В одной из статей о детстве Ивана (будущего Грозного) была создана страшная картина несчастного, брошенного всеми ребёнка:
Перед смертью Василий III взял клятву с бояр, что будут верны его жене Елене и трёхлетнему (!) наследнику, но уже над гробом начались склоки, ссоры за места при царице, за влияние, за право занять высшее место в Боярской думе и в жизни.
Потом умерла (скорее всего, отравлена) мать Ивана, Елена Глинская. Великий князь, мальчик в возрасте 8 лет, мог попросту мешать боярам, решавшим или государственные, или, чаще всего, какие-то свои проблемы (пилили бюджет, делили откаты!). И этого ребенка могли отшвырнуть, унизить, прогнать, публично выразить свое пренебрежение. Навсегда запомнил Иван боярина Шуйского, который пьяно развалился прямо в сапогах на постели Василия, отца мальчика, ох, припомнит Иван потом всему роду Шуйских наглость, самодовольство! Не отсюда ли потом у выросшего Ивана и ненависть к боярам, и желание всех их покарать (и лучше всего максимально мучительно!)
Один из комментов вполне здраво содержит вопрос, а вообще могло ли быть такое: «Чушь, типа бояре такие тупые и не знали, что Иван когда-то повзрослеет и станет царём?»
А вопрос-то философский: человек, тем более государственный муж, боярин, владеющий и богатствами, и властью немалой, ведёт себя так, словно ничего не изменится в жизни – мальчик не повзрослеет, царя не будет, по-прежнему мы, бояре, будем тащить всё, что плохо лежит или лежит хорошо, но в «шаговой доступности»!
А ведь это основная философия очень многих: живи сегодняшним днём! Перед свержением царя Николая II русская буржуазия в ходе войны стремительно хватает заказы на вооружение, при этом накручивая цены: наиболее массовая 3-дм полевая пушка, изготовляемая казенными заводами «по нормальной цене 3750 руб.», обходилась при заказе частным заводам в 7000 руб., 9000 руб. и даже 12 000 руб. за орудие». Трёхдюймовый снаряд стоил 6 рублей, но армия получала его за 14 рублей. В этом обнаруживались признаки «нежелательного и вредного стремления объединившихся промышленников и посредников, пренебрегая благом общим и интересами государственными, извлекать из обстоятельств военного времени возможно большие выгоды» (Поликарпов В. В. АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ КОНТРАКТЫ 1914–1917 гг. КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК.// Вопросы истории. 2013. № 2). То есть пока пушка и снаряд доходил до фронта, десятки посредников накручивали и делали состояния из воздуха. Потом пришла ЧК – и где те люди? Кто-то успел сбежать (как говорил Шариков, «господа все в Париже»), а кто-то сгорел в огне гражданской, а иные в Марселе «таксовали» и в Берлине вещи на вокзалах подносили...
А пока за бутылку шампанского (при сухом законе!) платили 60 рублей, за коньяк – 45. В ресторане подавали финскую форель, суп из раков, устрицы, можно было заказать фазанов, чёрную и красную икру в ведре – просто для того, чтобы показать: мне всё по карману!
И ведь не на пустом месте Маяковский пророческий бросил:
Ешь ананасы, рябчиков жуй!
День твой последний приходит, буржуй!
А что, сейчас не так? Пригожин в голос кричит: опомнитесь, ещё немного – и поздно будет! Ему же с достоинством отвечают: не лезь не в своё дело! В думу захотел! Кто его слушает? Все имеющие власть делают деньги!
Наверно, бояре были такими же... и русские буржуа накануне Октября... и наша элита... накануне чего?