даже во время проповеди мог заплакать. А он в войну врачом был полевым. Очень хороший дядька был, умер уже.

- Меня Лёша на свадьбу позвал в качестве гостя, я хочу пойти, - сказал Петя, - а ты пойдёшь?

- Я буду свидетельницей со стороны невесты! Вот какую честь мне оказали!

- Здорово! Чуть попозже я и в церковь приду. Сейчас пока себя нечистым чувствую, столько глупостей наворотил.

- Приходи на молодёжку. Лёша с моими братьями ведут.

- А у тебя сколько братьев?

- Три, - улыбнувшись, сказала Лия, - Вениамин, Давид и Иосиф, который сейчас с Лёшей ушёл.

- Имена такие… Немецкие?

- Библейские. В баптистских церквях часто так детей называют. Я вот Лия. Так звали одну из жён Иакова, когда будешь читать Библию, прочитаешь там. Вторая была Рахиль. Сегодня наше ухо режет.

- Да, - улыбнулся Петя. - Мужские ещё иногда слышал, Вениамин, Иосиф, а женские.

- По-русски вообще прикольно будет, - окончательно развеселилась она, - Рахиль Иванова, Руфь Сидорова, Сарра Петрова! У тебя как фамилия, если не секрет?

- Береговой.

- Вот представь, к примеру, Сарра Береговая или Руфь Береговая, а? Хорошее созвучие – Руфь Береговая!

Петя расслабился в общении с Лией и тоже от души посмеялся. Трудно было объяснить почему, но между ними проскочила искорка доверия и простоты. Лия в самый последний момент остановилась, когда из её уст чуть не выскочило сочетание “Лия Береговая”. Это бы уж совсем неприлично прозвучало. Ей даже не хотелось идти в дом, где собравшиеся братья обсуждают с будущими молодожёнами тонкости свадьбы. Её то роль в процессии будет очень простая и понятная. Петя почувствовал, что накопленное за последнее время напряжение слетело с его измученной тяжёлыми мыслями души. И пока внутри дома шло важное обсуждение, здесь на улице происходило тоже нечто важное, но суть этого важного откроется им только в будущем.

Там, внутри, даже не заметили, что Лии не было вместе со всеми за столом. Лишь спустя некоторое время вышла мама и пристыдила дочь:

- Ты что, бесстыдница, гостя баснями кормишь? Заходите давайте. Не стесняйся, парень, домик у нас маленький, но места всем хватит.

Лия махнула головой, приглашая Петю внутрь дома. Дом и действительно был небольшим, даже трудно было представить, как здесь прежде помещалась семья из шести человек. Многодетные семьи в советское время были явлением редким, среди Петиных друзей ни у кого почти не было больше одного брата или сестры. Петю усадили рядом с Лёшей, подали глубокую тарелку с красным супом. Он почувствовал себя так хорошо, что в душе ему захотелось сказать “Слава Богу!” Такие слова для него были ещё непривычны. За столом шла неспешная беседа о мелочах предстоящего торжества бракосочетания, но парень почти не вникал в то, что говорят братья и сёстры. До сегодняшнего дня он чувствовал в душе страх по отношению к странной вере Лёши и Даши и сомневался в том, идти ли ему на свадьбу. Однако общество гостеприимной семьи Янцен окончательно убедили его в правильности его первичного решения. Ещё одним вдохновением для него стал разговор с Лией. Ему показалось, что ни одна девушка на земле не была с ним такой лёгкой в общении.

Два часа, проведённые в гостях служителей церкви, показались Пете самыми счастливыми за последнее время. Эти люди не осуждали его и даже наоборот непринуждённо поддерживали. На обратном пути он проводил до дома Лёшу с Дашей и пошёл домой. Отец дремал на диване, а мама сидела перед телевизором, смотря какой-то новомодный бразильский сериал. Она заметила, что сын вернулся и вышла в прихожую. В глазах её была тревога, за последние недели она привыкла к выкрутасам со стороны Пети и его возвращение домой воспринимала с опаской. Но сегодня, как и всю прошедшую неделю, Петя пришёл спокойный и трезвый. Он выкурил одну сигаретку, во всём остальном был вполне нормальный. Мама вздохнула с облегчением.

- Всё хорошо? - Спросила она.

- Да, слава Богу!

- Я рада за тебя. Ты сегодня необычный какой-то.

- Я познакомился с хорошими людьми, - с улыбкой ответил он.

- С какими?

- С верующими. Ты Дашу Максимову помнишь?

- С Виталькой училась? Помню, - мама тоже улыбнулась.

- Она замуж выходит, меня на свадьбу позвали. Она в баптистскую церковь ходит, жених её оттуда.

- Я помню, - маму немного закусило. Слово “баптист” воспринималось в обществе как синоним сектантства. И иногда она боялась, как бы её дети не вляпались в какое-нибудь “Белое братство”, о котором везде начали говорить в начале девяностых.

- А сегодня я с ними случайно попал в семью служителей этой церкви, - продолжил Петя. - Мне стало так хорошо на душе во время этого общения.

- Ужинать будешь? - Спросила Ксения Андреевна.

- Конечно, - радостно ответил Петя.

Счастье.

Вскоре у новых друзей Пети Берегового состоялась долгожданная свадьба. И происходило всё не в съёмном кафе, как было принято у многих, а прямо в доме молитвы, небольшом по размерам, но в этот день очень интересно украшенном. Петя пришёл по указанному адресу, подошёл к воротам и скромно встал недалеко от калитки. В ЗАГСе у него побывать не получилось и он пришёл прямо сюда. Во дворе и внутри здания церкви происходили подготовительные движения, но Петя пока не знал, что делать ему. Жених с невестой ещё не подъехали и некоторые люди периодически выходили на улицу поглядеть на дорогу, не едут ли они. В какой-то момент из двора вышел уже видевший парня пастор Вениамин и заметил гостя. Подошёл и очень гостеприимно его поприветствовал и позвал внутрь. Петя чувствовал себя неуютно, большинство людей не были знакомы ему и не знали его. Он поздоровался с Анной Яковлевной, которая вышла из прихожей дома молитвы с круглым хлебом на белоснежном полотенце. Виновников торжества ожидали с минуты на минуту. Петя заглянул в пакет, что был в его руке, там лежала большая открытка, подписанная его рукой, и конвертик с небольшой суммой денег в подарок. Люди начали высыпать на улицу и кто-то из братьев громко крикнул: “Едут!”

Действительно, на улице раздавались перебивающие друг друга сигналы автомобилей. Люди выстроились полудугой на улице и, когда машина с новобрачными остановилась, их практически окружили со всех сторон. Двое мужчин фотографировали весь процесс. Петя из-за средненького роста и ощущения новизны стоял за спинами верующих, встречающих процессию. Это не смущало его, он был рад, что может вообще здесь побывать, хотя бы в роли скромного гостя.

Народ постепенно начал заходить во двор и внутрь здания и Пете довелось увидеть мельком Лёшу с Дашей. Жених в белой рубашке и чёрном пиджаке, высокий и заметный с разных сторон, и невеста в воздушном свадебном платье и маленькой шляпке на голове. Из второй машины вышли свидетели и ещё двое мужчин. Лия Янцен, с которой он недавно беседовал возле дома её родителей, выглядела сейчас празднично и торжественно. Белоснежная блузка, поверх которой висела яркая красная лента, выделяли её среди остальных молодых девушек. Она от души улыбалась и говорила приятные слова в адрес молодожёнов. Петю она пока не заметила.

Когда Петя вошёл внутрь, он удивился, увидев украшенный цветами и шариками зал с деревянными лавками и массивной кафедрой впереди. На православный храм это здание абсолютно не походило. Он совсем не понимал, где же здесь может происходить брачный пир, как называла его Даша, и ему оставалось только дождаться того, что будет дальше. Люди расселись на лавки, а Лёша и Даша сели на отдельную скамью справа от кафедры. Постепенно гул в зале стал утихать и за кафедру вышел Лиин брат Вениамин.

- Приветствую, дорогая церковь, - начал речь он, - очень хорошо, что по милости Господа мы с вами собрались для торжественного праздничного богослужения, посвящённого благословению новой семейной пары в нашей церкви! Я хочу, чтобы мы начали с молитвы.

Все встали на молитву и Петя присоединился к церкви в этом. Молитва была ещё не очень понятным действием для него и лишь несколько раз он в этом участвовал вместе с Лёшей. Что-то внутри него пока противилось необходимости молиться, хотя Лёша и Даша ему об этом говорили. Люди сели на места. Вениамин раскрыл Библию и начал зачитывать небольшие отрывки оттуда. Пете его новые знакомые подарили маленькую книжку “Новый завет”, но у него пока не получалось что-то в ней понять.

- Что такое семейное счастье? - Задал пастор вопрос молодым и потом посмотрел в зал, обводя глазами всех. - Люди очень хотят быть счастливыми. Они ищут этого великолепного переживания! Все наши знакомые заняты этим. Возможно, вы видели много влюблённых парочек, гуляющих по нашим вечерним улицам. Видели? И почему-то проходит сколько-то времени и те, кто вчера со счастливыми лицами клялись друг другу в любви, отторгают друг друга и разочаровываются в возможности семейного счастья! Почему, братья и сёстры?

- Из-за обмана, - вдруг вырвалось у Пети, всё ещё помнящего свои тяжёлые переживания.

Пастор немного смутился и некоторые люди изумлённо посмотрели на новенького парня, сказавшего это. Петино лицо покрылось краской стыда и он вжал голову в плечи.

- И это тоже бывает, - пастор быстро нашёлся и отвлёк излишнее внимание от Пети. - Я бы даже сказал, люди сами обманываются. Они ожидают одного, а происходит другое. Вот мы сейчас с вами и попробуем разобраться, что же нам говорит Библия по этому поводу. Прочитаем Ефесянам пятая глава двадцать пятый стих. “Мужья, любите своих жён”. Какие простые и приятные слова, братья и сёстры. Какая жена не хочет, чтобы её любил самый близкий человек? Вы слышите, мужья? Бог призывает нас любить наших жён! Но, что это значит? Давайте подумаем об этом. Это слово универсальное и оно обращено ко всем мужьям и к любому мужу в отдельности. Я тоже муж! Я должен учиться этому, как и вы. И к тебе, брат Алексей, сегодня обращены эти слова. Вот твоя молодая жена и ты будешь должен её любить! Это говорит тебе Бог! А какой ты её должен любить? Только в таком красивом наряде? С шикарной причёской и в прекрасном настроении? Только по праздникам и торжественным дням?

Петя заметил, как Лёша застеснялся и переглянулся со своей невестой. Глаза Пети вдруг встретились с глазами Лии, которая сидела слева от молодожёнов на боковой лавке. Она улыбнулась и помахала ему рукой. Петя снова сильно застеснялся и опустил взгляд.

- В Писании нет таких условий! Бог призывает любить жену любой и в любом состоянии. Это призыв, заповедь, наставление Господа! Если мы ставим условие, то мы не исполним Божий призыв к нам, мужьям. Твоя жена может заболеть, расстроиться из-за капризов детей, потерять работу или пережить тяжёлые времена. Она может временами быть капризной или измученной. И даже в этом случае Божий призыв не отменяется. Это сказано тебе и ты заботься о том, чтобы исполнить! Путь к семейному счастью – это путь навстречу друг к другу. Для мужа он состоит в умении любить! Но, ты невеста не расслабляйся, - сказал пастор и Петя заметил улыбки на лицах женщин и девушек в зале. - Что же говорит Слово жене, чтобы и она имела свой вклад в семейное счастье? Читаем. “Жена да боится мужа своего”. Во как! Я знаю, что для многих женщин эти слова звучат неприятно. Перед моими глазами всегда был пример моей мамы, Анны Яковлевны. Если кто из жён хочет увидеть пример боящейся жены, приходите к моим родителям. Вы спросите, как она боится? Франц Давидович бьёт её или ругает? Нет, братья и сёстры! Мой отец мягкий человек, любящий мою маму. Как же она боится? Для неё всегда на первом месте то, что делает её муж. Она может советовать ему, но она не командует им. Она приняла это из Библии, отказавшись от образцов поведения жён этого мира. И я скажу вам, Алексей и Дарья, что эти библейские слова должны направить вас навстречу друг другу. Он учится любить, а она учится уважать мужа. Только так.

Петя сидел и размышлял над словами Вениамина. Попытки понять слова Евангелия, когда он делал это в одиночестве, не увенчались большим успехом. Но сейчас, слушая слово с кафедры, к которому пастор прилагал объяснение, он вполне мог эти слова вместить. Единственное, он испытал, что не совсем соглашается со словами пастора. Его горький опыт отношений с обманувшей его подружкой исказил в его сознании образ женщин вообще. Он испытывал опасение теперь к ним ко всем. И пожалуй, только общение с Лией немного заставило расслабиться его разум. Петя задавал себе вопрос, а возможно ли вообще семейное счастье, и он пытался разобраться, не обманывают ли себя Лёша и Даша в том, что поверили в это полумифическое счастье. Он посмотрел на их лица. Судя по выражению их глаз, они не сомневались ни друг в друге, ни в библейских словах. Он глянул на Лию. Она что-то шептала свидетелю со стороны жениха, коренастому пареньку двадцати с небольшим лет. Пете даже показалось, что она насмехается над словами своего брата, хотя слышать её слова он конечно не мог.

- И мы с вами должны добавить ко всему сказанному, - продолжил Вениамин, - что непосредственным участником семейного счастья должен стать Сам Господь! Писание говорит, что если Господь не созиждет дома, то напрасно трудятся строящие его! Каждый человек должен впустить в свою грешную жизнь Иисуса Христа, и также, каждая семья должна впустить внутрь своей совместной жизни Господа. Сегодня мы помолимся церковью о благословении вашего брака, но впустить и призвать Господа к себе можете только вы сами. Вы слышите меня, Алексей и Дарья? Я не смогу каждый день приходить в ваш дом и упрашивать Господа жить там. Это должны делать вы сами, доверяя Ему!

Петя опять не совсем понял ход мыслей пастора. Зачем внутрь семьи каким-то неведомым способом впускать Бога, Который обитает где-то на небесах? В его голове пока путались эти мысли, но он почувствовал, насколько полезно размышлять о библейских словах, чтобы хоть что-то понять. И самое главное, пастор утверждал, что невидимый глазу человека Бог участвует в каждодневной жизни семейной пары. Опять же, это ставило перед ним больше вопросов, чем ответов. “Приходи на молодёжку”, - сказала тогда Лия. Да, понял он, ему нужно приходить на общение христианской молодёжи и участвовать в беседах о Библии. Там он сможет задавать вопросы и рассказывать о том, что чувствует внутри. Да и сама церковь теперь ему стала немного понятней, чем несколько дней назад, когда от только услышал о ней от Даши.

- И последнее, - говорил пастор, - семья – это небольшая домашняя церковь. Так у нас должно быть. Муж и жена вместе встают перед Богом на молитву, исповедуют свои ошибки, размышляют над Словом Божиим. Это практическая часть хождения семьи перед Создателем. Давайте ещё раз вернёмся к тому, с чего мы начали. Мы употребили слово “счастье”, но, кто из нас до конца понимает, что оно значит? Не спешите быстро отвечать. Это очень глубокое понятие. Счастлив ли я, когда приболел мой маленький сын? Я молюсь за его здоровье, но… В моей душе тревога, в моих глазах слёзы. Так счастье ли это? А если мы в чём-то не поняли друг друга с женой, счастливы ли мы? И я понимаю, что я счастлив, потому что мы вместе проходим через трудности, мы заботимся друг о друге и даже забываем себя и в этом проявляется наша любовь! И когда трудности облегчаются, я прижимаю к себе свою жену и мы становимся намного ближе, чем прежде! Так что же такое счастье? Это соучастие, совместное переживание и трудных и радостных моментов. Это ощущение слияния двух людей, посвятивших себя друг другу перед Богом! Это взаимное послушание Богу в том, что касается роли каждого в браке. Если я люблю свою жену и забочусь о ней, то и ей легче уважать меня и мои решения. Если она оказывает мне честь, то и мне легче любить её и снисходить к её слабостям. Запишите это в своих сердцах, Алексей и Даша, и двигайтесь навстречу друг другу. Слушайтесь Бога в том, о чём мы с вами говорили только что. Сохраните свою любовь и устрояйте семейное счастье, чтобы потом передать его своим детям.

Петя вспомнил своих родителей. Они не были христианами, но между ними была какая-то любовь. Иногда они спорили и Петя в детстве очень боялся, что они разведутся, как разводились некоторые супруги из знакомых. Всё-таки родители сохранили семью и Петя изредка становился свидетелем, как отец мог извиниться перед мамой за резкий тон или грубые слова. Может быть, Бог помогает хранить мир и в нехристианских семьях? Иначе все браки бы рассыпались и все дети вырастали бы в неполных семьях и сами потом несли это неустройство дальше. Слова пастора сильно задели его душу, в которой ещё очень многое было максималистским и даже жестковатым. Он понял, что даже его неудачная попытка реализовать свою любовь к обманувшей его женщине была порывистым стремлением к счастью. Наивной и идеалистической верой, что счастье даётся легко и без всяких усилий. Петя был благодарен Вениамину за наставление, хотя касалось это наставление Лёши с Дашей. Но и он, ещё не пришедший к вере парень, вдруг сделал из этого наставления для себя открытие, которое объяснило ему многое. Движение навстречу, взаимность, вложение усилий, взаимная забота… Всё это было очень правильным! Он, Петя Береговой, захотел влюбить в себя женщину, которая не имела к нему взаимности, как-будто его рыцарское поведение должно было действовать независимо от того, чего хочет она. Он признался себе, что свешал всю вину на неё, сняв тем самым с себя ответственность за свою навязчивость и неприятие отказа во взаимных чувствах. В этот момент он внутренне освободился от остатков груза своего огорчения. Он смотрел на молодожёнов и видел, что они взаимно готовы передать свои жизни друг другу, без всякого принуждения с чьей-либо стороны. Всё! В его сердце всё встало на место. Он даже осознал, что вывод этот каким-то неведомым путём вложил в него Бог, о Котором только что говорил молодой пастор этой церкви. Эта проповедь, обращённая к новобрачным, одновременно перевернула внутренний мир Пети Берегового! Он опёрся руками о спинку стоящей впереди лавки и уткнулся лицом в руки, со стыдом пряча слёзы, что потекли из его глаз.

Тем временем, пастор перешёл к торжественному моменту сочетания молодых. Он задал каждому из них вопрос о согласии перед Богом вступить в брак. После этого он встал напротив, а молодые встали на колени и пастор возложил на них свои руки, произнося молитву благословения на их будущую жизнь. Потом он громко провозгласил их мужем и женой. Люди начали подходить, обнимая молодых и пожимая им руки. Им дарили цветы и говорили добрые пожелания. Кто-то фотографировался с ними. Петя подошёл в самом конце выстроившейся очереди и тоже искренне поздравил Лёшу и Дашу. Дальше объявили перерыв и мужчины начали перестановку в зале, вынося лишние лавочки и устанавливая длинные столы в два ряда. Петя присоединился к общему труду и в этот момент почувствовал себя полезным соучастником радостного события церкви.

Дальше началась праздничная часть бракосочетания, во время которой Петя занял место в дальнем углу и с интересом наблюдал за происходящим. Вели поздравительную часть свидетели. Свидетеля со стороны жениха звали Лёней. Несмотря на отсутствие спиртного, свадьба получилась очень весёлой, наполненной смехом и радостью, перемешанными со слезами родителей, благословивших своих детей. Под ногами Пети стоял его пакет с подарком, но он всё время стеснялся и не решался подойти и подарить его молодым. Каждый раз кто-то из верующих его опережал. После очередной песни, спетой сёстрами, вышла Лия и сказала:

- Ну что, друзья, неужели сегодня подарены все подарки? А?

Больше никто не выходил с поздравлением или подарком и Петя тоже сидел и не мог преодолеть себя.

- Ну всё тогда, - сказала Лия, - придётся отпускать наших молодых, чтобы они шли в своё уютное гнёздышко. Точно больше нет поздравлений?

- Есть, - наконец-то преодолел себя Петя.

Лия обернулась к нему и поманила его к себе.

- Та-ак! Погодите, Лёша и Даша, у нас есть ещё, чем вас порадовать! Выходи сюда, пожалуйста. Дорогие братья и сёстры и все родные и близкие, видите, нашёлся для наших молодых ещё один поздравляющий. Знакомьтесь, это Пётр Андреевич! Запомните это имя! Сейчас он скажет ребятам очень хорошие слова!

- Дорогие Лёша и Даша, - начал Петя, - я вас… от души поздравляю! Я вам очень благодарен, что вы позвали меня на свою свадьбу. Я хочу пожелать, чтобы в вашей жизни исполнились все те прекрасные слова, которые говорил пастор Вениамин! Я ещё совсем не знаю Библию, но то, что я услышал сегодня, это настоящее открытие! Идите навстречу друг другу, не обижайте друг друга, любите друг друга и Господа!

- Ого, - радостно сказала Лия, - мне одной это показалось? Как-будто я услышала продолжение проповеди, сказанной Вениамином. Хорошее начало, Пётр Андреевич! Спасибо за смелое участие в поздравлении. Апплодисменты, братья и сёстры!

Люди захлопали, а Петя смущённо отдал подарок и сел на своё место.

Вскоре молодых действительно отпустили с праздника, но некоторые люди ещё оставались, сёстры потихоньку начинали убирать со столов, а Петя не знал, что ему делать дальше. Ему было хорошо в общении с верующими. С ним поздоровались некоторые братья, имена которых он не очень запомнил. Вдруг к нему за почти опустевший стол подсела Лия. Было видно, что она очень устала от множества дел и впечатлений сегодняшнего дня, но почему-то она решила уделить ему небольшое внимание.

- Как впечатление? - Спросила она.

- Прекрасно, - сказал он. - Мне понадобится неделя, чтобы всё уразуметь. Твой брат очень умный, его проповедь заставила меня о многом подумать. И вообще, я сегодня как в раю побывал.

- По-моему, сегодня рай для молодожёнов, - она улыбнулась. - Ты очень хорошее поздравление сказал, мне понравилось. Кто его знает, может, и ты будешь проповедовать с этой кафедры.

- Ты сегодня очень красивая, - неожиданно сказал Петя и опустил глаза.

- Только сегодня? Да ладно, не смущайся, я шучу.

- Ты знаешь, - сказал Петя, - после проповеди Вениамина я освободился от своих тяжких дум. Глупый я, однако. Попытался влюбить в себя женщину, которой я был не нужен. А теперь всё, я успокоился! Надо поблагодарить Вениамина. И Бога.

- Ты стал верующим?

- Не знаю, - сказал Петя. - Но я точно стал немного счастливей, чем прежде.

- Ты ещё совсем молодой, твоё счастье впереди. Я рада, что ты почувствовал себя лучше. Около нашего дома ты был такой загруженный, мне тебя стало жалко. Мне кажется, ты очень добрый и скромный человек, и тебе лучше общаться с такими же скромными людьми, например, верующими.

- Ты сказала про себя, что ты неверующая, а я не могу понять, почему ты так сказала. Ты ко мне так по-доброму относишься и это я тоже не могу понять.

- Просто я лёгкая на общение. Но я бываю нервная, с мамой спорю или с братьями. Я иногда их обманываю. Ваньку подзуживаю, того, что с мотоциклом, соседа моего. Нет, я неверующая пока. Просто, меня все здесь знают… Что думаешь дальше делать?

- Не знаю, - растерянно сказал Петя. - Надо подумать насчёт молодёжки, на которую меня звали. Мне в одиночку трудно читать Евангелие, я плохо понимаю. А сегодня слова пастора задели за самое сердце. А ты ходишь на молодёжки?

- Через раз. Там в основном братья у нас, я чувствую себя не в своей тарелке.

- Если я приду, я тоже буду братом. А девушки из церкви редко ходят?

- Ходят. Так же как я не всегда. А ты приходи. Я с детства с Библией знакома, просто, пока что-то во мне не созрело, а тебе надо узнавать побольше.

- Почему ты обо мне переживаешь? - Недоумённо спросил Петя.

- Не знаю, - Лия встала и улыбнулась ему, - пойду помогу сёстрам. А ты иди отдыхай, ты тоже, наверно, устал.

Лия ушла из зала и Петя тоже засобирался домой. Ему почему-то показалось, что Лия и её братья стали ему даже ближе, чем до этого Лёша и Даша Морозовы. И уходя со свадьбы, Петя действительно ощущал себя очень счастливым. До этого, нервно борясь за внимание прежней своей пассии, он даже не употреблял в своём разуме слово “счастье”. Оно было для него мифическим и недостижимым, потому что он не знал из чего оно должно состоять. Теперь это стало ему понятно. Счастье – это движение навстречу, это взаимные обязательства и взаимная радость, это присутствие Бога в твоей душе. Он был счастлив, что девушка Лия, не знающая о нём почти ничего, оказывает ему огромную поддержку, хотя и говорит о себе, что она ещё неверующая. Он даже понял, что ему нечем ответить ей, так же, как нечем ответить всем её братьям и Лёше с Дашей. То есть, он пока только потребитель, и полное счастье он испытает, когда сможет им чем-то воздать.

Дружба.

В Петиной жизни было несколько человек, которых он мог назвать друзьями. У него были друзья в армии, с которыми он проводил много времени. Но армия закончилась и он не знал, пересекутся они когда-нибудь в будущем или жизнь разбросает их по разным городам и странам и дружба останется лишь приятным воспоминанием. Те, с кем он дружил до службы в армии, тоже постепенно начали куда-то пропадать, выстраивая собственную жизнь и отдаляясь друг от друга. Был Ванёк Марин, но он решил остаться в армии, оформившись на три года как сверхсрочник. Серёга Корякин неожиданно женился и тоже вышел из привычного общения, погрузившись в дела сугубо семейные. Радик Мустафин поехал на севера зарабатывать деньги и по рассказам приятелей вляпался в какие-то мафиозные разборки и на время где-то залёг на дно, чтобы не лишиться жизни или свободы. Да и сам Петя, возвратившись со службы, попал под обаяние Иры Костенко, которая раньше жила этажом выше их квартиры. Она была на шесть лет старше и Пете ещё в доармейской жизни казалась очень красивой и стильной. Но все отношения с ней обернулись для него не дружбой и не любовью, а отчаянной и совершенно глупой борьбой за её внимание, которым она иногда его одаривала и потом обратно отнимала. До того момента, как он встретился с Дашей Максимовой, он уже окончательно разочаровался в понятии дружбы или чего-то хоть капельку похожего на неё. И в течении почти всего июля месяца подружкой его стала бутылочка крепкого палёного пойла, что продавали на пятаках таксисты по дешёвке. Неожиданно возникшее по милости Божией общение с Лёшей Морозовым и Дашей Максимовой стало лучом яркого света для Пети Берегового. Он понял, что просто не там искал друзей и даже не знал, где их нужно искать. Побывав на их красивой и радостной свадьбе, Петя окончательно убедился, что друзей можно и нужно найти на земле. И если ты даже потерял из виду одного из друзей, то вполне ещё можешь найти других. Он начал выбираться из руин своего уныния, хотя в Бога полностью пока не поверил. Теперь ему нужно было перешагнуть ещё одну красную линию и подвигнуть себя пойти на молодёжную группу, которую вели братья Янцены и Лёша Морозов.

Молодёжки проходили по четвергам. Петя смог преодолеть сомнения и прийти туда лишь через две недели после свадьбы. Он пришёл по нужному адресу и Иосиф представил его остальным. Лия была права, из семи человек, бывших на группе, была только одна сестра, которую звали Наташа. Даже Даша, ставшая теперь Морозовой, почему-то не пришла. Петя испытал сожаление, когда Иосиф сказал, что Лии тоже не будет в этот раз. По его словам, она сказала, что ей не хочется. Ладно, цель Петиного прихода на молодёжку была другой. Он принёс с собой Новый завет, который подарил ему Лёша. Начали общение с молитвы.

- Так, братья и… сестра, - начал Иосиф, - давайте мы продолжим чтение Евангелия от Иоанна. Откройте третью главу, мы прочитаем историю про визит ночью к Иисусу фарисея Никодима.

Каждому разделили по три стиха и Пете тоже достался небольшой отрывок. С каждым прочитанным словом Петя всё меньше понимал, о чём идёт речь, но он старался вслушаться в то, как толковали слова братья, уже верующие в Иисуса Христа. Пете досталось читать с шестнадцатого по восемнадцатый стих, где говорится, что Бог так сильно возлюбил мир, что послал Сына Своего в мир, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Вместить сразу так много новых терминов сможет не каждый. И во время этой молодёжки Петя стал главным задающим вопросы. Что за рождение заново? Кто такой фарисей? Каким образом Бог отдал Сына? Что такое погибнуть? Видно, Господу было угодно, чтобы на его сознание обрушилась эта насыщенная и глубокая богословская информация, которая побуждала молодого парня выспрашивать смысл этих слов у остальных. После горячих дебатов и размышлений устроили чаепитие, на которое каждый что-нибудь принёс. Беседа стала более непринуждённой и дружеской и Петя, насмелившись, спросил:

- Братья, а вы можете сказать, что вы все друзья между собой? Мне очень понравилось свадебное служение, но я часто подозреваю людей в неискренности. Простите меня. Я хочу понять одну вещь, если я всё-таки стану верующим, будем ли мы с вами настоящими друзьями?

- Конечно, - прервал небольшую паузу Лёша Морозов, - у нас нет выхода. Бог хочет, чтобы мы учились дружить.

- Я отношусь к вам, как к друзьям, - заверил брат, бывший свидетелем на свадьбе.

- Вопрос Пети не праздный, - задумчиво сказал Иосиф, - мы привыкли называть друг друга братьями и сёстрами. Но мы призваны быть друзьями.

- Ты, наверно, Петя, натыкался на предательство в мире, - сказал Давид, ещё один брат Лии, - люди вокруг очень разные. Я даже не могу гарантировать, что все верующие всегда поступают, как друзья. Я согласен с Лёшей, мы этому учимся.

- Мне очень нужны друзья, - сказал в ответ Петя, - Лёша с Дашей ко мне так отнеслись, что я хочу найти больше таких же друзей в церкви. Я и сам хочу стать кому-то другом. Я вообще не знаю, что меня ждёт впереди. В моей жизни столько перемен происходит, я в поиске чего-то лучшего.

- Может быть, Господь так поведёт, что мы станем лучшими друзьями, - сказал скромный паренёк, которого звали Сашей, насколько запомнил его имя Петя.

- Я совсем новенький, - сказал Петя, - но я хочу с вами подружиться по-настоящему. Мне кажется, вы в церкви все надёжные люди.

- Учимся.

- А ещё мне интересно, - сказал опять Петя, - а между юношей и девушкой возможна настоящая дружба? Если этот вопрос уместен, конечно.

- Вон, Наталья с нами сидит, - улыбнулся Давид, - у неё спросим.

- Христианская дружба должна быть между всеми, - сказала она. - А если более близкая… то тут надо осторожней. Я так понимаю.

- Правильно понимаешь, - подтвердил Давид.

- Я хочу посещать молодёжные общения, - сказал Петя, - и очень хочу быть настоящим и полезным. Говорите мне, если я в чём-то буду не прав, я не хочу кого-то из вас подвести. Если кому-то нужна будет помощь, я тоже хочу в этом участвовать.

- Всё правильно, - сказал Лёша.

Петя внёс в привычные для многих молодёжки свежее дыхание. Все братья обрадовались за него, видя, что он движется вперёд, задавая вопросы и искренно рассказывая о себе. Было в нём что-то простое и одновременно зажигательное для других. Он приближался к своему окончательному обращению и молодёжная группа в этом ему очень помогала. Одновременно он стал ходить и на воскресные собрания и его сосредоточенное лицо во время проповеди было замечено верующими. Постепенно он более близко познакомился с братьями, которые останутся его друзьями и на всю будущую жизнь. Помимо Лёши, это были Лёня Сомов и Саша Гринько. У них обоих в церкви были хоть какие-то родственники и Петя стал для них очень интересным человеком, оказавшимся в церкви абсолютно извне. Ещё одним простым и надёжным другом его стал Лиин брат Давид Янцен, жизнерадостный и эмоциональный молодой человек. Раз за разом Петя оказывался ещё и ещё раз в гостях у кого-то из Янценов, в том числе, и у самих родителей, с которыми он уже был немного знаком. Однажды Франц самолично пригласил Петю к себе и тот согласился, думая, что там же окажутся Давид со своей женой или Иосиф. Но, когда он пришёл, оказалось, что никого из сыновей в доме не было, а были только родители и Лия. Петя смутился. Услышав несколько раз от братьев, что нужно быть аккуратней в общении между юношами и девушками, он немного отдалился от Лии, опасаясь, что их доверительные беседы, случавшиеся временами, могут выглядеть неприлично. И когда Анна Яковлевна накрыла на стол и пригласила всех садиться покушать, Петя вдруг заметил, что Лия почти не глядит на него, как это бывало раньше. Он продолжал беседовать с Францем Давидовичем и Анной Яковлевной, но Лия не участвовала в этом кругу. Когда они вдоволь наговорились и Петя засобирался домой, Лия вообще накинула куртку и вышла куда-то во двор. Он простился с хозяевами и уже было вышел за ворота, как вдруг увидел Лию, откуда-то возвращающуюся домой. Хочешь не хочешь, им пришлось пройти навстречу друг другу, но она не смотрела на него.

- Лия, - окликнул её Петя.

- Что?

- Ты обижаешься на меня? Что я сделал?

- А я что сделала? - Сказала она немного нервно.

- Ничего, всё нормально.

- А почему ты стал ко мне так относится? Я тебя чем-то обидела? Скажи.

- Ты не обидела ничем, - Петя поник. - Я просто так понял, что между верующими юношами и девушками нужно аккуратней… Что дружба опасна.

- И где хоть раз я подала тебе повод к опасности? Петечка, ты так наивно впитываешь все слова моих братьев. А я ведь правда к тебе по-дружески отношусь! Ты разве этого не понял? Я считаю себя неверующей, но я никогда не поступлю с тобой подло или плохо. Я не обманщица! И не соблазнительница! Кому-кому, а тебе я желала добра.

- Прости, Лия, я правда что-то неправильно понял. Я к тебе очень хорошо отношусь! Я просто стал осторожней…

- Я могу быть тебе другом, Петя! Не подружкой, не какой-то там девушкой, а по-человечески близкой. Мне нравилось поддерживать тебя, я даже сама не знаю, почему. Вот это мне и не нравится среди верующих, мышление установками. Если молодой человек поговорил с девушкой, сразу близко грех. Почему? Да я и сама не дала бы тебе прикоснутся к себе, даже если бы ты захотел!

- Ты правда очень хороший друг, Лия. Я с тобой очень свободно всегда говорил, ты не ханжа. Прости меня, я хочу, чтобы мы свободно общались с тобой.

- Ладно, иди домой, - сказала она, - я пореву немножко и потом буду обычной. Пока.

Пореву немножко… А ему что теперь делать? Вырвать со злости клок волос? Нет, злость ему больше не нужна. И он был благодарен Богу за этот случай и за этот разговор с Лией. Ему вдруг очень захотелось, чтобы она уверовала. Она правда умеет дружить, говорить правду в глаза и искренно поддерживать, что не у всех получается. В тот же момент, по пути домой, он решил, что постарается не обижать Лию ни при каких обстоятельствах. Он понял, что помимо отношений парень-девушка, что распространены в миру, могут быть вполне дружеские отношения между людьми разного пола и происхождения. Поэтому, Бог собрал в церковь и мужчин и женщин, не разделяя их на достойных и недостойных. Даже женатые братья и сёстры вели себя в том числе и как хорошие друзья, доверяющие друг другу. Такие выводы Петя сделал в тот день.

И последним его открытием по теме дружбы стало понимание, что самый настоящий и глубокий друг для человека – это Господь Иисус. В одно воскресение он слушал проповедь Вениамина и темой его было место, где Христос говорит: ”вы друзья Мои, если исполняете то, что Я говорю вам”. Приобрести Христа своим другом – это было для Пети невероятным и вожделенным желанием, которое окончательно созрело. В конце этого богослужения Петя Береговой пережил полный переворот своего сознания и радостно при всех обратился к Богу в молитве. Он полностью понял природу христианской дружбы, основанную на дружелюбии Самого Господа. Он стал другом Самого Христа! На этом служении присутствовала и Лия и молитва парня стала для неё некоторым толчком в духовной сфере. Она стала чаще приходить на молодёжки и служения. Когда она пыталась разобраться в своём сердце, то понимала, что дополнительным стимулом для неё была возможность послушать Петю Берегового, который стал активно участвовать в библейских обсуждениях.

Испытания.

Петя вживался в церковную жизнь и теперь уже всеми верующими людьми считался своим. Он стал одним из активнейших посетителей молодёжки. Даже зрелые братья, такие как Давид и Иосиф, иногда могли пропустить встречу по семейным или другим обстоятельствам, а Петя всегда был на месте. Братья даже начали поручать ему проводить отдельные общения и подготавливать темы. Самым сложным для него было понять, почему так непостоянно приходят другие. Особенно он переживал за Лию, которая временами раскрывалась и очень походила на верующую, потом вдруг замыкалась и не хотела участвовать в жизни церковной молодёжи. Петя всё же замечал, что общение с ней им обоим приносит радость. Но он боялся какого-либо сближения кроме осторожно дружеского. Он был поглощён ещё и моральной подготовкой к крещению и выспрашивал у других братьев, как проходили этот этап они. Когда Лёша или Давид видели Петю Берегового, они знали, что сейчас он начнёт задавать непростые вопросы по Евангелию и им придётся на эти вопросы отвечать.

В конце февраля на одно из молодёжных общений пришло не очень много людей и вести это общение было поручено Пете. Он готовился тщательно и пришёл с хорошим запасом, но когда собрание началось, оказалось, что не смогли быть ни Давид с Иосифом, ни Лёша с Дашей. Петя оказался за старшего! Он прилично растерялся, но, взяв себя в руки, постарался качественно провести тему, порученную братьями. На этот раз Лия пришла и даже усердно участвовала, чтобы немного поддержать Петю. Когда общение завершилось, начали решать, кто проводит до дома сестёр, которых кроме Лии ещё было двое, и Пете неожиданно было предложено проводить Лию. До определённого перекрёстка они все шли кучкой, но постепенно все стали разделяться и наконец Петя остался с Лией наедине. Они вошли в глубину частного сектора, где жила семья Янцен, и Петя почувствовал некоторый страх. Февральский снег уже почернел, а фонари в далёкие девяностые горели не на всех перекрёстках. Окошки маленьких домов и сами были маленькими и светились далеко не все. Пете по пути в голову лезли не совсем приятные мысли о пьяных компаниях, блуждающих по вечерним улицам, ко всему ещё и Лия немного подтрунивала его своими смешками.

- Петь, а ты драться умеешь?

- Не знаю, - ответил он, - редко приходилось этим заниматься.

- Ты же в армии служил, - сказала она. - Там не дерутся пацаны?

- Всяко бывало. А почему тебе интересно?

- Ну а вдруг на нас какие-нибудь психи нападут. От меня то мало толку. А ты должен уметь.

- Ты прикалываешься опять, - скромно сказал он.

- Ну ладно, не обижайся, я правда шучу. Кому мы нужны? Я тут одна часто хожу вечерами.

- Не боишься?

- Когда в школе была вторая смена, я ходила, как по-другому? Я же в четвёртой училась, мне прилично приходилось проходить. Потом по посёлку ещё вон сколько.

- Ты смелее меня, - заключил Петя. - Хотя, когда я бухал во время своей депрессии, я тоже блуждал по ночам. Сам не понимаю, как не попал в переделку. Наверно, и тогда меня Бог уже хранил.

- Получается и меня Бог хранил по пути из школы? Да мне всё равно, умеет драться парень или нет. Вон Ванька, сосед наш, крепыш такой, а многие его обижают, как-будто он неуклюжий какой-то. А он просто скромный. Весь погрузился в технику свою.

Вдруг Петя почувствовал какую-то ревность в душе, когда она заговорила про Ваньку. Нет, этого не должно быть. Они всего лишь дружат и общаются на молодёжках, не более того. Он выбросил из головы эти мысли.

- А сегодня тебе не страшно было? - Спросила она.

- Вести группу? Страшно. Я вообще боязливый всё-таки. В Откровении написано, что участь боязливых в озере огненном. Я этого пока не могу понять. Не хочу бояться, но часто боюсь.

- Вот представь, - сказала с хитрецой она, - подойдёт тебе время делать сестре какой-нибудь предложение. И ты вдруг испугаешься и не сможешь! А другой подойдёт и возьмёт её замуж. А?

- Ну так, если ей нужна будет только смелость моя, то я не буду переживать. Я вообще пока о таких делах не думаю, мне хочется в вере глубоко разобраться. Надо крещение принять, Библию всю до конца прочитать.

- А ты говоришь, что ты не смелый, - сказала она с какой-то радостью. - На это нужна очень большая смелость. Я вот иногда испытываю побуждение прийти в собрание и покаяться, но потом пугаюсь и противлюсь. И ещё, не хочу, чтобы братья думали, что это я их послушалась. Когда ты покаялся в собрании, у меня аж мурашки по коже пробежали. Вот это, думаю, настоящая победа. Так что, ты достаточно смелый и вдохновляешь других!

Они подошли к дому Янценов и остановились. Пете показалось, что она как-то по-особому смотрит на него, и это опять его очень смутило. Ему хотелось побыстрей попрощаться и уйти домой, но и сам он почему-то медлил.

- Ты не всегда ходишь на молодёжки, жалко, - сказал он.

- До тебя я на них вообще почти не ходила. Не люблю, когда братья меня пытаются вытащить побыстрей на покаяние. Я же чувствую это каждой клеточкой, они хотят перед родителями выслужиться, мол, наконец-то мы обратили Лийку и она теперь христианка.

- Вредничаешь?

- Да, и очень сильно. У меня есть своя голова. А ещё...- она как-то запнулась, - я знаю, что мои родные готовят документы на переезд в Германию. А я говорю маме и братьям, что я не хочу.

- Там люди лучше живут.

- Ну и что? Я языка того не знаю и жизнью здесь я вполне довольна, зачем мне туда? Только из послушания? У меня даже была глупая мысль, - она улыбнулась, - за Ваньку замуж выйти и остаться в России русской деревенской бабой.

Петя вдруг опять пережил чувство ревности и очень сильной тоски. Он не знал причин этого и не понимал, чего же хочет на самом деле. Он хотел, чтобы Лия уверовала, а дальше…

- Интересная ты. За неверующего не надо…

- А за какого?

- Опять я не в своё дело лезу, - стыдливо сказал он.

- В самое что ни на есть своё! Эх, Петечка, никак ты не видишь очевидных вещей. Я только из-за тебя и прихожу на молодёжки! Ты разве этого не понял? Сначала я тебе помогала от души, а теперь ты вдохновляешь меня на то, чтобы жить! Ты нравишься мне, как самый настоящий верующий брат!

- Лия! - Почти выкрикнул он и осёкся.

- Ладно, пока! - Она развернулась и убежала в дом.

Если сначала разговоры с ней придавали ему сил и уверенности, то теперь она заставляла его внутренне переворачиваться и вообще выходить из себя. Когда он попытался обращаться с ней осторожней, она обиделась на него, что он не верит в их простую и надёжную дружбу. Сейчас же, то, на что она намекнула, вышло за все рамки того понимания, которое он настроил в своей душе. И это срывало с его души защиту, выстроенную прежде, потому что ведь и он к ней был сильно неравнодушен. Её доброта, обращенная к нему, никогда не была до конца понятна ему. И он хотел, чтобы они пока просто общались как ищущие Бога, а она вдруг призналась ему в своём интересе к нему. По пути домой он взывал к Господу, чтобы Он дал ему хоть какие-то ориентиры теперь. Лиины братья всегда говорили, что она очень сложная и противоречивая и что небезопасно ей абсолютно доверять. А он уже успел довериться достаточно глубоко и теперь почувствовал, что она может не дать ему пойти на попятную.

Он быстро дошёл до дома, но в душе всё так же не находил покоя. Ему даже подумалось, что что-то такое написано у него на лице, раз он привлекает к себе внимание девушек с подвохом и вывернутым характером. Так то, в его ближайших планах было дождаться скорого лета и с полной готовностью принять крещение, потому что церковь крестила в основном летом в открытых водоёмах. Отношения с Лией стали его первым серьёзным испытанием. В его мозгу путалось всё и он уже начал подумывать, не подкинул ли ему враг истины это доверие со стороны Лии. Раз она неверующая и не хочет пока делать шаг к Богу, то, может, и к нему она приближается, чтобы оттянуть его назад в мирскую жизнь? Ещё одно горькое подозрение возникло у него. А вдруг он ей нужен лишь для того, чтобы не быть увезённой в Германию? Весь вечер он боролся с этими многими сомнениями и трудно было ему найти покой, так как не умел он ещё здраво без эмоций разбираться в своих чувствах.

Утром он рано открыл глаза и постепенно вспомнил все переживания вчерашнего вечера. Он вспомнил своё знакомство с Лией, её понимающий взгляд и добрые слова. Её участие в свадьбе и тот момент, когда она подсела и поговорила с ним. Ту небольшую обиду, которую она ему высказала у ворот их дома. Вдруг его обожгла мысль, что он ведь случайно мог высказать все свои подозрения ей и тогда бы точно вызвал в ней отвращение к себе. Ему стало противно от собственных мыслей. Он чуть не возненавидел Лию так же, как тогда возненавидел Иру Костенко. Но та точно предала и обманула его как наивного мальчика, а что такого сделала Лия? Ничего! Ему стало жалко её. Может быть, Петя Береговой единственный человек из верующих, кому она начала доверяться, а он чуть не отверг её от себя. Он решил молиться за её противоречивую душу и посмотреть, что усмотрит для неё Господь.

В воскресение Лии не было на служении, Петя это заметил и по окончании спросил у Давида, почему она не пошла. Все её братья уже жили в съёмных квартирах и Давид не знал причины, но попытался успокоить Петю, сказав, что это в её стиле. Ладно, он принял такое объяснение. Наступил четверг, но и на молодёжной группе её тоже не было. Петя перебросился парой слов с Иосифом и они договорились вместе держать её в молитве перед Богом. Так прошёл целый месяц и ни на одном мероприятии церкви Лия больше не появлялась. С каждым заходом Пете становилось тоскливей, он начинал корить себя, но не понимал, в чём может быть его вина. Эти мысли отвлекали его от собственных духовных исканий и временами он каялся перед Богом за недостойные переживания. Как-то Франц пригласил его зайти к ним на обед после богослужения, но Петя отказался, не объяснив причин. Чем дальше, тем он больше боялся даже случайной встречи с Лией. Может быть, она тогда ждала от него какого-то встречного движения, а он погрузился внутрь себя и постарался обезопасить себя. Неужели он всё испортил? Хотя, она и до него, по её же словам, почти не ходила на молодёжки. Да-а… характерец у Лии очень невозможный, подумал он.

В это время Лия тоже не находила себе места. Ей показалось, что в том вечернем разговоре с Петей она сказанула совсем уж лишние слова. Такой возвышенный и серьёзный брат этот Петя Береговой, а она наговорила ему всяческих похвал и намекнула на скрытую симпатию к его целенаправленности и решительности в сторону Бога и очень доброму и тактичному отношению к ней. Она себе так надумала, что если бы она кого и послушалась в церкви, то только его, Петю Берегового. Братья были братьями и ей всегда казалось, что они обращаются с ней, как с маленькой, и постоянно пытаются указать ей, что надо слушаться родителей. Она и слушается, но по-своему, и не им судить, как и кого она должна слушаться. Она побаивалась, что родители или братья неожиданно пригласят в гости Петю, а он спросит, почему она перестала ходить на молодёжки. А она потому и перестала, что ей стало совестно перед ним, как-будто она его попыталась притянуть к себе. Вот такие противоречия гуляли в мыслях и Пети и Лии в этот тяжёлый месяц.

В начале апреля мама известила Лию, что на днях к ним в гости заедет одна родственница, двоюродная сестра отца, тётя Ирма. На лице у дочери выразилась такая откровенная тоска, что Анне Яковлевне это не понравилось.

- Что за кислое лицо у тебя? Чем опять не довольна?

- Мамочка, всё в порядке, - уверила Лия, но очень натянуто, - ты знаешь моё отношение к тёте Ирме.

- Слушай, Лия, что она тебе такого сделала? - Возмутилась мать.

- Ой, она мне проходу не даст, будет обращать меня в баптистскую веру с утра до вечера, разве ты не знаешь?

- Она просто заботится о тебе, - разъяснила мама.

- Мам, у меня есть своя голова, - оправдалась Лия. - Когда я созрею, я приду в собрание и принесу покаяние. Мне братья все мозги скушали, всё они обо мне заботятся, всё хотят меня сделать правильной.

- У тебя характер такой скверный! В кого ты такая? Все мы смиренные, а ты такая.

- Мам, не говори, я всё это уже слышала, - отмахнулась Лия. - На сколько дней она приезжает?

- В четверг Веня поедет встречать на вокзал, ну, наверно, и до воскресения останется.

- Раз, два, три, - Лия загнула пальцы, подсчитывая дни, - четыре дня… Ну хорошо, мам, это мы переживём нормально. Только попроси её не считать меня глупышкой, которая ничего не понимает, ладно?

- Ладно. Только веди себя прилично.

- Я буду ниже травы, - сказала с ехидцей Лия, - обещаю.

Лия вышла во двор и начала перекладывать поленья из одной стопки в другую, чего её делать никто не просил. Очень не любила она приезда этой тётушки Ирмы, потому что та действительно была слишком активной проповедницей. И раз, кроме Лии, все члены семьи уже были христианами, именно на Лию обрушивались все старания тёти Ирмы. В её сердце уже начинал разгораться огонёк стремления к Богу, но она бы лучше послушала горячие и искренние слова таких братьев, как Лёша Морозов или новенький Петя Береговой, чем очень набожной и навязчивой тёти Ирмы. Ещё одной темой разговоров явно будет подготовка к переезду в Германию и это для Лии тоже сейчас было темой неприятной. Все её родственники устремлялись в Европу или Америку, говоря, что там жизнь прекрасная и церкви живут свободно. А она почему-то хотела жить здесь, а все воспринимали это как вредничанье.

В четверг, ближе к вечеру, родители вовсю готовили дом к принятию гостьи и лишь Лия помогала им через силу. Мама всё выговаривала ей, чтобы она постаралась не изображать недовольство на лице и они периодически ругались. Отец ходил задумчивый и старался в их разногласия не встревать. Так ещё решили, что тётю Ирму поселят вместе с Лией в одну комнату на раскладушку. Это Лию совсем вывело из себя.

- В прошлом же году она ночевала в комнате с тобой? - Обиделась мама.

- Ну а чем хуже на кухне или вот здесь? Она ночью храпит, - совсем уж начала фантазировать Лия.

- Перестань, пожалуйста! Что ты говоришь? Ложись ты на кухне, да хоть на печке. Надо же гостей хорошо принять!

- Я пойду ночевать на летней кухне, - возмутилась Лия.

- Есть у тебя ум? Лийка, ну перестань!

- Я тогда пойду на молодёжку, - сказала она раздражённо, нервно оделась и, уходя, хлопнула дверью.

- Дочка, - воззвал отец, но она его уже не слышала.

Она шла, вытирая слёзы возмущения и мысленно продолжая прекословить с родителями. Что за особое явление эта тётя Ирма? Другие родные приезжают и всё проходит спокойно, а эта приезжает лишь чтобы поучить и повоспитывать. Даже отец с матерью трепещут перед её испытующим взглядом. Та всё знает, как правильно, как в Библии написано и как положено делать. Да у Лии характер ангельский по сравнению с фарисейским характером тёти Ирмы! Просто, Лия говорит прямо, о чём думает, и в чужие души не лезет.

По мере подхода к квартире Иосифа, где проходила сейчас молодёжка, она начала переосмысливать произошедшее. С каждым шагом ей становилось всё более стыдно за свои дерзкие слова. Постепенно гонор недовольства остыл, а чувство раскаяния захватило её сердце. Она замедлила шаг. Что делать? Вернуться и попросить прощения у мамы или пойти на группу? Второе почему-то пересилило и она поднялась на этаж. Позвонила в дверь. Открыл брат и очень удивился её визиту. Она вошла и увидела, что из всех обычных посетителей были только Иосиф, Лёша Морозов и Петя Береговой. Сердце её рвалось от какого-то порыва отчаяния. Братья даже не разбирали Слово, а просто пили чай.

- Мы уже хотели по домам, - сказал Лёша, - что-то все приболели сегодня. Заходи, Лия, с нами посидишь.

Она вошла и, почти не глядя на них, села на стул. Голова её неестественно была вжата в плечи, как-будто она сутулилась. Иосифу показалось, что она недавно плакала.

- Что с тобой? - Спросил Иосиф, видя бледное лицо сестры.

- Знаешь, Ося, - сказала она, не поднимая лица, - я маме нагрубила и дверью хлопнула. Из-за приезда тёти Ирмы. Не знаю, что теперь будет.

- Лия, - с сожалением сказал Иосиф, но не продолжил фразу. Она сидела с убитым видом и не смотрела на братьев. Тем более, здесь был Петя, с которым она очень боялась встретиться последнее время. Наступила тяжёлая пауза…

- Лия, - вдруг сказал Петя и их глаза встретились, - тебе надо обратиться к Иисусу Христу. Прямо сейчас. Смотри, мы все здесь близкие друзья и нас немного, не бойся. Ты же веришь в Него, ты сама это знаешь. Давай мы вместе помолимся и Он тебе поможет! Откройся ему, как я тогда открылся на собрании! Он рядом с нами!

Лия медленно встала и вдруг резко упала на колени и со слезами начала просить у Бога помощи и прощения. Иосиф присел рядом с ней и обнял её, тоже заплакав от такого неожиданного поворота. Братья поддержали её покаянную молитву и, когда она встала на ноги, она посмотрела на Петю и дрожащим голосом сказала:

- Петя, я смогла, Господь услышал меня! Спасибо, Петь, что привёл меня к Иисусу! Прости меня за всё. Простите меня, братья. Я побегу домой… Не надо меня провожать. Спасибо вам, братья! Я пойду и помирюсь с мамой… Я …

Эти слова Петя запомнит на всю жизнь. Однажды она ещё раз скажет их ему, но это будет во времена ещё больших испытаний.

Семья.

Тридцатого июня девяноста второго года несколько человек принимали крещение. Среди них оказались Петя Береговой и Лия Янцен. Крестил новообращённых Вениамин и в помощники к нему напросился отец, Франц Давидович. То, что испытывал он в этот час, трудно было передать словами. Он чувствовал себя достойным отцом, воспитавшим детей в христианской вере. Последняя из его семьи Лия заключала завет с Богом. Его собственное крещение происходило тайно, вечером, в середине сентября шестьдесят четвёртого года. Ему тогда был всего двадцать один год и лишь полгода он был женат на ещё более молоденькой Анне. Родители их были из поволжских немцев, переселённых в Сибирь в сороковые. Они поженились и переехали сюда в поисках лучшей работы и жизни, в местную автобазу вербовали молодых работников для обслуживания грузовиков, работающих на стройках новых микрорайонов. Франц зацепился за такую возможность содержать семью и сразу по приезду вышел на работу в помощники к более опытным мастерам. Не все относились к нему хорошо. Немецкое происхождение и скромный характер становились поводом для насмешек опытных мужиков. Уже тогда он начал просить помощи у Господа, хотя ещё не считал себя по-настоящему верующим. Родители его и многие дядья были членами баптистских церквей в разных концах СССР, а он только приближался к вере. Однажды в столовой один весёльчак сказал ему с издёвкой:

- Что, Францик, хочешь познакомлю тебя с сектантом? Ты же тоже вроде как не наш!

Он показал Францу на немного замученного худого мужчину лет пятидесяти, сидевшего отдельно от всех. Франц с подносом в руках подошёл и подсел к незнакомцу.

- Можно с Вами? Меня Франц зовут, - он подал руку, - Франц Янцен.

Мужчина как-то просветлел лицом и встречно пожал ему руку.

- Твоя фамилия Янцен?

- Да.

- Боже мой, - заволновался мужчина, - я знал одного немца с фамилией Янцен. Жора, Герхард Янцен… Мы вместе сидели за проповедь Евангелия на северном Урале… четыре года вместе…

- Отлично! Мои родные тоже верующие люди. Баптисты.

Мужчина аж заплакал от неожиданной встречи. После работы он позвал Франца и его супругу к себе в общежитие и как-то сразу между ними завязалась дружба несмотря на сильную разницу в возрасте. Мужчину звали Михаил Зарубин, он был местным пресвитером и проповедником Евангелия. Франц и Анна очень быстро и горячо приняли веру, слушая искренние слова измученного гонениями проповедника. И получилось так, что встреча их стала судьбоносной для маленькой местной общины. Через год Михаил ушёл в вечные обители, умер от рака лёгкого, и на время на плечи юного Франца легла забота о жизни церкви. Ему было тяжело с этим справляться, он с трудом говорил проповеди, больше чувствуя себя полезным как диакона. И он видел, как Бог заботится о церкви. Постепенно к церкви стали присоединяться новые люди, среди которых оказался врач, возглавлявший раковую больницу, Аркадий Лейман, уверовавший благодаря искренней проповеди уже умирающего Михаила. Он постепенно заместил на кафедре ушедшего Михаила и оказался очень к слову способным.

Вся эта история жила в памяти Франца и когда он увидел крещение своей дочки, он ещё раз от сердца прославил Бога, который свёл их тогда с Михаилом Зарубиным. В начале девяностых церковь начала разрастаться. Подрастали сыновья верующих сестёр, уверовал молодой брат Лёша Морозов, теперь ещё пришёл к крещению новый брат Петя Береговой. После непростых времён ограничений советского времени церковь вдруг обрела как бы второе дыхание. И Франц, которому уже почти стукнуло пятьдесят, смотрел на это с огромной радостью.

Первая половина девяностых была эпохой неожиданно обрушившейся свободы. В то время многие верующие искали возможность выехать из бывшего Союза в страны более благополучные и свободные. Какое-то время уходило на документы и на подготовку, и всё больше родных из большого родства семьи Янцен сообщало, что они уже перебрались. Сыновья Франца, Давид и Иосиф, будучи уже женаты, активно подключились к такой подготовке. Вениамин пока колебался, верующий друг позвал его стать соучастником одной полезной миссии и переехать в ближнее Подмосковье. Лия была убеждённой противницей переезда в Германию вообще. Даже когда она уверовала, мнения об этом она не изменила. Родители переживали, не желая, чтобы дружная большая семья распалась на кусочки, и как-то пытались позиции примирить. Примерную дату переезда намечали на лето девяноста третьего года, если всё получится хорошо.

Петя Береговой знал от Лии, что её семья планирует переезд. От этих мыслей ему становилось очень тоскливо. Он принял веру в Иисуса Христа, попутно войдя в интересное общение и с Вениамином, и с Давидом, и с Иосифом. Они стали ему близкими людьми. Ему казалось, что церковь опустошится без этих братьев и станет совсем другой. Он говорил об этом с Богом. Что будет дальше? Кто будет вести церковь, если Янцены уедут? Смогут ли молодые и неопытные братья, вроде Лёши, сохранить церковь такой же духовной и интересной? Себя он пока никак не соотносил с ответственным служением церкви. Ещё одной темой его тоски был страх, что уедет Лия. Он знал, что она спорит с родными, но, в конце концов, они могут её переубедить. Это ведь их семья, их право так поступить. Со временем он, конечно, забудет её и, если не забудет полностью, то точно отдалится. Им очень хорошо было вместе, они очень доверяли друг другу. И в памяти его остались слова, в каком-то порыве сказанные ей возле ворот их дома, когда он провожал её. В чём она призналась ему? В симпатии? В дружбе? Некоторым людям она говорила, что именно Петя Береговой привёл её к покаянию. Зачем она так сильно возвышала его роль? Когда он складывал в голове все слова, сказанные ей в разное время, то получалось, что она не хочет ехать в Германию и готова на всё, лишь бы найти повод этого избежать. До поры до времени Петя блокировал в своих рассуждениях слово “любовь”. Он пришёл к Господу израненный неудачной влюблённостью и всё ещё боялся этой темы. Конечно, если бы он попробовал отодвинуть свою блокировку темы любви и брака, он бы обнаружил, что ему даже не надо уже искать ту девушку, которая могла бы стать единственной для него. Возможно, именно этого и ждала от него она. Почему и сказала она те слова с таким проникновенным чувством, что не в силах была понять, как ей помочь Пете разблокировать свою душу. А время продолжало тикать. Уже миновал год с момента появления его в среде верующих. Всё, что происходило в церкви, Петю сильно вдохновляло. Он пытался поучаствовать везде, где только было можно, попробовав себя и в пении и в хозяйственных делах. Но все говорили ему, что лучше всего у него получается разъяснять слово. Он старался на этом поприще изо всех сил. Углублённое занятие духовными мыслями отодвигало от него вопрос отношений с Лией и он успокаивался.

Однажды Петя сидел у себя дома и читал Библию. Уже хорошо начитав Новый завет, он решил более тщательно поработать с Ветхим. Открыл первую книгу Библии Бытие и начал читать, делая себе специальные пометки. В середине второй главы он несколько раз внимательно проштудировал историю про дерево посреди рая, размышляя, чем же оно могло быть. Дальше его взгляд упал на восемнадцатый стих. “Не хорошо быть человеку одному”. И дальше было описание сотворения женщины Евы. По его телу прошла волна тепла и он понял, что это место сегодня говорит что-то именно ему. “Сотворим ему помощника, соответственного ему”. То есть, Бог Сам участвует в создании семьи? У него перед глазами в памяти сразу встало лицо Лии. “Нет! Почему? Не может быть!” Он даже закрыл Библию и отложил в сторону. Чего же Бог хочет от его жизни? Неужели и ему суждено будет иметь жену и детей? Он гнал от себя эти мысли и всегда как-то сторонился этого, блокируя саму возможность. Сложным для него было и посоветоваться с кем-то об этом. В последующие дни он продолжил чтение Бытия. Вся история раннего человечества, описанная там, имела общие черты, которые он заметил. Все праведники книги Бытия были семейными и жёны не были изображены бесполезными и никчёмными. Ной имел жену, вместе с которой спасся в ковчеге. Авраам жил с Саррой, которой Бог судил стать матерью главного наследника. Похожей была и история Исаака и Ревекки, которая сыграла важную роль в благословении отцом Иакова. Единственное, когда он дошёл до описания жизни Иакова, жена по имени Лия была представлена нелюбимой им женой. Петя даже расстроился, не понимая, почему Франц и Анна так назвали свою дочь. Какая может быть связь между той Лией и этой. Ладно, он оставил это и дочитал Бытие до конца. Дальше он взялся за книгу Исход. И во второй главе прочитал описание появления на свет Моисея. Опять то же самое. Некто из племени Левиина пошёл и взял себе жену, которая родила потом Моисея. Петя был сильно поражён фактом, что Библия описывает не только очень духовные призывы и переживания, но и такой на первый взгляд мирской момент, как супружество. И жёны, как он понял, играют огромную роль в формировании жизни самого праведника. Авраам посылает слугу взять сыну жену именно из своего рода и тот очень тщательно советуется с Самим Богом! Петя продолжил молиться, чтобы ему всё в этом вопросе стало ясно.

Спустя некоторое время он оказался в гостях у Лёши с Дашей. Их общение теперь переросло в общение стоящих на ногах братьев и можно было заметить, что Лёша больше не опекал Петю, а воспринимал его равным. Они сидели на кухне и обедали, размышляя о Библии и жизни церкви. Лёше временами казалось, что Петя уже обошёл его в способности понимать Библию, и ему это нравилось. Все они знали, что ещё немного и большая и надёжная семья Янцен покинет родной город. Даже Вениамин, который не собирался переезжать в Германию, готовился открыть для себя новое служение в столице. Лёша, чувствуя себя более утверждённым, пытался подготовить молодых друзей к вступлению в самостоятельное служение.

- Жалко, конечно, - сказал Петя, допив кружку чая, - осиротеет церковь. Сейчас многие церкви провожают братьев, уезжающих за границу.

- Может, Господь так создаёт новых служителей, - сказал Лёша. - Пока есть на кого положиться, мы можем не решиться на ответственное служение. Ты, Петь, можешь себя представить рукоположенным служителем?

- Нет пока. Я молодой, какое мне рукоположение? - Петя задумался. - Хотя, Вениамину тоже тридцать всего. Время сложное, но Господь укрепляет братьев.

- В некоторых церквях пастора бывают и моложе тридцати, - заметил Лёша.

- Пасторство – это сложно. Такая ответственность, я бы не решился.

- Все тебя считают очень решительным, - вставила Даша.

- Не, - вздохнул Петя, - я не очень смелый. Я наоборот себя считаю боязливым, а участь боязливых и неверных в озере огненном.

- Мы же спасённые, - смело заявил Лёша, - нас не бросит Господь в озеро огненное. Там будут непокаявшиеся и всякие скверные. Так нельзя совсем себя относить к боязливым. Я тоже некоторых вещей боюсь.

- А я боюсь оказаться неверным, - вновь сказал Петя. - Хочется где-то почерпнуть особую силу от Бога, чтобы идти непоколебимо и многих грешников обратить. Вот чему я хочу научиться.

- Смотри, Петь, - сказала Даша, - мы с тобой тогда встретились и я просто тебе сказала, что Бог нам помогает. У меня же нет особой силы. Потом мы стали общаться и ты познакомился с остальными. Твоё сердце открылось и ты принял Христа. Иногда это постепенно происходит и незаметно. Мой дедушка говорил, что главное - оставаться верным. На его руках умер благословенный брат Михаил Зарубин. И он тогда пообещал Богу, что продолжит дело служения. Благодаря ему уверовали мама и я. Лёша с Франц Давидовичем через отца познакомился и его сердце открылось. Всё происходит через простые общения, где мы говорим о Христе.

- Я согласен, - сказал Петя. - Меня знаете какой вопрос мучит?

- Нет.

- Вот вы решили пожениться. А мне почему-то представляется, что семья – это что-то земное, мирское. Но я на вас смотрю, вы мои друзья, искренние христиане, и у меня это путается. Янцены тоже хорошая семья. И если бы они не были женаты, не было бы Вени, Давида, Иосифа, наших благословенных служителей. И в Библии, в Ветхом завете, все праведники имели жён и детей, и всё это там перечислено. А для меня это жгучий вопрос, у меня это не сходится. В моей жизни огромную роль сыграла ещё и Лия Янцен. Она не служитель и тогда вообще неверующая была. Почему-то всё время я с ней пересекаюсь. Как вы пришли к мысли, что создать семью – это угодно Богу?

- О-о… - Даша улыбнулась. - Интересная тема начинается. У нас нечто похожее было.

- В каком смысле?

- Ну... Лёша тоже сначала весь такой погрузился в проповедь. И когда даже начал проявлять ко мне симпатию, долго боролся и сомневался. Вы, братья, такие интересные.

- А у тебя это как было? - Не понял Петя.

- У меня всё было проще, - засмеялась Даша. - Сёстры думают о том, чтобы выйти замуж, гораздо честнее, чем братья. Пока вы боретесь и сомневаетесь, мы ходим и думаем: ну когда же он хоть что-нибудь заметит и сделает.

- Значит, я не один имею такие мысли?

- Не один, - продолжила смеяться Даша.

- Я ещё изранен той своей историей, поэтому я такие мысли гоню от себя.

- Очень даже зря, Петечка, - сказала Даша. - Лия о тебе очень хорошего мнения.

- Я не знаю, что с этим делать.

- Тут трудно советовать, это должно как-то само произойти. Мы с Лёшей слово за слово и пришли к признанию. Он предложил, я подумала и согласилась.

- Я сам себе кажусь очень слабым и недуховным, - сказал Петя. - Если я займусь развитием отношений с девушкой, я, наверно, совсем упаду.

- Алексей, ты упал? - С улыбкой обратилась Даша к мужу.

- Нисколько. Это зависит от неё, - он указал на Дашу. - Она верит в Господа всей душой и мне помогает, а не мешает. Если у брата жена будет неверующая, то он может отпасть.

- Ты помнишь какие хорошие слова читал Веня на нашей свадьбе? Это ведь всё из Библии, - продолжила Даша. - Я уж не говорю про специальную книгу, где всё посвящается любви.

- В Библии? - Петя впал в недоумение.

- Да-а, - улыбнулась Даша, - ты ещё не сталкивался с этим? Книга Песнь песней. Раньше братья не советовали её читать молодёжи.

- Может, мне и не надо. Я пока где-то в районе пятикнижия, грызу ветхий завет.

- Может, и не надо. Когда-нибудь всё равно дойдёшь. Понимаешь, Библия к любви и браку относится хорошо. Это естественные побуждения людей. Лишь бы мы не выходили за рамки и не грешили.

- Да, ребята, туговат я ещё, - сказал Петя.

- А насчёт Лии ты подумай, - опять сказала Даша. - Я, конечно, не знаю её мыслей. Но она к тебе очень трепетно относится.

- Фух, - совсем загрузился Петя.

Вечером, когда он пришёл домой, он продолжал думать обо всём, что говорили ему Лёша с Дашей. Он помнил их свадьбу, с которой началась его церковная жизнь. Помнил их счастливые глаза в тот момент. Помнил красивую и светящуюся Лию в качестве свидетельницы и ведущей брачного пира. Он думал. Продолжал бороться со своими страхами и комплексами. Спустя ещё несколько времени он всё же решился обратиться к Лии, но не лично, а с помощью письма, в котором выразил многими сбивчивыми словами всё, что он переживает в отношении неё и себя. Ему оставалось понять, как и когда передать это послание. Он видел её на молодёжке, хотел в конце между делом сунуть ей в руку, но потом сконфуживался и откладывал на будущее. Они опять виделись на воскресном служении и снова он перекладывал на потом. Так прошло ещё какое-то время. И однажды он дошёл до того, что совсем перестал себя уважать за свою нерешительность. Лия так однажды и уедет за границу, а он останется со своим потрёпанным посланием в кармане одиноким и никому не нужным. Час икс наступил в тот момент, когда Петя себе сказал, что пусть оно будь что будет, и отдал ей свою свёрнутую бумажку. Она взяла и положила в сумочку. Больше всего он боялся, что она решит прочесть прямо здесь и он тогда вообще вынужден будет провалиться сквозь землю.

Опять минули некоторые дни и Петя, затаившись, ждал, что же дальше сделает Лия. Она с ним общалась по церковным делам и ничего не выдавала. Он часто бывал в гостях у её родителей, которые с удовольствием принимали у себя молодых братьев, и как-то он вновь оказался там. Они как обычно ели и беседовали на разные темы и Петя уже расслабился, как вдруг Лия преподнесла сюрприз. По окончании обеда, когда просто уже пили чай, она встала и произнесла речь в присутствии Пети и своих родителей.

- Дорогие папа и мама, - начала она с улыбкой, - у меня есть для вас очень интересная информация. Пейте чай, кушайте сладости, а я сделаю своё объявление. Недавно один очень хороший брат поделился со мной своими прекрасными мыслями. Знаете какими? Он от всей души, используя очень духовные слова и тексты из Писания, сделал мне одно серьёзное предложение. Сейчас я расскажу, какое.

Петя сидел напротив Франца Давидовича и чувствовал, как у него налились краской щёки и уши. Лия декламировала свою речь и на него не смотрела.

- Этот брат очень духовный и очень хороший, я даже думаю, что однажды он может стать пресвитером нашей церкви. И этот духовный брат предложил мне стать… своей женой. В смысле, его женой. Вот. Всё. Так ведь, Пётр Андреевич?

- Да, - сказал Петя и тоже встал для солидности или от растерянности. - Я предложил Лии стать моей женой. Только я струсил сказать ей это на словах и написал в письме. Она опять спасает меня от стыда. Вы воспитали очень смелую и добрую дочь, дядя Франц и тётя Аня! Только я не знаю, откуда она взяла, что я стану пресвитером. Я боязливый и не достоин ничего такого.

- Это я придумала, - сказала Лия. - Это не обязательно, я пойду и за простого брата. За смелого проповедника, который помог мне принять Христа!

Уже спустя время Петя понял, что тем самым Лия разрешила все затруднения его души. Они вступили в новую фазу своей жизни, которая называется подготовкой к свадьбе и будущей жизни.

Служение.

Петя Береговой женился на Лии. На его удивление, её родители легко и с огромным счастьем благословили их на совместную жизнь. Сами они вместе с Давидом и Иосифом осенью девяноста четвёртого года всё же выехали в Германию. И теперь ключевую роль в служении церкви стали играть молодые братья Лёша Морозов, Петя Береговой, Лёня Сомов и Александр Гринько. Эта команда будет вести церковь в течении четверти века и даже больше. Будучи молодыми, они этого не знали. Они просто жили, экспериментировали, радовались и открывали новые возможности. Спустя небольшое время Лёня Сомов и Саша Гринько тоже женились на сёстрах из церкви. Главным делом девяностых почти повсеместно была евангелизация. Верующие раздавали людям Новые заветы, устраивали встречи в библиотеках и ДК, ходили по больницам, благовествуя Слово. Кто-то, спустя годы, назовёт девяностые тяжёлыми и лихими временами, но подобные Пете братья жили и весело смотрели на всё, не сравнивая свою жизнь с другими и отдавая часть сил служению церкви. На удивление и все сёстры, ставшие их жёнами, восприняли перед Богом своих юных мужей как посвящённых служителей и учились быть помощницами. Когда Петя Береговой оглядывался назад и вспоминал свои тяжкие сомнения о создании семьи, он признавался, что ничего в жизни не понимал. Счастье, которое он переживал в общении с Лией, иногда казалось ему нереальным, подобным красивому сну. И даже когда между ними возникали разногласия, он был уверен, что это всего лишь маленький всплеск, за которым опять наступит приятный штиль. Они сразу решили, что их любовь и счастье навсегда. Многие люди не верили их эйфоричным заявлениям, но это их обоюдное согласие было нерушимым.

Время шло и в среде верующих периодически возникал вопрос об избрании постоянных рукоположенных служителей. После отъезда Вениамина, случившегося через полгода от переезда его родных в Германию, этот вопрос обострился. Из более опытных братьев остался Виктор Иванович, дьякон церкви шестидесяти лет, и он пока на себе нёс некоторые обязанности. Но избрать постоянного пастора церкви было необходимо. На удивление Пети, братья и сёстры всё более внимательно присматривались к нему. Он же подсознательно отдавал эту роль Лёше Морозову, как более старшему и ранее пришедшему к вере. Часто и сам Лёша говорил, что Петя больше подходит на такое служение. Лия с улыбкой посматривала на своего мужа и как-будто внутри уже понимала, что её незатейливое предсказание сбудется. Не потому, что она пророк, а потому, что Петя из скромности всегда готов был себя унизить, а унижающих себя Бог возвышает. После того, как братья окончательно доверили ему пасторское служение, он с недоумением спрашивал у неё, откуда она это могла знать тогда, когда дала ему своё согласие в доме родителей. Она утверждала, что ничего тогда не знала, а просто ей так захотелось.

Осенью девяноста шестого года Петю избрали пастором и назначили испытательный срок в один год. В августе девяноста седьмого он был рукоположен областными братьями. Его друзья стали рукоположенными диаконами. Команда новых служителей с полной уверенностью взялась за развитие церкви. Периодически церковь навещал Вениамин, но он вёл себя очень достойно, абсолютно признавая своих преемников в руководстве церковью.

В те времена не было развитого интернета и сотовых телефонов и люди умели писать длинные и проникновенные письма друг другу. Лия еженедельно отсылала письмо своим родителям, которые очень за неё теперь радовались. Мама складывала письма и фотографии, присланные дочерью, в специальный ящик и вечерами пересматривала их, вспоминая родную церковь и свою так сильно изменившуюся дочь. Они тосковали друг по другу, разделённые многими сотнями километров, и помимо писем, их связью стала молитва друг за друга.

Когда пройдёт десять лет и Петя с Лией оглянутся на всё, что совершил Господь в их церкви, то просто будут невероятно удивлены. В каждый отдельный период им казалось, что они ничего важного не смогли сделать, многое не получалось или получалось плохо. А Бог превращал эти скромные труды в благословения, преображая церковь и саму жизнь её ключевых служителей. Постепенно Петя Береговой признал, что он уже не может отделить своё служение от своей семейной жизни. Его пасторство было неразрывно связано с незримой помощью его супруги. И даже саму семейную жизнь он стал видеть одним из главных служений в своей жизни. Но он никогда так и не добился от Лии, почему она избрала именно его. У неё была одна интересная привычка – она просто улыбалась в ответ на этот вопрос и продолжала делать свои дела. Однажды Петя наткнулся в книге притч Соломоновых на десятый стих тридцать первой главы, где было сказано: “Кто найдёт добродетельную жену? Цена её выше жемчугов!” И у него в голове складывались словно паззлы, все события его жизни, когда он пришёл к Богу. Бог заранее приготовил ему такую жену. Она была характерная, могла понервничать и обидеться, но было в ней что-то, что делало её именно такой добродетельной и боящейся Бога.

Для Лии Петя тоже стал прекраснейшим мужем. Были бытовые вещи, которых он не умел и которые давались ему тяжело. Но душа её находила рядом с ним такой мир, что она не променяла бы его ни на что. Небогатая жизнь, съёмная квартира, подержанные вещи, - ничего из этого не разу не побудило её упрекнуть мужа или Бога в каком-то недостатке. Она сознательно взяла на себя роль жены, которая поможет своему мужу стать хорошим пастором. Несмотря на сильную разницу в характерах со своей мамой, она во многом скопировала её поведение в отношении к мужу.

Они старались идти навстречу друг другу. Он учился делать что-то приятное для неё, чтобы облегчать ей трудности жизни, а она старалась поддерживать в разных делах его, чтобы он чувствовал себя уверенней и смело шёл вперёд. Из чего они сделали вывод, что служение Богу – это жизнь со всеми её переделками и благословениями. И нельзя отделить твоё пребывание в церкви от домашних или рабочих будней. Если взялся служить Богу, то служи везде!

Фрагменты.

Всю жизнь нельзя описать. Если рассматривать жизнь одной семьи, то можно было бы написать несколько томов воспоминаний. Получилась бы целая сага, берущая начало от знакоства, первой любви, свадебной фаты, и проходящая через разные отрезки совместного существования. Живущие в браке не замечают отдельных дней и первых появившихся морщинок на лице друг друга. Любой семейный альбом покажет нам все периоды жизни, собранные в одну живую цепочку. Два человека видят друг друга каждый день, провожая на работу, обедая и ужиная, вместе читая Библию или просматривая фильм. На их руках вырастают дети, становятся юными, заканчивают школу и уходят в своё самостоятельное плавание. А супруги смотрят друг на друга и не замечают перемен, а если замечают, то мысленно сглаживают их.

Семью Береговых можно назвать счастливой семьёй. Они приняли друг друга будучи верующими и пошли вперёд, стараясь помогать друг другу. Это не избавило от бытовых трудностей и сложных времён, но это помогло сохранить их юную любовь и преданность. Спустя небольшое время после свадьбы в их семье родилась дочь, которую Лия назвала Лилией. Их имена были очень созвучны и однажды она призналась Пете, что хотела дать дочери своё имя, но в последний момент передумала и получился такой вариант. Знакомым Лия очень нахваливала мужа, говоря, что он очень хороший отец, и это было правдой. Она по молодости где-то услышала, что более скромный мужчина может стать более заботливым отцом. Петя очень полюбил малышку, которая росла сначала слабенькой, недобирала веса и хватала всякие простуды. Если случались бессонные ночи, когда Лиля заболевала, то Петя сменял жену, давая ей отдохнуть. Эти минуты взаимопомощи ещё сильней скрепляли их семью.

Когда Лилечке исполнилось полтора месяца, в гости к Береговым зашли их друзья Лёша и Даша Морозовы. У них тоже рос сын Марк и ему в то время было два с половиной года. По сравнению с малышкой он казался уже очень большим. Маленькая Лиля лежала на руках у Лии и Даша подвела сына посмотреть на неё. Тот подошёл и долго с интересом разглядывал миниатюрное личико. Потом протянул ручку и хотел прикоснуться, но, испугавшись, отдёрнул. У взрослых его тактичное поведение вызвало улыбки и они ему объясняли, что и сам он недавно был таким же несмышлёнышом. На Марка общение с лялькой произвело очень сильное впечатление и он потом нескоько дней на своём своеобразном языке рассказывал родителям об этом. Тогда, конечно, никто из взрослых не знал, что спустя определённое время Марк и Лиля станут супругами. Когда Даша будет спрашивать повзрослевшего Марка, помнит ли он тот визит к Береговым, он будет лишь улыбаться и пожимать плечами. Этот фрагмент полностью сотрётся из его памяти.

Через два с половиной года после Лили, у Береговых родилась ещё одна дочка. В отличие от первой, которая была светленькая и сероглазая, вторая оказалась немного смугленькой и темноволосой. Даже совсем маленькой, только после своего рождения, она имела на голове локон мягоньких тёмных волос, торчащих треугольным ирокезом вверх. У Лии снова встал вопрос, как наречь новорожденную. Все девочки, рождающиеся в то время, получали самые разнообразные имена. Тут были и Насти, и Милены, и Виктории, и Софьи. За два месяца до этого у Даши Морозовой тоже родилась дочь и она дала ей очень простое имя, распространённое в советское время. Она назвала её Леной. Лии почему-то не нравились совсем обычные имена и ей хотелось найти имя поинтересней. И вот, ещё находясь в роддоме, она вспомнила их первый разговор с Петей Береговым. Тогда она перечисляла ему библейские женские имена и подставляла к ним его фамилию. Сарра Береговая, Рахиль Береговая, Руфь Береговая… Точно, ей тогда понравилось сочетание Руфь Береговая! Всё, маленькая дочь обрела своё имя, название, как в будущем будет выражаться сама Руфь. Уже после присвоения дочери непривычно звучащего имени, Лия иногда переживала, как бы это имя не стало для той проблемой. Но, дело уже было сделано, на свете жила Руфь Береговая. Петя при регистрации дочери в ЗАГСе даже вынужден был объяснять, почему у его дочери такое имя. Регистраторша переспросила, не Руфиной ли они хотели назвать, что ещё встречалось в советские времена. Но он заверил, что они назвали дочь именно Руфью.

А время продолжало идти. Петя уже основательно утвердился в качестве пастора и главного проповедника церкви. Незаметно некоторые люди начали называть его не Петя, и даже не Пётр, а Пётр Андреевич. В это внесла свою лепту Лия, которая между делом его так называла в присутствии других. “Спросите у Петра Андреевича”, “ Пусть глянет Пётр Андреевич”. Конечно, в кругу своих близких друзей он всегда оставался Петей.

В определённый момент семья Береговых отпраздновала десятилетие совместной жизни. К этому времени у Пети и Лии уже родились четверо детей и самому младшему Дане было около года. Они пошли всем семейством в приличное кафе и просто хорошо поужинали и побаловали детей всякими сладостями.

- Ну что, Пётр Андреевич, не пожалел, что женился на мне? - Спросила Лия.

- Нисколько, Лия Францевна, - весело ответил он. - Я вообще не представляю, как бы я жил без тебя и ребятишек. Как-будто мы всегда жили так, и я тебя знал всю жизнь.

- А ты был противником брака, - сказала она. - Сомневался, духовно оно или нет. Я твоё письмецо сохранила. Оно мне очень дорого, через него я научилась понимать тебя и вообще братьев. Когда мальчишки наши вырастут, я им расскажу, как их папа сомневался взять меня замуж.

- Сейчас не сомневаюсь, - с улыбкой сказал Петя. - я даже не вижу себя без тебя и всей нашей семьи. Тогда я ничего не понимал во взрослой жизни. Но то время мне тоже было нужно, я поглощал Библию большими ложками. И когда я начал читать Бытие, моё мнение о семье стало меняться.

- То есть, тебе помог Ветхий завет?

- Очень помог, - сказал он.

Пока они мирно беседовали, Руфь встала и куда-то ушла в сторону умывальника и туалета. Прошло некоторое время, но она не возвращалась.

- Петь, глянь, пожалуйста, где там Руфка.

Он пошёл поискать дочь и нашёл её в санузле всю измазанную кровью. Она плакала и пыталась отмыть запачканную кровью белую кофточку.

- Не плачь, - сказал отец, - что случилось?

- Я поскользнулась там, - сказала сквозь слёзы та, - и носом прямо ударилась.

Он помог ей снять кофту, под которой была футболка, и протёр лицо мокрым платком.

- Ты боялась, что мама будет ругаться? - Спросил отец, Руфь утвердительно замотала головой. - Пошли, я договорюсь с мамой, у нас сегодня праздник, никто тебя ругать не будет.

Они вернулись за столик, Петя на ухо шепнул Лии причину пропажи Руфи. Та обняла её и заверила, что всё будет нормально.

- Кофточку отстираем, - сказала Лия. - Главное, что нос на месте. Я в твои годы тоже была как егоза. Все мои локти и колени всегда были измазаны зелёнкой. Не было оврага на улице Суворова, где бы Лийка не повалялась после полёта с велосипеда.

- А я в туалет зашла и там вода была разлита и я так проскользнула и об косяк прямо, - Руфь опять заревела, но теперь уже больше с целью, чтобы её дополнительно пожалели. Мама прижала её к себе.

Отношения между Лией и Руфью часто строились именно так. Руфь вредничала, нарушала границы, влипала в переделки, за что периодически бывала ругана или даже наказана. Потом наступал момент мира, слёзы, признания и примирительные объятия. Лия, поучая в чём-то свою дочь, попутно вспоминала свои отношения с родителями, в которых она тоже часто выводила маму из себя. Петя с каждым новым этапом роста своих детей всё чаще начинал молиться о них Богу, чтобы Он вразумил их и дал им способность к послушанию.

Когда Руфи уже было десять, произошёл один интересный эпизод. Она стояла возле подъезда, где жила её лучшая подруга Лена Морозова, и они с Ленкой никак не могли расстаться. Лена большую часть слушала, а Руфь увлечённо и не без привирания рассказывала ей разные истории. На улице стояла прекрасная летняя погода, а в школах были каникулы. Вдруг они увидели, как по тому же тротуару идут трое пацанов на пару лет постарше их. Лена хотела было отойти в сторону, но Руфь сказала с гонором:

- Ничего, не трамваи, объедут.

Пацаны поравнялись с девочками и, когда совсем проходили мимо, один из них резко вскинул руки и рявкнул в сторону Лены, которая сразу отскочила и даже прикрылась руками. Мальчишки заржали от удовольствия и пошли дальше. Но не тут то было. Руфь, возмущённая таким безмерным хамством, пошла и догнала их. Дёрнула возмутителя за рукав и пацанская компания остановилась.

- Эй, - смело сказала Руфь, - а тебя в детстве не учили хорошим манерам?

- Чего?

- Ничего-о! - Передразнила Руфь. - В следующий раз будь, пожалуйста, повежливей! А то так можно кое-кому и под глаз схлопотать, понял?

- А ты тут самая храбрая? - Вмешался ещё один из пацанов.

- Представь себе! Хочешь проверить?

Пацан, встрявший за своего невежливого товарища, замялся, когда Руфь устремила на него свой пронзительный взгляд, и ничего не ответил. Обидчик тоже, глянув по сторонам, проглотил язык. Никто из них не ожидал, что эта малышка может так наехать. Руфь сложила руки на груди и смотрела на них глазами победительницы.

- Ладно, не переживай, - сказал третий, - мы так просто. Это же Ленка Морозова, подружка твоя? Она с моим братишкой учится. Давайте разойдёмся миром.

- Давай, - сказала Руфь, - и Ленку мне не обижайте, усекли?

Она развернулась и пошла к подружке, оставив пацанов в постыжённом состоянии. Один из них, тот, что затеял всю заваруху, сказал другому:

- Ты что, Сань, не мог ей ответить, что ли?

- Ты тоже слился, по-моему, - ответил тот.

- Ладно, пацаны, не ругайтесь, - попытался разрядить третий. - Я её знаю, похоже. Она в спорткомплекс наш ходит, на биатлон вроде. Смелая бабёнка, просто так не уступит. У неё имя странное. Рафа...Руфа…

- Я с девчонками не буду махаться, - опять оправдался Саня.

- Ладно, пошлите на площадку, на скейтах погоняем.

Руфь с чувством исполненного долга подошла к Ленке.

- Круто ты с ними, - сказала та.

- В нашем дворе все пацаны знают, что со мной лучше не связываться, - Руфь скрестила руки на груди и задрала нос от чувства удовольствия.

Все эти ребята вырастут и их пути вновь пересекутся. Тот, что попытался заступиться за своего товарища и потом осёкся, Саша Григорьев, станет мужем Руфи. Сам наехавший на девочек парнишка, Андрюха Киреев, тоже встретится с ними в будущем. В реабилитационном центре, где Саша Григорьев будет нести служение, между ними состоится разговор, после которого Андрюха ранит Сашу кухонным ножом. Третий мальчик будет косвенным участником будущих событий. Семён Погорельский подсядет на употребление спайсов и солей, которые ему будет помогать доставать Саша Григорьев. Однажды вечером Саша пойдёт именно к нему с порцией спайса и в пятистах метрах от Ленкиного дома, возле школы, произойдёт его судьбоносная встреча с Руфью. Но, так же, как Марк и Лиля не могли в детстве знать, что станут мужем и женой, так и Руфь не могла бы в детстве предположить, что осёкшийся в её присутствии парень, станет для неё Божиим подарком на всю жизнь. В двадцать лет они уже не помнили этой истории, а если бы смогли сложить её по памяти, то очень бы повеселились.

Прошло определённое время и Петя с Лией осознали, что со дня их свадьбы прошло двадцать лет. Старшая дочь Лиля приняла крещение и влилась в музыкальное служение церкви. Родителям приятно было это осознавать. Лия иногда могла в сердцах привести её в пример Руфи, которая пока к вере относилась холодно. Потом вспоминала себя в юном возрасте и своё неприятие навязчивости братьев, уже верующих во Христа, и сглаживала свой пыл, говоря Руфи, что придёт её время и она обратится к Богу. Во многих случаях Руфь становилась помощницей. Если ей доверяли следить за младшими братьями, то там точно всегда был порядок. К братишкам она могла отнестись со всей строгостью. Возможно, потому Руфь и вообще с пацанами вела себя смело, что у неё был опыт воспитания братьев.

Когда Руфи было семнадцать, в семье произошёл один заметный кризис с её участием. На дворе было лето, Лилю и Руфь на свой день рождения пригласил брат из церковной молодёжи Миша Сомов, сын хороших друзей Пети и Лии Лёни и Натальи Сомовых. Сёстры подобрали подарки, красиво приоделись и со спокойной душой были отпущены родителями на этот праздник. Петя и Лия переживали за Руфь, которая временами стала вести себя дерзко и выдавать чисто мирские выражения. Иногда она шлялась вместе с дворовой компанией пацанов, основную часть из которых Петя и Лия знали. Одним из вожаков там был Костя Мурзин, парень высокий и спортивный. Иногда проходя мимо этой кучки, Петя и Лия слышали льющийся широким потоком отборный мат, смешанный со смехом. Когда ребята видели Руфиных родителей, сразу замолкали и вежливо улыбались. Лия грозила им пальцем и строго предупреждала, чтобы те не учили дочь всем этим распущенным манерам. Они уверяли, что это у них вырвалось случайно, но, как только взрослые отходили от них, матерный галдёж продолжался вновь. Руфь уверяла родителей, что она не курит и не матерится, а всего лишь общается со знакомыми ребятами, некоторые из которых были её одноклассниками.

Семья Береговых, отпустив дочерей на праздник, спокойно отдыхала и готовилась к ужину, и ничто не предвещало беды. В начале девятого в замке щёлкнул ключ и домой зашла Лиля.

- А где? - Спросила Лия про Руфь.

- Не знаю, - ответила Лиля, - она в полвосьмого куда-то ушла. Сказала, что надо заскочить к подружке, а потом домой.

- Ты зачем её отпустила?

- Мам, ей семнадцать. Она меня не будет слушать, - в сердцах оправдалась Лия.

- Вот вредина! Это я не тебе, - успокоила Лия дочь.

Лия пожаловалась мужу, он пожал плечами и предложил немного подождать. Стоял июль месяц и темнело довольно поздно. Временно они успокоились, но, по прошествии часа, всё равно начали переживать. Петя попробовал позвонить дочери, но её телефон был вне сети. Лия начала выходить из себя и заочно ругать Руфь за её непокорность. Подождав ещё минут двадцать, они пошли к Руфиному приятелю Косте Мурзину. Тот был дома и сказал, что Руфь сегодня не видел. Он попрозванивал по знакомым пацанам и никто ничего внятного не сказал. Береговые вернулись домой и, собрав всю семью, встали на молитву за Руфь. В головах у родителей начали рождаться самые неприятные предположения. Лия в расстроенном состоянии вышла на балкон с телефоном в руках, чтобы известить сестёр, как вдруг разглядела свою дочуру, идущую к дому с каким-то нетрезвым молодым человеком. В зубах у парнишки была сигаретка и он периодически порывался приобнять Руфь.

- Ах, ты ж, малолетки! - Лия закипела внутри.

Когда парочка подошла к подъезду и оказалась под балконом квартиры Береговых, дружок вообще обхватил Руфь ручищами и полез к ней с поцелуями. Тут Лия не выдержала и закричала прямо с балкона:

- Эй, дружок! Ты не слишком ли распоясался? Ну-ка, не смей прикасаться к моей дочери! Ты кто вообще такой?

Пока Лия выдавала свои угрожающие тирады, а парень слушал, задрав довольную рожу вверх, Руфь выскользнула и убежала в подъезд. Наглец дослушал всё, что о нём думает мамаша, пожал плечами и пошёл прочь.

Родители встали напротив входной двери в ожидании дочери. Она не заходила. Лия, не выдержав, открыла дверь сама и увидела Руфь, на лице которой выражалась дерзость, смешанная со страхом. Она вошла.

- Куда мы катимся? - Спросила раздражённо Лия. Руфь молчала.

- Ты зачем выключила телефон? - Спросил отец.

- Ага, - наконец прорвалось у дочери, - мне уже в гости к подружкам зайти нельзя? Вы за мной следите, как за маленькой! Я что, сама не могу решать? Смотрите, вернулась живая!

- Не дерзи, - сказал отец.

- Да что, не дерзи. Я и так всегда дома сижу. Только во дворе полчаса и всё!

- Ну-ка дыхни, - сказала мать, - чем от тебя пахнет?

- Ничем! Да, я посидела с подружками и попробовала капельку шампанского! Я что, под забором валяюсь?

- Вон, этот, который с тобой шёл, это и есть подружка?

- Это Завьялов, он урод! Он сам за мной увязался, я его не звала, он мне не нужен! Хватит считать меня дурой! Я выросла, мама!

- Да ты вообще оборзела, - не выдержала Лия и, схватив попавшуюся под руку хлопалку для ковров, хлестанула Руфь по спине.

- Да, давайте, - закричала со слезами Руфь, - избейте меня за каплю шампанского! Всю жизнь так! Чуть чего, сразу - на, получай!

Она скинула туфли и заскочила в ванну, закрыв дверь за щеколду. Лия рванулась за ней, но Петя её удержал, предложив понизить тон. Спустя несколько минут, когда градус конфликта понизился, они сели на кухне и родители пытались донести до дочери, что она находится в пограничном возрасте, когда можно наделать глупых ошибок и потом понести последствия. Руфь сидела уставшая и виноватая, но почти ничего не говорила, кроме “да” и “нет”. В таком расстроенном состоянии все пошли по своим спальням. Лия легла с книгой в руках и не могла до конца успокоиться, внутренне переживая за дочь. Как всегда, в её сердце боролись между собой два знакомых чувства, желание проучить и сострадание. Она всегда боялась, что Руфь запрётся от них, и они никак не смогут на неё повлиять. Она молилась за дочь:

- Господи, прости меня! Я не знаю, как мне быть с Руфью. Она иногда бывает дерзкая, иногда очень милая. Она очень похожа на меня, и внешне и по характеру. Я, Господи, тоже часто дерзила маме или отцу. Научи нас с Петей правильно с ней обращаться. Мы очень хотим, чтобы она тоже уверовала и служила Тебе.

Петя взял Библию и ушёл на кухню. Он иногда так уединялся вечерами, чтобы никому не мешать. Руфь иногда проходила мимо комнаты, Лия посматривала на неё и уже не хотела на неё ругаться. В какой-то момент Руфь тихо вошла и так же тихо села на край разложенного дивана. Мама смотрела на неё. По щекам дочери потекли слёзы, так же как в детстве, когда она хотела, чтобы мама её пожалела. Лия притянула её к себе, она обнимала её и гладила по ударенной спине. Они просили друг у друга прощения, обменивались добрыми словами, и когда отец вернулся в комнату, он тоже присел рядом с ними.

- Я не хотела вас огорчить, - говорила Руфь. - Просто подружки позвали, а там пацаны эти были. Я немного обманула вас, я телефон выключила. Прости меня, мама. Я ушла от них, потому что мне не понравилось… я просто…

- Мы переживаем за тебя, - сказала Лия. - Нам очень хочется, чтобы ты стала верующей и любила Бога. Но мы не можем это сделать насильно. Я понимаю, тебе, наверно, хочется дружить с парнем, как все дружат. Чтобы тебя кто-то любил.

- Нет, мам, вы неправильно поняли. Этот Завьялов мне совсем не парень. Я пока ни с кем не хочу дружить, как с парнем. Даже не думаю об этом.

- В нашей церкви есть хорошие братья. Если ты станешь чаще общаться с молодёжью, кто-то из них может тебе понравиться. Я ещё была неверующей, когда твой папа пришёл первый раз. Я наблюдала за ним, и меня сильно вдохновляло, что он так устремился к Богу. Мне казалось, что он даже более искренний, чем все мои братья. Но он очень долго стеснялся и не мог переступить себя.

- Стеснялся признаться? Папа, наверно, всегда был очень тактичным, - Руфь посмотрела на отца.

- Не только признаться, - сказала Лия. - Он долго считал, что для верующего жениться опасно, что это мирское.

- Зато некоторые братья из церкви, - сказала Руфь, - уже очень даже ко мне расположены. Но они меня боятся, потому что я не член церкви.

- А ты как к ним относишься?

- Никак. Так же, как к Завьялову или Костику Мурзину. Мне с ними весело, но не больше того. Я немножко без комплексов и братики церковные, как только меня видят, начинают некоторую деятельность. А скромненьких сестёр почему-то не замечают. Лилю нашу или Лену Морозову. Всем им подавай весёленькую красотку, а не тихую христианку! Я их всех раскусила. Но ко мне подход не просто найти!

- Ты очень похожа на меня, дочка. Я тоже подтрунивала над парнями. Даже над папой твоим. Но однажды поняла, что он очень хороший и скромный человек. Что мне будет с ним хорошо и мирно и что мы с ним срастёмся в одно целое. Мне его послал Бог, я так это поняла. И ты однажды встретишь хорошего и скромного парня. Не трать свою юную красоту на пустые развлечения. Ни алкоголь, ни обжимания по углам – это не настоящая жизнь. Однажды ты придёшь к Господу и Он решит все твои ожидания. И даст тебе друга жизни, такого, каким стал папа для меня.

- Спасибо, мам. Я не буду торопиться. Мне не нравятся парни, которые пошлят и матерятся. Я больше не буду рваться в такие компании. Мне вообще всего семнадцать лет! Я хочу просто жить и радоваться жизни.

- Правильно, Руфь, - сказала Лия. - Прости, что усомнились в тебе. Это исходит из нашего желания передать вам самое лучшее. Чтобы вы были благословенны Богом во всём.

Беседа их затянулась за полночь и Лия была очень счастлива, что нашла с дочерью такой глубокий мир.

Никто из них тогда не предполагал, что Лии жить на земле оставалось совсем недолго. Периодически она чувствовала тупую боль в голове, но, выпив таблетку, об этом забывала. Как-то, поработав в наклон, она распрямилась и у неё потемнело в глазах. Это она тоже списала на усталость. И лишь в августе того же года она по настоянию церковных подруг пошла в больницу. Обследование принесло очень страшную весть. У Лии в голове быстро развивалась злокачественная опухоль. Семья Береговых пришла в напряжённое состояние. Многое стало неважно и все силы и молитвы они теперь направляли на выздоровление мамы. Этому не дано было сбыться. В середине сентября Лия Береговая умерла… За сутки до смерти Петю последний раз пропустили к ней и дали поговорить. И вот тогда он услышал от неё вновь ту фразу, которую она сказала ему на молодёжке после своего обращения к Богу:

- Спасибо, Петь, что привёл меня к Иисусу! Я верю, что не зря Лия Береговая прожила на земле! Ты самый прекрасный муж на земле! Возможно, через несколько дней меня не станет. Я ухожу счастливой! Вам будет горше здесь без меня… Мы встретимся у Господа, мой добрый и милый человек! А потом смерти уже не будет!

Она отпустила его руку, которую крепко сжимала до этого, и с трудом села на больничной койке. Из тумбочки она достала свёрнутый в четыре раза двойной тетрадный листок, исписанный со всех сторон Петиным почерком, и отдала ему.

- Помнишь твоё признание? На этой бумажке мои поцелуи...и мои слёзы. Если же Бог помилует меня и даст жить, мы ещё увидимся на земле. Иди к ребятам, ты им очень нужен… Сохрани их, Петь. За Лилю я спокойна, она уже уверовала и служит Богу. Мальчики маленькие ещё. А Руфь… За неё тоже не беспокойся. Она похожа на меня, она придёт к Иисусу. Если что, скажи, что я её прошу. Иди, Петь, на твоих плечах сейчас очень большой груз. Я люблю тебя всей душой!

Петя поцеловал её и вышел в коридор, не в силах сдерживать рыдания, рвавшиеся изнутри. Он изливал перед Богом всё, что накопилось за последние дни. Он боялся роптать, но иногда его слова были горькими и жёсткими.

Лию похоронили. Во время прощания Петя стоял бледный и почти безжизненный и смотрел куда-то вдаль. Он слышал плачь дочерей и сестёр из церкви, но он мысленно видел её живой. Лиля подошла и взяла его за руку, рука отца была холодной как лёд. Потом был обед в доме молитвы. Братья выводили на полотно фотографии его жены, а он как-будто был где-то в другом месте. Зал немного реконструировали, но Петя постарался сесть почти на то же место, где он примерно сидел на свадьбе Лёши и Даши Морозовых. Когда обед подходил к концу, Петя вышел в центр зала.

- Друзья мои, - сказал он, - спасибо вам за вашу любовь. Простите меня… я выплакал все мои слёзы за последние дни. Я верю, что моя Лия на небесах! Господь отёр все слёзы с её глаз и она уже не будет страдать там. На небе мы все будем другими, но я верю, что Господь подведёт меня к моей Лии и покажет её подлинную духовную красоту, которую видит только Он! Я понял сегодня одну важную вещь. Я должен продолжать дело, к которому призвал Господь! Может, я отойду на время, но я вернусь! Моя Лия любила меня, как искреннего проповедника церкви и я буду продолжать! И ещё… она просила меня, чтобы я посвятил себя нашим детям. Ребята, мама ушла, а мы с вами остаёмся. Я всегда буду любить вас! Я славлю нашего Спасителя за всё, даже в этот очень тяжёлый час! Простите…

Петя Береговой пошёл на место, но не дошёл и упал без сил. Через несколько минут он оклимался и братья отвезли его домой.

Память.

Лёгкие ноябрьские снежинки тихо опускались на землю на подвядшие растения вокруг могилы. В качестве надгробия стояла простенькая мраморная плита прямоугольной формы, один угол которой был скруглён по замыслу мастеров. Мужчина за пятьдесят стоял, положив руку на этот скруглённый угол, и со стороны можно было подумать, что именно от прикосновения его рук угол сгладился и стал таким. Мужчина смотрел вверх и на его лицо тоже падали редкие снежинки. Он думал о том, почему люди надгробия называют памятниками. Кто-то, пройдя мимо, даже не обратит внимание на отдельную могилу. Для родных она является подлинно памятником, напоминающем прошлое, прожитое вместе. На памятнике висела табличка:

БЕРЕГОВАЯ ЛИЯ ФРАНЦЕВНА

01.06.1971 – 16.09.2016 гг.

Она прожила всего 45 лет. Родила четверых детей. Он помнил её живой, она была в его сердце. Прошедшие годы не стёрли этой памяти.

Он развернулся, дошёл до дороги и сел на заднее сиденье автомобиля рядом со своим внуком, пятилетним Петей, своим тёзкой.

- Устали меня ждать?

- Всё нормально, пап, - сказала Руфь, сидящая на переднем сиденье рядом с Сашей.

- Деда, - спросил внук, - а ты зачем там стоял? Ты замёрз?

- Замёрз, Петюня. Я вспоминал твою бабушку.

- Бабу Нину?

- Нет, бабу Лию. Ты её не видел.

- А она умерла, да?

- К сожалению, да, - Петя погладил голову внука.

- М-м, - понимающе промычал тот. - Деда, а видишь, какая у нас новая машина? Это дядя Дима папе подарил.

- Хороший друг дядя Дима.

- Да, а у них ещё мальчик есть, Лёва. Как Богдан наш, маленький. Деда, а у тебя в Москве тоже есть машина?

- Я продал свою. Потом ещё себе куплю.

- Такую же, “Тойоту”?

- Не знаю. На какую денежек хватит.

- М-м…

Саша потихоньку тронул автомобиль и они, раскачиваясь на неровной дороге, выехали с территории кладбища. Петя снял с головы тёплую кепку с козырьком и стряхнул растаявшие снежинки.

- Саш, давай на минутку заедем на улицу Суворова, - попросил зятя Петя.

- Хорошо.

Они подъехали к дому, где когда-то жили Франц Давидович и Анна Яковлевна. Новые хозяева пристроили веранду и перекрыли крышу, но отдельные черты напоминали прошлое. Все вылезли из машины.

- Вот здесь, ребята, я встретился первый раз с Лией. Я случайно пришёл с Лёшей и Дашей в гости к Янценам и мы на улице разговорились с ней.

- Ты раньше сюда тоже приходил? - Спросила Руфь.

- Иногда. Уже после её ухода. Память почему-то всё сохранила, как-будто это было вчера.

Они уехали домой, в ту квартиру, где многие годы жила семья Береговых. Петя пообщался с матерью, которая жила вместе с Сашей и Руфью, посвятил время внукам. Временами звонил его телефон и он договаривался с друзьями, где и когда они смогут хорошенько пообщаться, раз уж он смог приехать на несколько дней.

Наступил вечер, все они хорошо поужинали и каждый занимался чем-то своим. Саша расположился на полу вместе с младшим Богданом, Петя внук перебегал из одной комнаты в другую. Руфь сидела с отцом на кухне за их видавшим виды столиком и старалась насладиться общением с ним, ведь теперь они жили далековато друг от друга и такие минуты были очень ценны.

- Как вы там с Веней живёте? Не разу у вас не были, - сказала Руфь и поставила перед отцом кружку с чаем.

- Живём, - ответил он, - мы с Даней занимаем внизу комнату. У Вени же большой дом, с мансардой. Давид был в том году, говорит, Веня лучше устроился в России, чем они в Европе. Сам Веня с Лизаветой живут на втором этаже. Ещё две комнаты Ваня занимает с семьёй. По ту сторону от кухни ещё Костя, младший, живёт с женой и сыном. Второго ждут. Будет у Вени с Лизой двенадцатый внук.

-Здорово вы устроились. Молодец Веня!

- Да, - подтвердил Петя. - Сидим иногда вечерами на кухне, рассуждаем, смеёмся, что собрались в одном доме два бывших пастора родной церкви.

- Да, интересно получилось.

- Мы два стареющих Божиих служителя, седые и морщинистые, сидим и удивляемся Божиим чудесам.

- Ну уж, скажешь, - улыбнулась Руфь. - Какие вы стареющие? Тебе пятьдесят четыре будет, ему – шестьдесят три, по-моему. В полном расцвете сил!

- Не знаю, - сказал Петя. - Максим сейчас на окраине Москвы живёт, снял себе квартирку. Маленькую, семнадцать квадратов. Работу нашёл в какой-то большой торговой фирме. На компьютере, заносит какие-то базы данных.

- Не собирается жениться?

- Есть намёки, - улыбнулся Петя, - общается с одной сестрёнкой. Из московской церкви какой-то. Я эту сестрёнку правда не видел ещё. Он посмелее меня.

- Почему?

Петя достал паспорт и из загиба обложки вынул свёрнутую бумажку, двойной листок в клеточку, исписанный его почерком.

- Знаешь, что это?

- Нет, - сказала Руфь.

- А-а… это моё признание твоей маме, когда я окончательно богословски убедился, что создание семьи не противоречит Божией воле. Она его сохранила и отдала мне в больнице, когда мы виделись последний раз… на земле.

Руфь развернула листок и почитала отцовские искренние измышления, которыми он исписал в своё время весь листок на всех четырёх поверхностях. Она временами улыбалась, читая его мысли.

- Книга Бытие, - сказала она, - не хорошо быть человеку одному.

- Не хорошо. С этого началось моё оттаивание. Если бы я признался себе в самом начале, то я бы мог сказать, что сразу её полюбил. Твою маму. Потребовалось много месяцев, прежде я сдвинулся с мёртвой точки.

- А ты, пап, никогда больше не думал о женитьбе?

- Нет, Руфь… Пока не думаю. Видишь, мама в самом низу мне поставила свою оценку, - он показал на нижние строки последней страницы листка, где было нарисовано сердечко красной ручкой.

- Мама тебя сильно любила… Смотри, пап, - сказала Руфь, - может, ты из-за нас, чтобы нас не смущать, откидываешь этот вопрос. Тебе ведь тоже плохо одному. Я иногда молюсь за тебя и мне становится тебя жалко. Ты все силы отдал нам, а мы живём своими жизнями. Мы с Лилей говорили об этом и пришли к тому, что, если ты встретишь хорошую сестру, ты женись и радуйся жизни. Мы тебя поддержим и примем любое твоё решение.

- Спасибо, девчонки! Я пока не знаю. Я не чувствую себя одиноким. К нам с Веней приходят братья помоложе, московские служители, и они спрашивают у нас совета. Видишь, какие мы важные стали. А насчёт женитьбы? Нет. Нет пока во мне такого желания. Ты знаешь, я не один. У меня есть вы, все мои близкие, которых я вижу всегда перед собой. Есть моя память, о моей Лии. Светлая память, которая греет моё сердце даже сейчас. Я смотрю на тебя и вижу её черты. Максим иногда улыбнётся, а я вижу кусочки моей Лии. Бог мне очень много всего дал, и я чувствую как никогда, что Он всегда рядом со мной. Я не один, Руфь!

Руфь свернула папино признание маме и отдала его законному владельцу. Из её глаз потекли слёзы невероятной благодарности Богу за отца и мать, на руках которых она выросла. Она захотела быть такой же сильной и смелой христианкой, какими всегда были её родители. Перед ней сидел немного постаревший и потрёпанный жизнью отец, который сказал ей сейчас слова, проникающие в самое сердце. Он не один, он всей душой верит в Спасителя. Верит так, как никто из них пока не верит. Его вера прошла жёсткие испытания жизнью, но он не отрёкся от Господа, однажды открывшегося ему. Она поняла, что её забота об отце не сравнится с заботой Самого Спасителя, Который вёл Петра Берегового с самых молодых лет!

- Спасибо, пап! Ты всегда был моим учителем. Ты не один, потому что ты неизменно веришь Богу. Мы этому ещё только учимся…

- И я учусь, Руфь. Если Господь покажет, что мне нужно будет иметь ещё жену, надеюсь, я это пойму. Но я не страдаю от этого. Память о Лии хранит моё сердце. Поверь мне, я не один!

- За последние месяцы я столько всего поняла, - сказала Руфь. - Когда ранили Сашу, когда братья доверили ему служение пастора, когда Димка с Дианой приехали и так благословили нас. Я хочу быть похожей на маму в её верности и любви к тебе. Я могу пожурить Сашу. Мне кажется, он обижается, но молчит.

- Цените друг друга. От тебя много зависит. Ты у меня молодец. Мама очень за тебя переживала. Её молитвы за тебя отвечены, ты заняла её место, место жены пастора. Бог очень милостив ко мне и к вам. Я чувствую его поддержку всегда. Поэтому и говорю, что я не один!

Петя бережно убрал драгоценную для него бумажку обратно в паспорт. Руфь постелила ему постель в зале на диване. Засыпая, он посмотрел на тёмный потолок и как-будто на минутку перенёсся в прошлое, вспоминая их прекрасную жизнь с Лией. Нет, не сможет он с кем-то ещё выстроить такие же добрые отношения. Он будет жить один в семейном плане. Но в душе он твёрдо себе уяснил, что он в Божиих руках и что он не один!